Я бросилась в бой.
– За нами численное преимущество, – сказал первый ученик Арктура.
– Мы все равно будем с вами биться, – ответила Виллем.
– И побьем вас, – добавила я. – Так же, как наш капитан сейчас побивает вашего.
В самом деле, Александра загнала Арктура еще глубже в трюм расколовшегося корабля, некогда носившего его имя. Он храбро сражался хвостом, однако наш капитан была сильнее и больше. Она не выпускала его из плена.
– Пощады! – наконец закричал он. – Я прошу пощады!
Александра тут же его отпустила.
Разумеется, кит, попросивший у противника пощады, никогда больше не узнает истинной свободы. Унижение будет преследовать его до конца жизни, какой бы длинной она ни была.
Мы победили.
30
Когда бывший отряд «Арктура» уплыл (никакой ученик не остался бы с капитаном, молившим противника о пощаде, ни я, ни даже Виллем), Александра повернулась к нам и, не обращая внимания на полученные в бою поверхностные раны, сказала:
– Пора встретиться с Тоби Виком.
31
– Он хочет биться с нами на закате, но в какой день?
Капитан велела мне задать этот вопрос Деметрию.
– Если знает ответ, пообещай положить конец его страданиям в тот же миг, как мы убедимся в его правоте. Если не знает, убей пленника сразу.
Я тут же вернулась к человеку.
– Она сказала…
– Я слышал. – Он посмотрел мне в глаза. – Ирония судьбы! Только я начал понимать язык китов, как они заговорили о моей смерти.
Я замешкалась. И вдруг слова, которые я не успела даже обдумать, сами обрели форму у меня в голове и сорвались с губ.
– Там будет три острова, – тихо произнесла я. – В суете ты можешь незаметно уплыть и скрыться на одном из них. Ответь на мой вопрос, и я не стану тебя убивать.
– Ты не знаешь даже саму себя, – заметил Деметрий.
– Хватит уже смертей.
В голове у меня крутилось множество мыслей, столько всего произошло за последние часы, но я вновь и вновь возвращалась к одному вопросу. И к словам Деметрия – уязвимого, маленького Деметрия – о том, что именно так рассуждает Тоби Вик. Я не знала, как и чем жил Деметрий в мире людей. Не знала и не спрашивала. В моем представлении все люди были охотниками, но если его в самом деле посадили на корабль силой, то о чем это говорит?
Что это значит?
– Хватит уже смертей, – повторила я.
– Под смертями ты имеешь в виду убитых китов? Смерть достойна порицания лишь тогда, когда покойник носит знакомое имя?
Тут я подплыла прямо к нему и с размаху ударила хвостом по мачте. Человек съежился от страха.
– Мою мать убили люди! Не надо рассказывать мне, что достойно порицания, а что нет.
– Повторяю: ты не знаешь саму себя.
– Кем ты был?
Деметрий потрясенно умолк.
– Кем ты был раньше, до того, как тебя силой посадили на охотничий корабль? До того, как попал сюда? Кем ты был?
– Я был… пекарем, – растерянно ответил он.
– Кто такой пекарь?
– Он печет хлеб… и пироги.
Тут до Деметрия, видно, дошло, что слова «хлеб» и «пироги» ни о чем мне не говорят. Судя по всему, этим предметам не нашлось места под водой.
– Я готовлю еду.
Я снова подплыла вплотную.
– Тогда знай, пекарь Деметрий: смерть близка. Смерть, которую я не в силах остановить. Смерть огромная, которая положит конец множеству жизней. Но одну жизнь я, пожалуй, сумею спасти. Именно так должна закончиться война. Не катаклизмами, а спасенной жизнью. Может, я и не знаю саму себя, но дьяволом быть не желаю – это точно.
Он внимательно наблюдал, как я плаваю вокруг мачты. Мне делалось все тревожнее. Капитан терпеливо ждала, однако долго ждать она бы не стала.
– Завтра, – наконец произнес Деметрий. – Все случится завтра. На закате.
– Так ты знал! – сказала я тихо, почти шепотом. – Знал с самого начала!
– Я не хотел посылать тебя на верную смерть, Вирсавия, – просто ответил он.
И вдруг – возможно, потому, что солнце в очередной раз село за горизонт, – океан вокруг меня наполнился тьмой.
32
Я передала капитану его слова, и мы поплыли дальше, в ночи: капитан, две ее ученицы и матросы на борту корабля. Мы шли на бой, хотя в нашем отряде не хватало одного бойца. Матросы никогда не становятся учениками – тут нужны совсем другие навыки, и матросы, как ни странно, вечно задирают нос по этому поводу (мол, им-то сноровки не занимать), – но даже если бы подобное повышение по службе было возможно, многому ли научишься за одну ночь?
Мы плыли в полной боеготовности, с гарпунными пушками на спинах.
Да. Мы шли на бой.
Деметрий был прав. Я не знала саму себя. И до сих пор не понимала, зачем посулила ему спасение – впрочем, к тому времени он так ослаб, что конец близился неизбежно. Впрочем, откуда мне знать? Я ничего не смыслила в биологии людей.
Смогла бы я его убить? Ведь люди погубили мою мать, Трежер и бесчисленное множество китов…
Люди – да. Но не этот человек. Мы оба хотели друг друга спасти.
Поэтому… пришла пора узнавать себя.
– Тебе следует думать о нас, – сказала плывшая в стороне Виллем. – А ты о ком думаешь? О Трежер?
– Если честно, сама толком не пойму.
– Ее смерть потрясла меня сильнее, чем гибель целого стада. Это плохо?
– Просто она занимала больше места в твоем мире, чем незнакомое стадо.
– Ты, как всегда, рассудительна, Вирсавия.
Эти слова заставили меня задуматься. Виллем была столь беззаботна, столь глубоко погружена в свой крошечный мирок, столь – как ни тяжело признавать – узколоба… Капитанами такие не становятся.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Ты подмечаешь то, чего не видят другие.
– Возможно.
– Это еще не значит, что ты права.
– Нет. Но я все гадаю… быть может, лучше сомневаться, чем твердо верить неправде?
Виллем покосилась на меня.
– Когда мы доберемся, я брошусь в бой. Я помогу капитану уничтожить Тоби Вика – как и положено первой ученице. А ты будешь нам помогать, Вирсавия, как и положено второй.
До меня не сразу дошло, что происходит. Виллем отдала мне приказ!.. Не успела я ответить, как она вырвалась вперед и вошла в спутную струю нашего капитана, чтобы немного передохнуть.
Она заняла место первой ученицы.
Виллем права, мы оба стали рангом выше. А вторая ученица всегда исполняет приказы первой.
33
Я бы рада вам рассказать, что последний участок пути был усеян опасностями и подвигами и что мы приплыли аккурат к битве, в которой нам было суждено одержать победу.
На самом деле мы прибыли раньше времени.
Три горы стояли в океане вдали от остальных гор: они свисали с нашего неба и пронзали кончиками Бездну – как поселившиеся в море боги. Течение обходило их стороной, а океан, который в таких местах обычно кишит жизнью, был на удивление пуст.
И нашей жертвы нигде не было видно.
– Его тут нет! – в ярости воскликнула капитан.
Деметрий вдруг поднял голову и ответил:
– Могу лишь повторить слова моего перепуганного насмерть капитана: Тоби Вик прибудет на закате.
– И ты увидишь его конец, – сказала Александра, подплывая вплотную к пленнику. – А потом умрешь.
– Возможно, вы правы.
Капитан подивилась безразличию в его голосе.
– Он впал в уныние, – пояснила я. – Как известно, людям это свойственно.
– Люди слабы.
Капитан поплыла на корму совещаться с матросами, которые уже выгружали из трюма ее оружие и дополнительное обмундирование: броню для головы, коралловые клинки для хвоста. Орудия старинные и громоздкие. Но смертоносные. Обычно их использовали при нападении на крупные суда, да и то лишь в редких тандемах с другими охотничьими отрядами.
Ученицам дополнительное оружие не полагалось.
– Тоби Вик приведет с собой целый флот, – сказала, подплывая ко мне, Виллем. – Твоему человеку нельзя верить.
– Возможно.
– В нашем распоряжении – один-единственный корабль.
– Сомневаться уже поздновато, Виллем.
– Я не сомневаюсь. Я лишь хочу подчеркнуть, какая великая и славная победа нас ждет. – Она произнесла эти слова очень убедительно, но я не нуждалась в уговорах. – Пророчество – наше лучшее оружие.
– Бедные вы, глупые, – сказал мне Деметрий, когда она уплыла в дозор. – Их мне не жалко… – Он кивнул на остальных. – А вот тебя – очень.
– Ты думаешь, что мы обречены.
– Не думаю. Знаю.
– Численное преимущество будет за ним?
– Численное преимущество всегда за дьяволом, – ответил Деметрий. – Даже если он один.
– Как тебя понимать?
– Не обращай внимания… это всего лишь слухи. Народные предания. Мне известно не больше вашего. Когда он придет, мы все увидим.
Человек оказался прав, причем гораздо более прав, чем мог предположить. Ибо когда солнце проплыло под Бездной в последний раз и океан потемнел, словно его залили чернила каракатицы, нам явился Тоби Вик.
И мы все увидели.
34
Как только солнце коснулось горизонта, из-за дальнего острова вышел знаменитый белый корабль. Вот так запросто.
Роковой миг настал слишком быстро, слишком внезапно. Я ждала его, но оказалась не готова. Хотя едва ли к такому можно подготовиться, даже будь у меня на это вся жизнь…
Из-за горы появился наш дьявол.
– Он один, – удивленно сказала капитан. – Твой человек говорил правду.
Я посмотрела на Деметрия. В его глазах застыл ужас. Моя тревога тоже стремительно росла, мне стало дурно.
– Я бы не торопилась с выводами… Это может быть уловка.
– Ты, видно, хочешь меня оскорбить! Думаешь, я тороплюсь? – ответила Александра, по-прежнему не сводя глаз с белого корабля Тоби Вика. – Скоро мы встретим свою судьбу, ученицы. Мы избранные, и наш час пробил – по воле рока или по воле случая. Даже ты, дорогая Вирсавия, не можешь это отрицать.
– Нет, капитан, не могу.
– Огромная удача для кита – увидеть, как свершается пророчество, – сказала капитан. – Приготовьтесь.