Оглушенная, она постояла еще некоторое время посреди чужого враждебного двора, не понимая, где она и что ей теперь делать. Потом ехала в троллейбусе, не замечая, что по щекам текут слезы. Люди бросали сочувственные взгляды, от этого еще больше хотелось плакать. Когда-нибудь ты очень пожалеешь о том, что так со мною поступил… Может быть не сразу, но ты свое получишь. Ты заплатишь за эти слезы. За каждым преступлением, за каждым проступком следует наказание, угрюмо думала она, глядя за окно.
«Допрыгалась, — сказала мать, когда Людмила вернулась домой. — Выучилась уже, значит. Конец, значит, пришел твоей городской жизни. Ну, что ж, придется здесь доучиваться — сама знаешь, где. Тут у нас один университет — ферма». И набросив фуфайку, ушла во двор в сердцах хлопнув дверью. Людмилу душили слезы. Но как ни обидно было слышать слова матери, та была права — допрыгалась. Как, как такое могло случиться с ней, Людмилой? В классе ее считали чуть ли не лучшей ученицей. Умной, дисциплинированной. Но в самостоятельной жизни она оказалась глупее самых последних двоечниц, на которых все школьные годы посматривала свысока. Но вот, никто из них, глупых, не забеременел, хотя многие очень рано узнали такое, о чем она даже не подозревала. Года не прошло, как уезжала Людмила из дому, полная надежд и радужных ожиданий. И вот, снова в деревне. Беспомощная, никому не нужная. И те, кто ее нахваливал, ставил в пример своим дочерям, теперь сплетничали за ее спиной.
Она все вытерпела. И упреки матери и насмешки: видали, зачем теперь в институты ездят? В городе никто бы и внимания не обратил, никто бы, кроме узкого круга родни и знакомых и знать ничего бы не знал. Да и дела там никому ни до кого нет. Легче к таким вещам относятся. Но деревня есть деревня. Двадцать лет назад там на такие вещи смотрели не так легко как сейчас.
Людмила вернулась в город, не сразу, но вернулась — работу искать. Об учебе речи уже не шло. Учиться на дневном отделении — слишком большая роскошь для матери-одиночки, которая сама должна содержать свою семью. Сначала нянечка, потом санитарка, потом медсестра… трудным было ее восхождение к тому положению, какое она сейчас занимала. Ее сверстницы бегали на свидания, а она целую неделю выносила горшки, убирала палаты и больничные коридоры, а по субботам ранним утром, груженая сумками с детским питанием и продуктами, каких в деревне не достать, садилась в автобус и ехала к матери. Там стирала детские вещи, готовила обед. А вечером следующего дня ехала обратно. Ей было тогда всего двадцать лет.
И вот уже ее дочери двадцать с небольшим. И она тоже попала в ловушку. В еще более опасную. И если ее мать, упрекая, все же поддержала Людмилу в трудную минуту, помогла стать ей на ноги, она, Людмила, своей дочери ничем помочь не могла.
20
Над входом в подвальчик сияли голубым неоном буквы: «Интернет. Круглосуточно». То, что надо. По истертым каменным ступеням Влад спустился вниз и огляделся. Народу было полно, в основном молодежь, играющая по ночам в игры, но и ему нашлось место у одного из компьютеров. Играть, правда, он не собирался. Поговорив с матерью Вероники, он, прежде чем вернуться в гостиницу, решил зайти в какой-нибудь интернет-клуб. Пришла ему в голову одна мысль. Неплохая. Может быть, даже отличная. Но это видно будет по результату. Что ж, посмотрим.
И он вышел в интернет. Хорошо, что он попал в клуб вечером. Вечером в инете самая жизнь. Днем вряд ли Влад сразу же увидел бы в сети Марка из Питера. Это была удача. Марк знал кучу народа, каждый год принимал участие в европейских тусовках, и с ходу выдал координаты байкеров, которые могли быть полезными. Влад тут же связался с некоторыми из них. Они говорили на разных языках, но понимали друг друга с полуслова. И хотя он никогда их не видел и, скорее всего, многих не увидит никогда, они готовы были оказать ему посильную помощь. Все потому что их связывала одна крепкая нить, одна страсть — байк. Это совсем не означало, что все байкеры друг друга обожают. При реальных встречах всякое бывало, включая и коллективные драки. Но когда кому-то требовалась помощь, каждый знал, что получит ее.
Влад вошел в интернет-клуб около одиннадцати вечера, а вышел на рассвете. Теперь можно и поспать. Не очень долго, но часика три-четыре для отдыха перед встречей с Лешкой у него есть. Лешка обещал помочь собрать всю возможную информацию об этой данс-группе, узнать, кто вез девушек в Италию, организаторов этого турне. И если группа еще в Италии, они должны выяснить, где она находится сейчас, как ее разыскать. Вечером опять поезд. Домой. На работе нужно было взять недельный отпуск за свой счет. И еще — добыть где-то денег. Важный вопрос, от которого зависело, сможет ли он вообще вылететь в Рим.
Дверь открыла девушка в спортивном костюме.
— Мне нужен Лешка, — сказал Байкер. — Мы созванивались, договорились о встрече.
— Я в курсе, — кивнула девушка. — Он с утра в гараже, но скоро приедет.
— Как в гараже? — нахмурился Влад. — Он мне сказал, что в десять будет ждать меня здесь.
Необязательность этого Лешки ему не понравилась. Время у него, Влада, на вес золота.
— Он скоро будет, — повторила девушка и отступила в сторону, жестом приглашая войти.
Влад заколебался. Ждать Лешку здесь? Может быть, лучше отправиться к нему в гараж?
— Он уже выехал оттуда, вы можете разминуться, — сказала девушка, поеживаясь. — Лучше его все-таки здесь подождать.
На лице ее явное нетерпение. В самом деле, на улице метет, а он держит ее у открытой двери.
— Извините, — пробормотал, торопливо перешагивая порог.
Ладно, подождет. Тем более, если Лешка действительно уже выехал из своего гаража, то меньше всего хотелось бы с ним разминуться. К тому же не мешает погреться. Ну и денек. Ветер, снег…
— Меня зовут Влад, — спохватившись, представился.
— А меня — Лиза, — ответила девушка. — Здесь можно раздеться.
Подождав пока он пристроит куртку на вешалку, она повела его к одной из нескольких, выходивших в длинный коридор дверей. Комната, которой они оказались, тоже была длинной и узкой. Видимо, для того, чтобы сгладить это впечатление, один из двух диванов стоял поперек комнаты, разгораживая ее пополам. В первой половине было что-то вроде гостиной — низкий круглый столик перед диваном, справа от двери большой телевизор в углу. Во второй, дальней части перед огромным высоким окном стоял старинный письменный стол, рядом шкаф с резными дверцами и потемневшим от времени зеркалом. К большому дряхлому ковру на одной из стен жался еще один диван, а напротив него — неожиданный среди всей этой старины — сверкал хромом новенький велотренажер.
Лиза щелкнула выключателем, и под высоким потолком загорелось пять тусклых рожков древней люстры. Жестом пригласив его сесть, девушка кивнула на работающий телевизор.
— Сейчас идет повторение передачи «Жди меня», — сказала. — Не смотришь?
Влад опустился на диван и отрицательно покачал головой. Он вообще только фильмы смотрел. Да и те главным образом по компу.
— Бывают любопытные сюжеты, — произнесла Лиза извиняющимся тоном, словно оправдываясь за то, что смотрит эту передачу. — Но если тебе это скучно смотреть, пощелкай, — кивнула на лежащий на столике пульт. — Только с утра мало чего интересного… В общем, посиди, а я пока чай поставлю.
И вышла из комнаты. И хотя пульт был под рукой, он не стал искать другую программу. Ее дом, ее телевизор. Ему сейчас вообще было не до передач.
На экране, тем временем, какая-то очень пожилая женщина рассказывала прямо в камеру о своих школьных товарищах. Школу они закончили — страшно представить — в начале пятидесятых. И вот, на старости лет, неизвестно с чего и зачем, ей вдруг захотелось собрать своих бывших одноклассников. Из самой уже труха сыплется, одной ногой в могиле. Если от ее класса и остались какие-то единицы, все они в таком же состоянии. И на хрена их собирать вместе? Но почему-то Владу вдруг захотелось, чтобы хотя бы кого-нибудь да нашли. И когда ведущий объявил, что добровольные помощники передачи отыскали в Прибалтике одну из ее бывших одноклассниц, он почему-то даже обрадовался. Хотя, если подумать, какое ему до всего этого дело? Смотрел, как обнимаются эти два божьих одуванчика и думал, что мужик этот, ведущий, да и все его помощники просто молодцы. Доставили бабуле такую радость. Может быть, ее последнее в этой жизни желание исполнили. Это был конец передачи, других сюжетов не последовало. Ведущий произнес: «Ищите друг друга, чтобы ни было. И ждите друг друга, несмотря ни на что», после чего пошли титры.
Ищите друг друга.
Он будет искать Веронику. Если до этого момента он еще слегка сомневался, то тут решил твердо и окончательно — он летит в Италию.
Когда Лешка появился на пороге, а Лиза принесла из кухни бутерброды с сыром и разлила чай по чашкам, Влад кратко обрисовал ситуацию. Разумеется, вначале они ему не поверили. В это действительно было трудно поверить. Она училась с ними в одной группе, и их группа сейчас сдавала сессию. Это было реальностью. А то, что Вероника, которая по слухам, готовилась принять участие в городском конкурсе красоты, а потому экзамены не сдавала, вдруг каким-то таинственным образом оказалась где-то за тридевять земель отсюда, да еще вляпалась во что-то совершенно невообразимое… В такое трудно поверить. Танцы в ночном клубе, похищение, таинственный звонок — все это слишком напоминало дешевый детектив.
— Откуда ты знаешь, что она действительно в Италии? — после некоторого молчания осторожно поинтересовался Лешка.
— Я сам ее туда провожал, — объяснил Влад. — Еще в декабре.
— Не могу поверить, что она решила отправиться в это турне перед сессией, — сказала Лиза. — Все думали, что она занята подготовкой к конкурсу. Но если это правда… то это просто ужасно.
— Мне нужна информация. Любая, все, что касается и конкурса и этой поездки…
— У нее есть подруга, — вспомнил Лешка. — Петухова, на английском отделении учится. Она наверняка кое-что знает. Может быть, Минкова ей тоже позвонила? Надо у кого-нибудь раздобыть ее телефон, — обернулся к Лизе.