становилась традиционной, противоположная немедленно становилась привлекательной для тех, у кого были другие наклонности. Это имеет смысл, если предположить, что общества состоят из либерально и консервативно настроенных людей и каждый хочет противостоять стратегиям, которые противоречат его мироощущению.
Выбор стратегии может зависеть и от этапа жизненного пути. “Отделка и полировка” лучше подходит для молодости или времени, когда человек учится новому. Существуют убедительные доказательства того, что когда речь заходит о приобретении навыков, сознательное внимание к технике и критике оказывается очень полезным. А когда вы достигаете совершенства, рассудочное мышление начинает мешать{203}. То же самое может оказаться верным в случае нравственности. Прочно усвоенная нравственная позиция по мере взросления может стать слишком жесткой, поэтому вам понадобится перейти к подходу с ростками или плаванием по течению. Говорят, в старом Китае человек был конфуцианцем, пока служил, но становился даосом, когда новый император или влиятельная группа при дворе изгоняла его и он уезжал в деревню. Стратегия, позволяющая поддерживать себя в состоянии у-вэй, может изменяться со временем, в зависимости от условий труда и семейных обстоятельств.
Помимо темперамента и возраста, очевидно, разные ситуации требуют разного подхода к проблеме у-вэй. Это верно и для индивидов, и для обществ. Например, некоторые считают, что нынешнее состояние культуры требует прививки конфуцианства. Проницательные мыслители в разные периоды истории видели в конфуцианской стратегии{204} формирования искусственной естественности основу цивилизованной жизни. Сейчас на Западе считается, что социальные ритуалы стесняют людей, отчуждают их друг от друга и поощряют лицемерие. Но, может быть, нам стоит в этом отношении довериться конфуцианству? Более того, продолжительная популярность на Западе дзэн-буддизма и даосизма, пик которой пришелся на 60-е годы, постепенно уходит, и звучат голоса, говорящие, что нам есть чему поучиться у чопорных конфуцианцев. Исследователи конфуцианства{205} Роджер Эймс и Генри Роузмонт-мл. утверждали, что основанная на распределении социальных ролей и традициях общинная модель личности, которую мы видим в конфуцианстве, может помочь скорректировать крайний индивидуализм, отчужденность и материализм, свойственные представителям западного общества. Хотя мы не желаем рисовать карикатуры на самих себя, этот аргумент, очевидно, отчасти справедлив, и потому мы наблюдаем широкое движение за переоценку традиционных ритуалов. Колумнист “Нью-Йорк таймс” Дэвид Брукс считал, что бесцеремонность и прямолинейность наших современников не позволяют нам оценить нравственную функцию старомодных манер и вежливости. Напоминая комментатора “Бесед и суждений”, Брукс замечает, что “умные люди обычно понимают… что привычки в конце концов изменяют нас”{206}.
Эти привычки меняют и людей вокруг нас. Философ Акоп Саркисян описывает конфуцианскую ритуальную стратегию как состоящую из множества “малозаметных корректировок поведения – мимических выражений, манеры держаться, интонаций и других кажущихся незначительными деталей, – которые могут в итоге существенно повлиять на нашу нравственность”. Это происходит из-за “этической самонастройки”{207}, когда воспитанность оказывает на других слабый положительный эффект, который может заставить их действовать все приличнее, что в итоге приносит пользу нам самим. Психологам становится все яснее, что якобы незначительные элементы среды{208} могут положительно влиять на поведение. Это значит, что уделять внимание тому, какую музыку слушают ваши дети, что они носят и с кем общаются, может быть полезно и для них, и для общества. Для консерваторов эта мысль не нова, но может открыть глаза либералам вроде меня{209}.
Элементарная вежливость также входит в категорию исключительно важных социальных явлений, которые мы недооцениваем. Когда я переехал из Калифорнии в Ванкувер, меня поразило, что местные жители, выходя из автобуса через заднюю дверь, громко и весело кричат водителю: “Спасибо!”. Сначала мне показалось, что это чересчур, но теперь я вижу в этом не только черту принципиально более приятных людей (канадцы действительно симпатичнее американцев, по крайней мере живущих в больших городах на побережье), но и как ритуал, который, может быть, помогает создавать более приятных людей. Водитель автобуса, понимает он это или нет, чувствует себя лучше от этой благодарности и становится более склонным вести аккуратно или оставаться на остановке лишнюю пару секунд, чтобы позволить опаздывающим добежать до автобуса. Это поведение расходится по моему дождливому городу мягкими волнами, напоминая описанную Конфуцием мистическую силу дэ, склоняя людей к добродетели, как ветер клонит траву.
Более того, исследования в области когнитивной психологии показывают, что погружение в конкретную культурную традицию также позволяет научиться любить нечто, что вы прежде не любили. Просто постоянно подвергая кого-либо воздействию новых стимулов (шрифты, песни, живопись), можно сделать так, что они начнут ему нравиться. Знакомое вызывает любовь, а не отталкивает. В него также, к худу или к добру, нам становится проще поверить. Утверждения, которые мы слышали много раз, воспринимаются как в большей степени “истинные”, чем только что услышанные, и тот же эффект проявляется в случае с текстом, напечатанным знакомым или легче читаемым шрифтом. Это позволяет предположить, например, что религиозные ритуалы, поначалу обременительные и странные, или на первый взгляд неприступные и сложные классические тексты могут со временем быть восприняты с радостью и сочтены ценными и истинными просто за счет интенсивного их изучения{210}. Когда это происходит в рамках группы, мы получаем именно ту сплоченность, которой добивался Конфуций.
Это имеет практическое значение для организации обыденной жизни. Древние конфуцианцы тратили много сил на то, чтобы изменить эстетику окружающей среды – одежду, цвета, планировку жилого пространства, музыку, – так, чтобы те отражали ценности Пути. Хотя большинство из нас не следует конфуцианскому учению, мы можем прибегнуть к той же технике{211}, чтобы укрепить собственную систему ценностей. Если вы можете устроить свой дом и рабочее место, насколько это возможно, так, чтобы они отражали ваши вкусы и ценности, то, из-за чего вы чувствуете себя хорошо и уютно, вы станете процветать. У вас будет больше у-вэй и дэ. Материальные напоминания о более широкой системе ценностей (цвета, ландшафт, плакаты “Лед зеппелин”, семейные фотографии, религиозные изображения, да что угодно) смогут укрепить вашу преданность ей, а также собранность, расслабленность и уверенность.
Можно представить себе и другие ситуации, в которых стратегия “отделки и полировки” отлично работает. Например, диета требует трансформации склонности к сосискам и булочкам в искреннюю любовь к зелени. Есть и другие области, в которых может пригодиться новый подход: быть более терпеливым супругом или родителем, более аккуратным водителем или более заботливым другом. Идея проста: вы избираете желаемую модель поведения и изменяете свое “горячее” восприятие, постоянно подвергая себя{212} напоминаниям из внешней среды. Как такое повторение приводит к внутренней готовности быть искренним и естественным, не вполне понятно (интеллектуально парадокс остается), но это работает.
Однако бывают времена, когда культуральное наследование превращается в пустые позы и когда усилия становятся непродуктивной рутиной. Тогда нам, возможно, нужно следовать стратегии недеяния Лао-цзы.
Растущий объем литературы по психологии восприятия показывает, что когда дело доходит до сложных задач на визуальное восприятие (когда испытуемых просят найти заданную фигуру среди множества других), результативнее просто расслабиться{213} и позволить ответу “найтись”{214} самому, чем искать его. Точно так же безделье позволяет нашей неосознаваемой психике взять верх, а мы видели, что нередко бессознательное с большим успехом решает трудные задачи. В психотерапии стратегии принятия (когда пациентам предлагают просто позволить нежданным мыслям захватить себя или пройти перед глазами) бывают действеннее активного подавления{215}. Ресурсы сознательной психики небезграничны, так что надежнее бывает довериться телу. Лао-цзы напоминает правителю: “Править великим государством – это как готовить кушанье из мелкой рыбы”. Иными словами, главное – не перестараться. Если вы оказываетесь перед трудным выбором или сталкиваетесь с неподатливой технической задачей, иногда лучше просто отойти в сторону. Поспать, прогуляться{216}, прополоть грядки.
Слишком сильные старания также часто приводят к неприятностям в социальной жизни. В гл. 4 мы обсуждали “инструментальные” фрагменты “Дао дэ цзин” с советами, довольно коварными, призванными помочь правителям и всем прочим преуспеть. Речь шла о том, как имитировать у-вэй, чтобы получить связанные с ним преимущества. Всякий раз, когда я читаю “Дао дэ цзин”, я вспоминаю противоречивую книгу “Правила: как выйти замуж за мужчину своей мечты”, вышедшую в середине 90-х годов. Советы были похожи на цитаты из “инструментальных” разделов “Дао дэ цзин” и “Искусства войны” Сунь-цзы. Отступай, чтобы получить преимущество. Привлекай внимание, притворяясь незаинтересованной. Иными словами, пытайся искусственно создать