Алвар верно истолковал мое движение и поднял руки перед собой, словно выставляя между нами стену.
– Женщина моего брата – святое для меня, – произнес он неожиданно серьезно.
Я замотала головой, давая понять, что он что-то путает, однако Алвар продолжил как ни в чем не бывало:
– Я просто хочу поговорить с тобой и ни за какие сокровища мира не хочу огорчить Альгара, потому тебе ничего не грозит. Мои люди убьют любого, кто осмелится бросить в твою сторону недобрый взгляд.
– Даже тебя? – не удержалась я.
– Я не осмелюсь, – склонил голову Алвар и тут же внимательно посмотрел на меня: – Соглашайся. Речь пойдет об Альгаре.
«А вот это уже интересно», – подумала я, но следующая его реплика заставила меня вздрогнуть:
– Я даже не стану спрашивать твоего настоящего имени.
Он смотрел с улыбкой, но в этой улыбке, как и во всем его облике, было что-то потустороннее. То, что этот невысокий и улыбчивый мужчина может в один миг превратить в пепелище целый город, не вызывало сомнений.
– О чем ты? – сглотнув, прошептала я, стараясь изобразить удивление.
Вместо ответа Алвар протянул мне руку и указал головой в сторону лавки, на которой вчера сидел Альгидрас.
Я посмотрела на протянутую руку, на немногочисленных посетителей рыночной площади…
– Никто из них не узнает в тебе невесту княжича, – Алвар сделал ударение на последнем слове.
– Ты же узнал.
– А они не смогут. Поверь.
У меня не было оснований ему верить, скорее наоборот, но и выбора, кажется, тоже не было. Единственное, что я позволила себе сделать, причем не без мстительного удовольствия, – проигнорировать протянутую руку, направившись к краю площади. Люди Алвара окружили нас, образуя живой заслон.
Земля у рыночной площади превратилась в кашу, более-менее сухой путь удалось найти лишь у стены крайнего дома, над которой тянулся навес. Под навесом были набросаны ветки.
Я посмотрела на лавку, с огорчением заметила, что она мокрая, и повернулась к Алвару.
– У меня много вопросов, – без обиняков заявила я.
– А у меня много ответов, – улыбнулся он, широким жестом позволяя приступать к расспросам.
Его люди остановились, не дойдя до нас несколько метров и встав так, чтобы скрыть нас с Алваром от любопытных глаз. Сегодня их было тринадцать. Интересно, сколько всего людей привел сюда старейшина Савойского монастыря? И зачем, если он один способен уничтожить половину княжества?
– Что ты знаешь обо мне? – спросила я Алвара.
В ответ он беспечно улыбнулся:
– Что ты невеста княжича и здесь тебя зовут Всемила.
– Все твои ответы будут такими? – прищурилась я.
Он снова широко улыбнулся, а я вспомнила, как в разговоре с Альгидрасом предположила, что старейшина должен быть стар и мудр. Так сильно я еще не ошибалась. Если верить Альгидрасу, Алвару было двадцать четыре. Вблизи он, пожалуй, выглядел на свои годы. Если бы не борода, казался бы моложе, впрочем, вероятно, он об этом прекрасно знал и таким нехитрым способом добавлял себе возраста. К слову сказать, большая часть его людей была безборода, и вряд ли кто-то из них был старше тридцати. Сперва я удивилась, а потом поняла, что в этом мире мало кто доживает до седин. Я вновь посмотрела на улыбающегося Алвара и произнесла:
– Ты пытался причинить мне вред вчера. Почему?
Его улыбка погасла, он слегка нахмурился, впрочем, тут же снова улыбнулся. Интересно, он вообще бывает серьезным?
– Это вышло невольно.
– Неправда!
– Правда! Я просто не ожидал увидеть то, что увижу. Я не хотел причинять вреда. Прости.
– Раз уж мы говорим честно… Альгидрас сказал, что ты обладаешь Силой. Поясни!
– Альгар так сказал? – Алвар усмехнулся. – Княжичу?
Я прикусила язык, понимая, что невольно выдаю Альгидраса. Однако Алвар не стал развивать тему, вместо этого он протянул ладонь – и я завороженно замерла, потому что на его ладони прыгало пламя, чуть большее, чем пламя свечи.
– Оно горячее? – шепотом спросила я, с трудом отрывая взгляд от этой картины.
Алвар выглядел как человек, с которым не происходит ничего необычного. Вряд ли огонь доставлял ему дискомфорт, но мой мозг отказывался обрабатывать происходящее. Все во мне вопило: «Огонь – это ожог и боль!» Алвара, кажется, позабавило то, как я застыла, ожидая ответа и выискивая признаки боли на его лице. Он усмехнулся, а потом взял мою руку свободной рукой, и не успела я ничего подумать, как он накрыл пламя моей ладонью. Я инстинктивно дернулась, ожидая ожога, однако не почувствовала ничего. За секунду до того, как наши ладони соприкоснулись, пламя исчезло. Я ожидала, что его руки будут горячими, однако они были просто немного теплее моих.
– Вот видишь, я же сказал, что не причиню тебе вреда.
– Потому что не хочешь злить Альгидраса?
– Нет, – улыбнулся Алвар, – злить его – отдельное удовольствие, но огорчать – это другое. Я не люблю его огорчать.
– Почему?
– Огорчение Альгара приносит огорчение мне самому.
С этими словами Алвар наконец отпустил мою руку.
– Что тебе от него нужно?
– О, этого я сказать тебе не могу.
– Ты обещал ответить!
– О женщины! Я сказал, что у меня есть ответы, однако не все они предназначены для твоих ушей.
– Хорошо, тогда расскажи мне обо мне, – решилась я.
Я почти ожидала, что Алвар сделает вид, что не понимает вопроса, как часто делал Альгидрас, однако вместо этого он пристально на меня посмотрел – и я потерялась в его взгляде. Алвар смотрел так, будто знал обо мне все, начиная с любимого плюшевого зайца и заканчивая тайной, больной, стародавней зависимостью от учителя немецкого. Мне стало неуютно, и я было совсем решила обратить вопрос в шутку, но Алвар вдруг улыбнулся – и мгновение рассеялось.
– Ты с другой стороны, – просто сказал он.
– С другой стороны чего? – боясь спугнуть нежданную откровенность, спросила я, чувствуя, как сердце отчаянно зачастило. Вот он, шанс! Только бы он не остановился.
– С другой стороны ткани мира.
Алвар говорил не таясь, не оглядываясь по сторонам, будто мы беседовали о самых обычных вещах. Альгидрас вел себя совсем не так. Впрочем, возможно, дело было в том, что Алвар не держал секретов от своих людей, прочие же не смогли бы подойти и на выстрел.
– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую. Это как… – он щелкнул пальцами, подбирая слова, произнес что-то на кварском, – как…
– Свет, – с чудовищным выговором подсказал один из воинов, даже не повернувшись в нашу сторону.
– Благодарю, Алиш! Он прав. Ты словно свет. Как ты сюда попала? Морем?
Я медленно кивнула, напрочь забыв об осторожности и даже не думая о том, что такая неосмотрительность может привести к необратимым последствиям. Да, я не знала об Алваре ничего, Альгидрас утверждал, что он опасен, и я сама видела это во сне, но он вдруг оказался единственным, кто был готов сказать правду, потому я уцепилась за эту возможность двумя руками.
– Тебя призвала Святыня? Через воду? Прелестно!
– Что тебя так радует? – не выдержала я его жизнерадостного вида.
– Ну как же! Тебя призвала сама Святыня!
– Так. Давай сначала. Я ничего не понимаю.
– На этом языке очень сложно говорить. Он… Мне его мало, – пожаловался Алвар.
Как переводчик я его отлично понимала, но сейчас было не время входить в его трудное положение, поэтому я заверила:
– Твою речь я понимаю прекрасно. Просто расскажи мне о Святыне! Что она такое?
– Кто, красавица моя, не что! Она – все сущее.
Я закатила глаза, вспоминая, что эту же фразу мне сказал Альгидрас.
– То есть ты тоже не знаешь?
– А кто еще не знает? Альгар? – оживился Алвар. – Он упрямец. Я ведь сказал ему, что готов ответить на все вопросы, а он не верит.
Мне показалось, что факт упрямства Альгидраса в самом деле огорчает Алвара.
– А ты знаешь? – вернулась я к насущному вопросу.
Алвар неожиданно шагнул ближе, оказавшись почти вплотную ко мне, я запоздало шарахнулась в сторону, вернее, попыталась, потому что он быстро перехватил меня за локоть и склонился к самому моему уху. От него пахло мятой.
– Тише. Это не для посторонних ушей.
Я кивнула и попыталась осторожно высвободить локоть. Он тут же выпустил. В знак признательности я не двинулась с места, позволив ему говорить мне почти в самое ухо. Оставалось надеяться, что этот способ передачи информации в нашем случае был действительно оправдан.
– Святыня живая. Некогда она была девой. Не менее прекрасной, чем ты.
Я невольно отклонилась и посмотрела на Алвара, силясь понять, не шутит ли он. Судя по выражению лица, он не шутил. Его взгляд был очень серьезным, а еще в нем светилась безграничная нежность, будто он лично знал эту самую деву.
– Ты не мог ее знать – ты слишком молод!
Алвар улыбнулся слегка грустно.
– Память предков. Она вот здесь, – смуглая ладонь коснулась груди там, где сердце.
Я посмотрела на его руку, унизанную перстнями, и подумала, что попала в какую-то арабскую сказку.
– Она была девой, а дальше?
– А потом стала камнем.
– Почему?
– О, тому было много причин. Главная из которых – любовь!
– Шутишь? – фыркнула я.
Ну не может же он сейчас всерьез впаривать мне слезливую сказку?!
– Нет. – Рука Алвара соскользнула с груди и перехватила мою ладонь.
Я посмотрела на наши руки. Он просто сжал мои пальцы и чуть тряхнул мою руку, словно призывая собраться.
– Любовь, краса, порой бывает такой силой, что может осушить море, повернуть реки вспять.
– Ты серьезно?
– А ты разве не чувствуешь? Что бы сделала ты, чтобы спасти Альгара?
– Я? При чем здесь я? И Альгидрас… Я же уже сказала тебе, я невеста княжича! – Я и сама чувствовала, что мой голос звучит неестественно.
Алвар отступил на шаг, но руки моей не выпустил. Он смотрел на меня с полуулыбкой и слегка качал головой.
– Ты ошибаешься! – прошипела я.
– Я очень редко ошибаюсь, краса. В таких вещах – никогда. Как бы то ни было, Рамина выбрала вечность в камне, чтобы те, кого она любила, могли жить.