— Проявляешь буржуазные склонности, Семён, — рассмеялись Шаман и Лосев.
Оставшиеся деньги разделили поровну и вернулись обратно.
В этот же день, получив приказы о назначении, убыли в части. Из танковой за Трибоем прикатил мотоциклист, а Лосева с Шаманом в пехотный полк сопроводил Фенг.
Полк располагался на западной окраине Харбина в казарменном городке. На плацу маршировала рота солдат с винтовками, слышались крики командиров. Зарулив через КПП на территорию, штабной «виллис» остановился у приземистого с плоской крышей дома, на котором развевался красный флаг. Прихватив вещи, «назаченцы» вслед за Фенгом проследовали внутрь.
Командир полка вместе с комиссаром их уже ждали, прибывшие вручили приказы. Состоялось краткое знакомство. Командир по фамилии Чаошань, крепыш лет сорока, оказался в прошлом шахтёром, а комиссар, чуть моложе, тощий и в очках, назвавшийся Сиюнем — школьным учителем.
Тут же решили вопрос с переводчиком. По вызову Чаошаня, в кабинет вошёл молодой человек в хорошо подогнанном обмундировании и со славянскими чертами лица. Представился — Олег Мельников.
— Вы русский? — задал вопрос Лосев.
— Наполовину.
— Расскажите о себе.
— Родился в 1926-м в Харбине. Отец — русский, воевал у барона Врангеля, после эмигрировал сюда и женился на китаянке. После школы я закончил военное училище РОВС, получив чин прапорщика. Год назад, отказавшись эмигрировать с родителями в Австралию, вступил в китайскую народно-освободительную армию.
— Что такое РОВС?
— Русский общевоинский союз.
— Понятно. Знаете, в каком качестве теперь будете служить?
— Да. Меня предупредили.
— Ну что же, язык парень знает и нас вполне устраивает — сказал Лосев, обернувшись к Фенгу.
Албазинец что-то сказал Чаошаню с Сиюнем, оба согласно закивали.
Так началась служба Лосева с Шаманом в новом качестве. Разместили их в пристройке казармы, где проживал вверенный батальон. Туда же определили переводчика.
Знакомство с личным составом началось с построения на плацу, где комполка представил нового комбата и командира разведвзвода. Батальон насчитывал четыреста солдат в обмундировании цвета хаки, обмотках и ботинках. На вооружении имелись японские винтовки «арисака», пять станковых и десяток ручных пулемётов, несколько легких минометов и гранаты. Бойцы в основном были среднего роста, худощавыми, с непроницаемыми лицами азиатов. Командиры — аналогично.
— Даже не знаю, как будем их различать, — тихо сказал Шаман Лосеву.
— Ничего, — ответил тот. — Разберёмся.
После смотра они вместе с Чаошанем в сопровождении переводчика прошли в штаб, где комполка показал карту военных действий и сообщил то же, что и Фенг. В настоящее время на фронте затишье, их армия готовится к наступлению.
— Отлично, — переглянулись Лосев с Шаманом. — Есть время заняться батальоном.
И занялись.
На следующее утро в степи провели стрельбы по мишеням. Результаты удручали. Одинаково не прицельно вели огонь, как стрелки, так и пулеметчики. Два миномета оказались неисправными, расчеты неотработанными. Не владели бойцы и основами штыкового боя. Разведчики мало чем отличались от основной массы.
— Ну что же, — сказал Лосев Шаману во время короткого перекура. — Вплотную займемся обучением этих партизан.
Составили план занятий, согласовав с начальником полкового штаба (тот несколько удивился, но возражать не стал). Начали претворять план в действие. Теперь после побудки и завтрака комбат уводил батальон в степь, отрабатывая его действия в наступлении, обороне и умении владеть оружием, а Шаман занялся разведвзводом.
Мельников оказался для них находкой. Мало того, что рачительно исполнял свои обязанности, но обладал и блестящей военной подготовкой: в совершенстве знал боевой устав пехоты, читал топографические карты и имел командные навыки.
— Интересно, почему китайцы не дали тебе взвод? — спросил после одного из занятий Лосев.
— Не особо доверяют эмигрантам, — последовал ответ. — Многие из них пошли на службу к Чан Кайши. Кстати, в полку есть ещё русские. Десяток. Просили начальство свести в отделение, чтобы быть вместе — отказали.
— И что за русские? — оживился Шаман.
— Как и я, военные. Но старше возрастом и с боевым опытом.
— Вот как! Организуй с ними встречу.
Этим же вечером такая состоялась. Из названных переводчиком, двое оказались бывшими офицерами, остальные унтерами и рядовыми. На предложение Лосева перевестись к нему в батальон тут же дали согласие.
— Но смотрите, чтобы без измены, — постучал по столу пальцем. — У меня разговор короткий. Расстреляю.
— Насколько понимаю, вы советский офицер? — встал один. Возрастом за сорок и с седым ежиком.
— Правильно понимаете. Майор. На фронте с сорок первого.
— Ну а многие из нас ещё с Гражданской. Изменниками никогда не были.
— Почему вступили в НОАК? — задал вопрос Шаман.
— Не желаем возвращаться в Россию. Там лагеря или расстрел. Лучше умереть здесь, солдатами.
— Точно так, — закивали остальные.
На следующий день Лосев доложил Чаошаню и комиссару о желании перевести к нему всех русских. Оба возражать не стали.
Когда это состоялось, они с Шаманом предметно побеседовали с каждым, выяснив, кто где воевал и какие должности в прошлом занимал. С учетом этого провели переназначения в батальоне. Комиссар из китайцев стал было возражать, но полк в очередной раз навестил Фенг, и после беседы с ним тот комиссар сделался шёлковым.
В результате седой, оказавшийся в прошлом штабс-капитаном и носивший фамилию Юрский, стал у Лосева начальником штаба, а второй, поручик, получил роту. Ещё четырёх он назначил взводными. Остальных же, во главе с бывшим пластуном[133] Кулебой, Шаман взял в свой разведвзвод.
Занятие стали проводиться ещё более интенсивно, бывшие белогвардейцы оказались опытными в военном деле людьми.
Понимая, что в этой стране им придется остаться, Лосев с Шаманом принялись изучать язык. Учителем выступил Мельников. Где-то в городе он достал пару русско-китайских разговорников и нужные учебники. Теперь в свободное время по вечерам, находясь в своей комнате, оба нараспев повторяли «ни хао», «дзюй ци шоу лай», «чжань чшу» и многие другие слова. Переводчик, слушая, при необходимости поправлял. Занимались и письмом, выводя иероглифы. Дело понемногу двигалось.
В воскресенье командному составу, за исключением дежурных, разрешалось покидать часть, друзья дважды встречались в городе с Трибоем. Посидели в «Драконе», выпили, закусили, поговорили. Семен рассказал, что служба идёт нормально, танкисты готовятся к предстоящим боям.
— Только вот машин мало. И экипажи слабоваты. Приходится обучать. А ещё завел себе подружку из санчасти. Врач. Зовут Джу, что значит хризантема.
— Ну, ты даешь, Сёма! — хлопнул его по плечу Шаман. — Когда свадьба?
— До неё надо ещё дожить, — рассмеялся.
Наступила зима. По сравнению с остальным Китаем в Маньчжурии она была более снежной и суровой, порой температура воздуха опускалась до двадцати градусов. В полк поступило тёплое обмундирование — ватные куртки и штаны с валенками, трёхпалые рукавицы, шапки. Прибавилось и вооружения: советских ППШ, ручных и станковых пулемётов Дегтярёва, миномётов и семидесяти шести миллиметровых орудий.
В середине декабря в полк с инспекторской проверкой прибыл командующий со штабом, состоялись смотр, полевые учения и боевые стрельбы.
Старания Лосева с Шаманом оправдались. По результатам их батальон признали лучшим в подразделении, оба получили личную благодарность от Линь Бяо.
Глава 13Конец одиссеи. Вторая родина
Китайская Народная Республика (КНР) образовалась в результате длительного революционного процесса. Первоначально новое государство объединило освобожденные районы, которые назывались «советскими». В сентябре 1945 года после разгрома милитаристской Японии вновь вспыхнула гражданская война. Главной революционной базой коммунистов стал северо-восток Китая (Маньчжурия). Решающую помощь китайским коммунистам в победном завершении войны оказал Советский Союз.
В стране была установлена революционная власть, главной опорой которой стала Народно-освободительная армия Китая (НОАК), именно так именовались в период гражданской войны вооруженные силы китайских коммунистов. Главной формой революционной власти были военно-контрольные комитеты, которые назначались непосредственно военными и политическими органами. Они существовали весь период военного контроля главными органами власти на местах.
Весной-летом 1949 года на территории, контролируемой народной армией, прошло оформление Народного политического консультативного совета Китая, на сессии которого 1 октября 1949 г. было провозглашено образование КНР.
На сессии были сформированы высшие органы власти и управления.
Высшим органом власти в восстановительный период стал Центральный народный правительственный совет, который осуществлял все полномочия высшего органа власти. Его возглавил председатель Центрального комитета компартии Мао Цзэдун. Он же занял должность председателя Народно-революционного военного совета и исполнял функции главы государства.
— Ваньсуй!!! — накатываясь на окопы гоминьдановцев, ревел Лосевский батальон. Тут и там на заснеженном поле вспухали разрывы.
Сам Николай, размахивая «ТТ», бежал впереди. Так порой делал в атаке, командуя штрафбатом. Не изменял правилу и сейчас.
Рядом, матерясь, короткими очередями из ручника бил по врагам Шаман. Вынеслись на рыжий бруствер. Майор швырнул вниз зажатую в левой руке гранату. Грохнул взрыв, взвизгнули осколки, оба спрыгнули в дым и падающие сверху комья.
Навстречу полыхнул выстрел, комбат всадил пулю в чей-то вопящий рот, Шаман от бедра расстрелял трёх убегавших по траншее солдат.