– Кровь, хванец!
Миролюб с трудом сдерживал коня рядом с нами. Остатки его отряда кружили неподалеку. Люди Алвара немного оторвались, но тоже остановились в ожидании.
Я не поняла, почему Альгидрас настойчиво пытается развернуть мое лицо к себе.
– Пусти, – попыталась я оттолкнуть его руку.
Вышло это гнусаво, и только тут я поняла, что из носа что-то течет. На конскую гриву капала кровь.
Алвар неожиданно свистнул. Я попыталась утереть бегущую кровь сперва ладонью, потом рукавом. Альгидрас, отклонившись в седле, старался оценить ущерб. Алвар свистнул еще раз, и Альгидрас больно провел по моему лицу своим рукавом и тут же крепко прижал к себе. Он тронул коня коленями – и тот рванул вперед, почти сразу перейдя в галоп.
В ушах у меня по-прежнему набатом грохотала кровь, но даже сквозь этот шум я слышала сорванное дыхание Альгидраса. Я зажмурилась, вцепившись в седло, понимая, что от меня теперь ничего не зависит и нужно просто не мешать.
Вдруг позади раздался пронзительный свист, приглушенный расстоянием.
– Не успели! – воскликнул Миролюб.
Альгидрас крикнул: «Хей!», понукая лошадь, и мы понеслись еще быстрее.
Я открыла было глаза, но тут же опять зажмурилась, потому что мир вокруг показался одним смазанным пятном, отчего меня тут же начало укачивать. Я глубоко вдохнула, и только тогда до меня дошел смысл сказанного Миролюбом.
Все шестеро… погибли? И последний подал знак? Господи! Как же можно быть такими? Сначала остаться на смерть, а потом еще до последнего помнить, что нужно предупредить тех, кто оставил тебя умирать. Я сглотнула текшую из носа кровь и поняла, что не представляю, как теперь быть, зная, что кто-то только что умер ради того, чтобы я смогла прожить чуть дольше. Перед глазами встало лицо Горислава. Всего несколько часов назад он сидел на полу, играл с кинжалом и беспечно кукарекал, не давая спать всему постоялому двору.
Дорога снова свернула, и я открыла глаза.
– После леса на развилке держите на восток, – крикнул Миролюб.
– А ты?
Я почувствовала, что Альгидрас повернулся к скакавшему слева княжичу.
– Шестеро! – вместо ответа скомандовал Миролюб, и последние из его людей осадили коней.
Альгидрас тоже натянул поводья, прижав меня к себе. Алвар и его люди последовали нашему примеру.
– Не дури, княжич! – тяжело дыша, произнес Альгидрас.
Сколько раз я за сегодня уже слышала эту фразу?
– Теряете время! – отрезал Миролюб, обнажая меч.
Его люди разворачивали коней и снимали с плеч луки, проверяли, легко ли выходят из ножен мечи. Разгоряченные скачкой кони не стояли на месте: гарцевали, кружились, вскидывали головы. И весь этот обреченный на смерть отряд выглядел сейчас таким живым, что отвести взгляд от него было невозможно. Поэтому я смотрела во все глаза на их сосредоточенные лица. Дружина Миролюба вправду была молодой. Вряд ли кому-то из них было больше двадцати пяти. Они дышали, жили, смеялись, наверное, кого-то любили… Как и сам Миролюб. Я перевела взгляд на княжича, который развернул коня в сторону преследователей. Он что, тоже остается? Но я не хотела жить такой ценой! Я…
– Миролюб, – вдруг подал голос ближайший к княжичу воин, – о земле своей подумай.
– Поучи меня еще! – огрызнулся Миролюб, крутанув кистью, отчего его меч описал в воздухе дугу.
– Ну, тогда хоть о невесте, – поддержал второй и, бросив на меня взгляд, нахмурился: – У нее кровь вон.
Я утерла нос и подумала, что у них тоже сейчас будет кровь.
– Хванец, скачи! – Миролюб повернулся в нашу сторону, взглянув на Альгидраса. На меня он не смотрел.
– Княжич, пластина не спасет. Не теперь!
– До того спасала! А нет, так двум смертям не бывать. Радиму скажешь, что…
– Сам все Радиму скажешь!
– Скачи, я сказал!
Я впервые слышала, чтобы Миролюб повышал на кого-то голос. Однако резкий окрик не произвел на Альгидраса никакого впечатления. Я почувствовала, как он пожимает плечами:
– Примем бой все.
Тут Миролюб перевел взгляд на меня, потом на Альгидраса и зло спросил:
– Ты в уме?
– Я – да. А вот ты дал клятву вернуть ее брату. И забыл о том.
Княжич со злостью вернул меч в ножны и развернул коня. Его воины смотрели вопросительно.
– Шестеро! – выкрикнул Миролюб и первым рванул с места.
Алвар что-то скомандовал по-кварски – и часть его воинов сорвалась с места вслед за Миролюбом, а оставшиеся несколько человек принялись снимать со спин оружие. Альгидрас пустил коня в галоп, и я зажмурилась. Перед мысленным взором стояло безмятежное лицо Врана, прилаживавшего стрелу в арбалет. Они ведь даже не поймут друг друга. Воины Алвара не говорили на словенском, и все же им предстояло умереть сейчас бок о бок с людьми Миролюба, на чужой земле, ради непонятной им цели.
Мне хотелось завыть похлеще Серого. Но я не могла позволить себе истерики. Не сейчас. Хотя бы из уважения к людям, которые гибли сегодня за меня.
Выбор пути никогда не бывает легким:
Тайной окутано прошлое, в дымке грядущее.
Ты видишь ласковый отсвет, манящий, далекий,
Кто-то же смотрит на пламя пожара ревущее.
Ты видишь смелых героев, почти всесильных,
Страх им неведом, как слабости или подлость…
Только внутри у кого-то холод могильный,
И отступить не дает лишь глупая гордость.
Сможет ли слабый решающий сделать выбор?
Сможет кого-то спасти или сделать счастливее?
Если б заранее знать, где спасенье, где гибель,
Жизнь стала б легче, но только вот справедливее ль?
Глава 12
Спустя какое-то время дорога вывела нас из леса на залитую солнцем прогалину, и эта дышащая спокойствием красота выглядела насмешкой над звуками битвы за нашими спинами. Вдруг Альгидрас резко натянул поводья и что-то крикнул по-кварски, едва меня не оглушив.
Алвар и его люди остановились. Конь Миролюба пробежал по инерции еще несколько метров, а потом тоже остановился, всхрапывая и вскидывая голову.
– Что? – требовательно спросил Миролюб.
– Можно не спешить. Мы не уйдем, – откликнулся Альгидрас.
– До деревьев! – крикнул Алвар и первым пустил коня по дороге.
Альгидрас, несмотря на свое заявление, тоже подстегнул нашу лошадь.
Достигнув подлеска, всадники осадили коней. Воины Алвара въехали под сень деревьев. Дорога здесь оказалась уже. Альгидрас развернулся, чтобы осмотреть оставленную позади поляну. Алвар что-то сказал ему по-кварски и, тронув коня коленями, медленно поехал обратно.
– Куда ты? – требовательно спросил Миролюб.
– Я знаю тех, кто нас преследует, княжич, – не оборачиваясь, ответил Алвар.
– Ты знаком с нашим лихим людом? – удивился Миролюб.
– Это не ваш лихой люд. Они несут Огонь.
Миролюб шумно выдохнул и покачал головой. Я смотрела на него и гадала, что же он должен чувствовать сейчас, когда лишился всех своих людей.
Воины Алвара негромко переговаривались позади нас. Сам Алвар остановился на краю поляны и, привстав в стременах, вглядывался вдаль, хотя это было бессмысленно. Не мог же он в самом деле видеть сквозь деревья?
– Как ты? – неожиданно раздалось прямо у моего уха, и я вздрогнула всем телом.
Альгидрас тут же прижал меня к себе что есть силы. Я опустила взгляд. Здоровой рукой он сжимал поводья, а раненой обхватывал меня поперек живота. Его повязка была потрепанной и грязной. Я с усилием оторвала взгляд от его кисти и проговорила:
– Они погибли там. Все. Горислав погиб. Только сегодня он меня будил, а теперь его нет…
Я замотала головой, понимая, что вот-вот скачусь в истерику. Миролюб повернулся к нам, и я перехватила его тяжелый взгляд. Не знаю, слышал ли он мой шепот. Я надеялась, что нет, потому что ему, вероятно, было еще хуже. Он рос вместе с ними, воевал с ними, делил с ними еду и кров. Я опустила голову, не в силах видеть Миролюба. Альгидрас за моей спиной длинно выдохнул.
– Они воины, – наконец медленно произнес он. – Приказ был разумным. Княжич не мог рисковать тобой, и мы должны найти Деву.
Я извернулась в седле, чтобы увидеть его лицо. Альгидрас послушно отклонился назад и в сторону, чтобы встретиться со мной взглядом. Было видно, что, несмотря на правильные слова, он тоже не остался равнодушным к смерти этих людей. Его лоб пересекала морщина.
– Неужели ваша цель стоит стольких жизней? Я уж не говорю о себе. Я определенно не стою двенадцати воинов, и сколько еще осталось там из отряда Алвара?
– У тебя кровь, – вместо ответа заметил Альгидрас и попытался вытереть у меня под носом своей повязкой. – Засохла почти. Водой надо.
– Да кому какое дело? – устало произнесла я. – Кровь, не кровь… Если все равно нас всех сейчас убьют. Против тех, кто может сжечь всю округу, стрелы бессильны. Разве нет?
– Если бы нас хотели сжечь, давно бы сожгли. Им нужно что-то другое.
– Я даже знаю что. – Я устала сидеть вполоборота, даже опираясь на левую руку Альгидраса, поэтому закончила свою мысль, уже повернувшись к нему спиной и глядя на Алвара, который по-прежнему стоял в стременах: – Им нужна твоя жизнь. Алвар ведь говорил.
Альгидрас усмехнулся:
– Посмотрим. Даже если они ее заберут, княжич довезет тебя до Радима. Здесь начинаются земли, по которым разъезжают свирские дозоры. Потому они так и торопились перехватить нас недалеко от Красного Дворища.
– Зачем только мы поехали этим путем?
На это Альгидрас не ответил. Миролюб снова бросил взгляд через плечо, несколько секунд смотрел на меня, а потом негромко спросил у хванца:
– Меч вынимать без пользы?
Я почувствовала, как Альгидрас пожимает плечами.
– Ну, а я выну, – пробормотал себе под нос Миролюб, и его меч с тихим шипением покинул ножны.
Кто-то из воинов вполголоса произнес что-то по-кварски. Я не поняла слов, но в голосе прозвучала обреченность. А спустя миг на поляне показался небольшой отряд. С такого расстояния было сложно разглядеть лица, однако воины позади нас оживились и начали возбужденно перешептываться.