Однако, прежде чем я успела задуматься над тем, где раздобыть нормальной еды, руки сами потянулись к заветной коробке. Очнулась я, доедая пятый кусок пиццы. Не знала, что могу быть настолько голодной.
Убедившись, что мой смотритель крепко спит, переоделась в его футболку, примерила новое белье и прилегла на диван. Блаженство. На минутку прикрыв глаза и от души потянувшись, почувствовала, как начинает спадать болезненное напряжение с уставшего тела.
…что это? Где я?
Темно, хоть глаз выколи, зато воздух свежий. Так, и шум листвы, колышущейся в такт ветру, слышен. Нужно подождать, пока глаза привыкнут к этой темноте и тогда, возможно…
Угу, вот и привыкли. Лучше бы не присматривалась. Рядом со мной явно кто-то стоит, задрав голову вверх. Мужчина в шляпе. Невысокий. Плотного телосложения. Ну всё, сейчас начнет плащ расстёгивать и демонстрировать сомнительные достоинства, слыхала я о таких… Или не начнёт? И как у него шляпа еще с головы не спала? Очень просто: он - памятник! Боже мой, я снова в городском парке, на той самой тропинке! Стою босая, в мокром от пролитых слёз и коктейлей платье.
Невольно повернулась в сторону кустов, откуда на меня вывалилась Октавия. Вжала голову в плечи и прислушалась. Тишина. Мертвецкая тишина. Поймала себя на мысли, что даже шороха листвы не слышно.
Почему-то вместо страха пришло раздражение. Снова страсти на мою голову, а ведь я ничего плохого не сделала!
- Октавия! – закричала я. - Где ты?
Мудрая женщина не отозвалась. То ли потому что умерла, то ли ноты истеричной агрессии в моем голосе предостерегли её от опрометчивого шага.
Значит, не будет провидицы. Маньяка, похоже, тоже не будет. Тогда что я здесь делаю?
Стоило задать себе последний вопрос, как деревья вокруг моей тропинки стали разрастаться ввысь и вширь, образуя величественную стену с редкими пробелами, откуда пробивался приглушенный свет. Передо мной стоял выбор: идти вперёд, вернуться назад или пройти в расщелину, появившуюся справа?
Логика в моих мыслях была простоая: лучше далеко не уходить. Шагнула вправо.
Небольшая квартира-студия встретила заблудшую душу холодным искусственным освещением. Сразу наткнулась взглядом на журнальный столик, закиданный всяким хламом, вроде пустой коробки из-под пиццы, огромного бежевого свитера, скомканного спортивного костюма и двух бюстгальтеров. Рядышком на кожаном коричневом диване спала я в высоко задравшейся синей футболке (обнажающей миниатюрные трусики), прижимая к себе потрясающие красные туфельки. Волосы у меня на голове снова сбились колтуном, а рот очень неприлично раскрылся. Но больше всего поразило другое: я мелодично похрапывала в такт спавшему неподалеку Горану! Никогда бы не поверила, если бы сама не услышала.
М-да, я просто идеал, что тут скажешь?
Внезапно меня стала одолевать слабость, а ноги словно налились свинцом. Я оглянулась назад, просвет, приведший меня сюда, сужался. Пришлось напрячь все силы, чтобы успеть дойти назад и пролезть в узкую щелочку между деревьями. Знакомый парк встретил меня неприветливо: окутал молочным туманом, заставляя искать выход на ощупь. Но вокруг была лишь тягучая пустота. Спустя несколько минут стало не по себе, решила позвать на помощь.
- Эй, есть здесь кто-нибудь? – вопросила я, замерев на месте. Никто не ответил. Моё шестое чувство нервно сглотнуло и подсказало новую гениальную идею. – Не отзовётесь добровольно, буду петь! И предупреждаю, у меня нет слуха, только хорошо поставленный голос!
Тишина. Ну что ж, мое дело предупредить.
- А мне бы только найти тебя-я-я-я,
а мне бы к сердцу тебя прижа-а-а-а-ать,
в объятьях милых тонуть любя-я-я-я,
и после снова бежа-а-а-а-ать!!! – завыла я во всю мощь своих лёгких, продвигаясь дальше и вытянув вперед обе руки.
Окрыленная собственным неземным талантом, я немного приободрилась и с новым энтузиазмом закрутила головой. А в голове пробежала мысль о том, что Мирос терпеть не может моего пения, его бы сейчас просто трясло от негодования. Мирос. Интересно, где он? Чем занят?
И тут туман стал рассеиваться. Передо мной вновь появились деревья и небольшой просвет между ними. Входить не стала, но любопытство меня победило – решила просто заглянуть.
Мирос сидел на любимом кресле, подаренном мною в честь его повышения в прошлом году. Дверь в спальню распахнулась и… Она не шла, а грациозно несла себя. Вся такая воздушная и светлая. Его новая пассия нарисовалась с подносом, на котором имелась тарелочка с кучей травы и помидорами, дымилась чашка с чем-то мутно-зеленым, а кроме того, там же возлежало несколько хлебцов. Этим она его кормит?!! Смотреть смешно!
Но Мирос, одетый в майку и форменные брюки (видимо, только со службы освободился, раздеться не успел) засиял при виде блондинки и её «щедрых» подношений, как начищенная монета на солнышке! Я почувствовала волну горечи и обиды, ведь ко мне он всё чаще возвращался затемно, объясняя это завалами на работе. Съедал приготовленный ужин (гораздо большей калорийности) и отправлялся на боковую, буркнув что-нибудь вроде: «Я наелся, пойду спать». Ну, погоди же, родной, сейчас отольется тебе каждая моя слезинка!
…
- Оля, твою ж мать!
Широко открыв глаза, я обнаружила перед собой хмурое лицо своего временного телохранителя. Он держался за поцарапанную левую щеку и громко обиженно сопел.
- Что случилось? – поинтересовалась я, подозревая себя в причастности к его плохому настроению.
Горан склонил голову на бок и с пристрастием осмотрел меня, только после этого сообщил:
- Ты выгибалась дугой и завывала на всю округу. Потом кинулась на меня, как дикая. Ничего не хочешь мне рассказать?
- Нет, - я пожала плечами, подгибая коленки и натягивая задравшуюся футболку как можно ниже, даже щиколотки получилось прикрыть. – Мне снился плохой сон, но не настолько страшный, чтобы выть или лезть в драку с тобой.
- Расскажи.
- Не хочется.
- Это не просьба и не предложение. Расскажи. Сейчас, – Горан присел рядом со мной, и мне показалось, его глаза стали почти черными. А ведь раньше были серыми, точно помню.
- Хорошо. Я была в гостях у мамы, мы мило поболтали, потом... – чтобы придумать? Никогда не умела нормально врать, пора учиться. – Потом я пролила на себя кипяток. Вот и всё.
- А теперь правду, - спокойно проговорило это недоразумение, устраиваясь на диване поудобней. - Или применю свою силу, тогда расскажешь под нажимом, еще и голова болеть станет. Начни, кстати, с того места, как тебя бросил жених и ты поехала в клуб. Подробности обязательны.
Ах, ты хочешь подробностей? Ну, слушай!
- Это было раннее утро, я встала тогда с особым чувством предвкушения и трепетного ожидания…
Глава 4
Нир Горан Вук
Она меня достала. Час рассказывала о том, что произошло; из него тридцать минут ушло на описание её эмоций, требований сочувствия к раненой душе и жалоб на судьбу. Но до сути мы все-таки добрались. Итак, Ольга Кир утверждает, что Октавия налетела на нее в парке (будучи еще живой и относительно здоровой) приблизительно в три часа утра; именно там и тогда на них напал зомби, оглушил обеих и уволок на место происшествия. Дальше – интереснее: моя подопечная считает, что труп осмысленно говорил с ней и сам проводил ритуал. Говорящее разумное зомби. Нет, ну говорящее – вполне возможно, это давно уже не редкость, но разумное? Для этого его создатель должен был расщепить свое сознание и поделиться им с мертвяком. На это может пойти только ненормальный, за таким мы, собственно говоря, и охотимся. В любом случае, есть основания полагать, что наш маньяк – сильный маг, с отличной теоретической и практической базой знаний. Нужно посоветоваться с Данте и Урвиком.
О, еще одна важная деталь, касающаяся самой девчонки: если я правильно понимаю, она видела сегодня не просто сон: то что описала Ольга, очень похоже на коридор времени, по которому путешествуют видящие. Значит, всё-таки мутирует. Кени с ума сойдет от радости.
- Горан, у нас проблемы.
Я, не оглядываясь, продолжил варить свой законный вечерний кофе. Проблем у меня действительно море, и одна из них слоняется по квартире практически обнажённой.
- Слышишь меня? – уже ближе заворчало это длинноногое недоразумение. - Мне совершенно не в чем идти. Платье вечернее и подходит разве что для ресторана, а спортивный костюм велик на четыре размера. Да и из обуви – одни туфли.
Я посмотрел на маленькую почерневшую от времени иконку, висевшую в углу кухни. Оттуда на меня осуждающе взирали три печальных образа с нимбами на голове. Признаю, кажется, я перегнул палку, не дав ей выбрать одежду со склада.
- Оля, чего ты от меня хочешь? – как можно спокойнее спросил я, оборачиваясь к разгневанной девчонке.
- Признания вины! Это из-за тебя…
- Тихо! Минутку. Тачфон звонит, – я нажал на прием вызова и почти сразу услышал нетерпеливое сопение напарника. – Слушаю, Данте.
- Горан! Не спишь? Отлично, есть дело! У нас два трупа на кладбище.
- Свежие? – с надеждой спросил я.
- Сегодняшние! – осчастливил меня собеседник. - Но не это главное! Эти двое пытались повторить ритуал нашего психа. Звезда и иероглифы – практически идентичны, только вместо «улиты» «пару» нарисовали…
- Погоди, не части, - я с тоской отставил только что приготовленный кофе в сторону и двинулся к выходу. - Мне самому нужно взглянуть. Не поднимай их пока, заканчивайте осмотр места. Пробегись по ближайшим могилам и надгробиям, вдруг подняли кого-то. Сейчас приеду.
- Жду!
Пентаграмма психа в руках простых обывателей – это финиш! А может быть там он сам? Ошибся в иероглифе, отвлёкся, да мало ли, что бывает? Или…
- Эй, ты куда вообще?
Я отпустил дверную ручку и с удивлением уставился на Ольгу. Чёрт! Совсем забыл про неё: