действительно во многом похож на табун мустангов или на могучий водный поток. Сознательная психика может направлять эту силу в определенном направлении или подавлять ее, но это отнимает время и требует много энергии. Сознательный контроль очень медленный и затратный. Эксперименты во множестве ситуаций показали, что человеку, преодолевающему свое чувственное мышление, требуется больше времени, чтобы среагировать, чем тому, кто просто следует спонтанной реакции. Вспомните ощущение “ хм…” и паузу, возникающую, когда вы должны прочитать “МАЛЕНЬКИЕ”, но произнести: “Большие”. Это ничтожное количество времени – мы говорим о секундах или долях секунды, но они играют важную роль в гонке на выживание. Организм, тратящий бесценные миллисекунды всякий раз, когда ему нужно принять решение, вскоре сойдет с дистанции.
Более того, эксперименты в социальной психологии показали, что ресурсы когнитивного контроля не бесконечны. Когда преподаватель стучит по столу{73} клюющего носом студента и просит “внимания”, это не просто метафора: внимание дорого дается, и если его “потратить” на одно дело, меньше ресурсов останется на другие. Этот феномен известен как “истощение эго”{74}. Расширяя когнитивный контроль в одной области (например предпочтя полезный редис шоколаду или подавив эмоциональную реакцию), вы отчасти лишаетесь возможности применить его в другой, например при решении сложной головоломки. Мораль? Усилие – это усилие, не важно, физическое или ментальное. Хотя активность мозга в любом случае требует затрат энергии, когнитивный контроль, преодолевающий автоматические импульсы, тратит ее особенно много.
Получается, перед нами фундаментальная проблема. Сознательный контроль необходим для цивилизованной жизни. Если бы люди не применяли его в больших масштабах, они не смогли бы жить в больших группах и работать сообща. Но этот контроль физиологически затратен, сильно ограничен по своей природе, его легко нарушить. Культурная информация свободно течет через нашу память и физическое пространство (знаки на бумаге, орудия труда), но способность использовать эту информацию ограничена рамками нашего небезграничного сознания.
Одной из сильных сторон конфуцианства (и той чертой, которая отличает эту школу от современной западной философии) является то, что в решении этой задачи он опирается на у-вэй. Как и в случае с дикими животными и потоками, ответ кроется в обуздании{75}. Возничий у Платона всегда должен тянуть вожжи, чтобы удержать лошадей под контролем. Его задача была бы куда проще, если бы он смог усмирить диких лошадей. Одним из лучших помощников цивилизации является способность людей осознанно, в собственных интересах изменять поведение растений, животных и сил природы. Также сознательная психика может достичь новых желанных целей и интегрировать их в бессознательное, где они превратятся в привычки, не нуждающиеся в постоянном контроле. Затратное осознанное действие может стать у-вэй.
Что происходит, когда мы осваиваем новый двигательный навык{76}, например управление автомобилем? Когда вам было шестнадцать и вы отправились на первый урок вождения, приходилось быть начеку, слушать команды инструктора, сидящего рядом, и думать, как крутить руль или нажимать на педали. Префронтальные участки, ответственные за сознательное внимание, особенно латеральная префронтальная кора, работали на полную мощность, поэтому вам нужно было защититься от любых раздражающих факторов вроде радио или разговоров. (В 80-х годах, когда я учился водить, пытаясь управиться с “Фордом-ЛТД” размером с небольшой танкер, мобильные телефоны еще не стали угрозой.) Если на этом этапе вы хотя бы на секунду ослабите внимание, то в любой момент можете утратить контроль над машиной.
Но с практикой постоянная сосредоточенность постепенно переходит к другим участкам мозга, в особенности к базальным ганглиям. Это ряд нейронных кластеров под корой больших полушарий. Базальные ганглии, похоже, ответственны за автоматические двигательные навыки – действия, освоенные настолько хорошо, что вы можете больше не думать об этом. “Мышечную память” точнее было бы называть “памятью базальных ганглиев”{77}. Когда мы повторяем сложные двигательные действия вроде вождения, наши базальные ганглии и сенсомоторная система наблюдают и запоминают их. Со временем непосредственный контроль{78} над этими действиями передается им. Более того, с помощью изящных манипуляций ученым удавалось выработать у подопытного моторные навыки, парализуя его сознательную психику с помощью перегрузки рабочей памяти задачами на вычисление. Нейровизуализация показывает, что в таких условиях базальные ганглии и соответствующие моторные участки коры могут самостоятельно освоить некоторые навыки{79}, оставив испытуемого в неведении. Исследования показали, что по мере того как навык в выбранной области улучшается, активность мозга постепенно снижается{80} и задействованными остается все меньше участков мозга. Чем больше навык становится “вживленным”, тем больше сознательная психика может расслабиться{81} и позволить базальным ганглиям и сенсомоторной системе разбираться с ним самостоятельно.
Старайся не стараться: взращенная естественность
Знание того, каким образом мы осваиваем новый навык вроде вождения автомобиля, важно для понимания стратегии у-вэй, которой следовали Конфуций и Сюнь-цзы. Если люди хотят жить в гармоничном обществе, они должны освоить конфуцианский Путь: ритуалы и познания чжоуской династии. У разума есть сила осознать Путь, но этого мало. Нужно зайти дальше простого понимания Пути и жить им. Рассудочное мышление должно стать чувственным. Конфуцианцы пытались достичь этого, тренируя воплощенный ум до тех пор, пока сознательно выученные действия можно будет выполнять в состоянии у-вэй, как мы выжимаем сцепление или шнуруем ботинки.
Рассмотрим фрагмент “Цюань сюэ”. Сюнь-цзы описывает, как люди перешли от естественного состояния{82} к цивилизации. Естественному состоянию свойственно ничем не сдерживаемое чувственное мышление. Результаты плачевны, в чем легко убедиться, взглянув на страны, где разрушились институты власти. Положение спасли, объясняет Сюнь-цзы, легендарные совершенномудрые правители: “Ваны-предки питали отвращение к смутам, поэтому они создали [нормы ритуала] и долга, чтобы [в соответствии с ними] разделять [людей], удовлетворять их желания и стремления. Добиться того, чтобы желания не превосходили [возможности] вещей [их удовлетворять], а вещей всегда было бы достаточно для удовлетворения желаний, когда и желания, и вещи соответствуют друг другу и взаимно растут”. Здесь мы видим интересную последовательность чувственного – рассудочного – чувственного мышления. Совершенномудрые правители древности питали отвращение к хаосу естественного состояния. Их чувство неприятия – типичная чувственная реакция. Но, руководствуясь этой эмоцией, они прибегли к рассудочному мышлению. Как, учитывая ограниченность ресурсов, распределить их между людьми с разными нуждами и возможностями? Решением явилось создание поддерживаемой ритуалом социальной иерархии, которая обеспечивала людям доступ к ресурсам в зависимости от их пользы для общества.
Современные западные философы сказали бы, что цель достигнута: вы поняли условие задачи, решение найдено, и теперь все, что нам нужно – донести до каждого эту мысль. Сюнь-цзы на этом не остановился. Для него рациональное решение – лишь первый шаг. Следующая ступень – научить людей изменить свои желания в соответствии с этим решением. Демонстрируя куда более тонкое понимание когнитивных способностей человека, чем современные западные философы, Сюнь-цзы утверждает, что привитие норм требует замедленного сознательного контроля. Чтобы быть психологически эффективными, плоды рассудочного мышления (как лучше распределить ресурсы) должны быть встроены в чувственные сенсомоторные процессы (через ритуал и обучение).
Ритуалы – это в основном выработка навыков – от того, как проводить важные публичные религиозные мероприятия, до того, как одеваться, входить в комнату, есть пищу и общаться с родителями. Старшие и высокопоставленные получают лучшие куски мяса и места поудобнее, а молодые и незначительные учатся откладывать удовольствие. Дети всегда уступают родителям, справляются об их здоровье определенное число раз в день, не уезжают за границу и не принимают важных решений, не посоветовавшись с ними. Конфуцианский ритуал, таким образом, охватывает и религиозные церемонии, и то, что мы называем хорошими манерами. У каждого есть предписанная ритуалом социальная роль, более точно – комплекс ролей{83}, определяемых ситуацией: в зависимости от обстоятельств и окружения вы можете быть чиновником, мужем, сыном или отцом, младшим или старшим, учителем или учеником. Каждая из этих ролей имеет точно определенный спектр приемлемого поведения, обязанностей и привилегий. Освоение ритуала сопровождается учебой, которая предполагает заучивание классических текстов с последующим коллективным обсуждением их смысла и актуальности. Это дает ученику и цитаты, и полезные в разговоре обороты, и примеры для подражания, и советы по взаимодействию с людьми.
Ранний конфуцианский ритуал и учеба кажутся экзотичными и архаичными: трудно представить себе настолько строго регламентированную жизнь. Вот несколько примеров образцового ритуального поведения Конфуция из книги “Лунь юй”: