— Вот, я же говорила, невнимательный твой Лешка, свернул палатку с мусором.
Но это был не мусор. Даже не наклоняясь, Лиза увидела, что это было. Заколка для волос. Очень красивая, похоже, серебряная, украшенная несколькими яркими камешками. И Лиза совершенно точно знала, кому она принадлежит, поскольку заколка эта частенько маячила у нее перед глазами. На лекциях. Когда, случалось, Минкова садилась впереди.
— Ты чего? — не поняла Таська.
Наклонившись, подняла заколку, повертела ее в руках, рассматривая с недоуменным видом, потом взглянула исподлобья на Лизу. А Лиза смотрела на заколку. Только видела не ее. Перед глазами возникла совсем другая картинка.
Разумеется, Вероника была — была! — у Лешки в палатке, иначе этой вещицы там бы не оказалось. И была ночью, иначе бы ее не потеряла. Днем бы увидела, днем бы спохватилась, волосы бы рассыпались, стала бы искать свою заколку. Вначале Лиза даже с каким-то спокойствием обо всем этом подумала. Констатация факта. Но прошло еще несколько мгновений, и ее внезапно охватила жгучая ревность. И злость, и обида. И все это закипело, забурлило внутри так, что казалось, еще немного и Лиза просто взорвется. Наверное, вид у нее был страшноватый, раз даже Таська испугалась. А узнав в чем дело, с жаром принялась разубеждать.
— Ты что? Лешка на такое не способен! Да мало ли как она в палатке оказалась! Может быть, он просто нашел ее где-то на дороге, сунул, куда пришлось, а потом о ней забыл. Не смотри на меня так, Лизка, а лучше позвони ему прямо сейчас и спроси, откуда она в моей палатке взялась!
— Я знаю, откуда, — пробормотала Лиза.
— Да не надумывай раньше времени, черт знает чего!
Как объяснишь, что она ничего не надумывает? Может быть, как говорит Таська, и в самом деле, ничего там в лесу не было, но Лизе в это плохо верится. Она бы поверила, если бы вещь эта принадлежала Машкиной. Или Жене Петровой, или даже Боцмановой. Но Минкова это особый случай. Нет, Лиза ничего не надумывает. Чутье подсказывает ей, что она не ошибается. Там где Вероника, там всегда жареным пахнет.
— Зачем ей Лешка? У нее, что, своего парня нету? — сделала Таська еще попытку успокоить Лизу.
Вот вопрос. В самом деле, зачем? Замуж она не собирается. А если и выйдет когда-нибудь, то уж точно, не за такого парня как Лешка. Нет, Лешка Веронике навсегда не нужен. Но когда у тебя красивое тело, почему бы его и не продемонстрировать лишний раз окружающим? Почему бы не соблазнить еще кого-нибудь мимоходом? Не испытать, так сказать, свое оружие в действии?
На первом курсе Лиза ходила с Минковой в бассейн. Когда Вероника шла к вышке — все парни как бы ненароком оказывались рядом, прямо в стаю сбивались, как пингвины, посмотреть, как она с вышки прыгает. Два ее сокровища, едва прикрытые голубой полоской купальника, делали такой взмах, что некоторые, особо чувствительные натуры, бледнели от восхищения и едва в обморок не падали. И ноги у Вероники красивые. Да что там ноги — природа отвалила ей сверх всякой меры всего, что касается внешности. А вот совести не дала. Ходят слухи, что она встречается с каким-то женатым мужиком. Если она способна увести мужчину из семьи, что говорить о каком-то Лешке?
Внезапно Лиза вспомнила одну неприятную сцену, которая служила косвенным доказательством того, что она ничего не надумывает. На одной из перемен они все вместе стояли в буфете.
— Симпатичный костюмчик. Новый? — спросила Лариса. Она всегда подмечала все, что касалось одежды.
Лиза кивнула. Она действительно одела в тот день новый костюм. Похолодало, можно было его, наконец, носить. Услышав слова Лазаревской, Минкова оглянулась. После чего, повернувшись к подруге, дылде с иняза, пренебрежительно уронила:
— Китайский ширпотреб.
И хотя сказано это было тихо, даже очень тихо, Лиза услышала. Стоящая боком к Лизе Петухова, повернула голову, скользнула по ней равнодушным взглядом, но ничего не сказала, не до Лизы было — подошла ее очередь делать заказ. Лизе показалось, что не только она, а все вокруг услышали слова Вероники и начали рассматривать ее костюм. Конечно же, это ей только казалось. Даже Лариса ничего не слышала. Или сделала вид, что не слышит. Рассказывала об итальянце, который закидывает ее письмами. Лиза наклонилась над витриной, делая вид, что рассматривает пирожные, чтобы никто не видел, как горят у нее щеки. От возмущения. Костюм был не куплен, а сшит. Это легко можно доказать, сняв пиджак — на подкладке есть ярлычок городского ателье. Но, с какой стати, она должна что-то доказывать этой Минковой? Тогда, в буфете, Лиза решила, что Вероника просто злится от того, что на предыдущем занятии не смогла сдать зачет, в то время как Лизе и Жене Петровой поставили «автомат». Но, как оказалось, дело было совсем не в том, что Веронике не повезло с зачетом. Дело было в том, что она уже тогда положила глаз на Лешку. Если бы Лиза была умнее, наблюдательнее, она бы сразу сделала правильные выводы.
В группе долго вспоминали тот сентябрьский поход, перешучивались по поводу него. И Лешка тоже шутил. Тоже вспоминал, как купались, как пели песни, стихи читали, сидя допоздна у костра. Здорово было, повторял, просто здорово. Еще бы не здорово! Помимо общего веселья, у них с Вероникой было еще и тайное волнующее продолжение праздника. В Таськиной палатке. В той самой, в которой они с Лешкой жили летом на берегу моря. Только увидев перед собой секс-символ местного разлива, он наверняка забыл и о Лизе и о днях, проведенных с нею на море. А может быть, не забыл, может быть, сравнивал их, и, конечно же, сравнение было совсем не в Лизину пользу. О такой фигуре, как у Минковой можно только мечтать. И голос у нее нежный, с модуляциями. Лиза так разговаривать не умеет, язык у нее какой-то деревянный, да и в поведении нет женского кокетства, которое так нравится некоторым. Не шустрая. Такие, как Лиза, чаще всего остаются с носом. А такие, как Вероника, берут чужое, как свое. Походя. Берут все, что им нужно, и что не нужно, тоже, случается, прихватывают. Ну зачем, зачем ей, спрашивается, понадобился Лешка? Ведь ясно же, что он ей насовсем не нужен. В любовь она вообще не верит. Какая любовь, фыркнула, когда Машкина с упоением пересказывала фильм «Двое», выдумки все это. Романтические бредни. «Как же тогда объяснить чувства, которые возникают между мужчиной и женщиной? — спросила Света, верившая не только в любовь вообще, но даже в любовь с первого взгляда. — Как они называются? Откуда они берутся?» Вероника снисходительно улыбнулась: «В них говорит инстинкт размножения». Вот так просто: инстинкт размножения. В двух словах все разъяснила.
Да, наверняка они хорошо повеселились в том походе.
Лиза не удивлялась поведению Минковой. Но Лешка? Как он мог?! Если бы не присутствие Таськи, Лиза бы, точно, разревелась. Она и будет плакать. Но потом. Когда одна останется.
Разумеется, ни в какое кино с Лешкой в тот вечер она не пошла. Даже телефон отключила, чтобы не названивал. И решила, если заявится, она и дверь не откроет, пусть катится к своей Веронике. Никогда бы его не видеть! Конечно, в универе встречи не избежать. А она и не будет избегать. Как только встретятся, сразу же отдаст Лешке заколку. И посмотрит ему в глаза.
Но когда он в тот вечер приехал, она дверь все-таки открыла — слишком громко тарабанил. Но дальше порога не пустила. Высказала все сполна, все, что она о нем думает. Что было потом, лучше не вспоминать.
Вдрызг рассорились.
После ссоры не разговаривали, хотя он упрямо садился на занятиях рядом с Лизой — на обычное свое место. Она тоже не стала пересаживаться. Она всегда сидела около Жени Петровой, тут и будет сидеть. Это Лешка ее предал, а не она его, вот пусть и отсаживается к своей Веронике.
Наверное, он так бы и сделал, только, вот беда, Минковой на занятиях не было. Не посещала Вероника занятий, к конкурсу красоты готовилась. Но вполне возможно, угрюмо думала Лиза, они встречаются где-то помимо университета. Может быть, он ездит на своей машине встречать ее после репетиций. А может быть, он даже в зале ее поджидает, любуется, глядя, как она там, полуголая, расхаживает по подиуму, загребая ногами. Специфическую походку, которая у манекенщиц «кошачий шаг» называется, вырабатывает. Он тоже почти артистом стал, связавшись с этой Минковой. Как недоуменно таращил глаза, глядя на заколку, изо всех сил делал вид, что не понимает о чем речь! А потом вдруг тоже обозлился. Покраснел да и выдал что-то вроде того, что у нее, похоже, сегодня не все дома. У Лизы даже дыхание перехватило, когда она услышала эти слова. Никогда раньше Лешка себе такого не позволял. Нет, все кончено. Все кончено, пусть он и сидит рядом, как ни в чем не бывало. Он еще и трус, оказывается. Встать и пересесть после ссоры на другой ряд у всех на виду духу не хватает. Пересесть, значит, дать понять, что между ним и Лизой все кончено. А он, наверное, еще сам не знает, как поступить. Потому что не знает, как поступит с ним Вероника. Хотя тут и думать нечего, наверняка бросит, как того парня с физвоспитания, как других… если уже не бросила. Ну конечно! В этом-то все и дело! Поиграла как кошка с мышкой в выходные дни, провела ночь, да и переключилась на кого-то другого. А Лешке ничего не оставалось, как делать вид, что никакой Вероники между ним и Лизой никогда и не стояло. Только вот улики слишком серьезные, чтобы им не верить.
— Клава сказала, чтобы все как штык были. Весь курс. Кто не придет, зачет не получит, — сказала Машкина на последней паре.
Придется идти. Клавдия Ивановна читала курс современной литературы. Суровая дама, как сказала, так и сделает. Вздохнув, Лиза следом за другими поплелась в актовый зал. Петрова махала ей рукой, что означало, что она держит для Лизы место, но Лизе не хотелось садиться с ней. Потому что там уже сидел Лешка. Рядом с Петровым, как всегда. Она уже жалела, что рассказала Жене о своих подозрениях. Та, как и Таська, ей не поверила. Еще бы! Лешка хороший, Лешка замечательный. Вот пусть с ним рядом и сидит. А она будет сидеть с чужими. Никто не будет убеждать ее, что она непра