Слегка шершавые мужские пальцы пробежали по позвонкам Деи, нырнули под тонкую ткань, чтобы стащить ее с плеч. Горячие губы осыпали каждый сантиметр кожи, помогая спустить рукава, а когда платье скользнуло вниз, Лео перехватил ее ладони и завел их за голову, заставляя обхватить его шею.
На мгновение отстранившись, он коснулся губами щеки девушки, затем уголка губ, а затем склонился ниже, оставив цепочку поцелуев на ее шее. С губ Деи сорвался совершенно потерянный всхлип. Это было так умопомрачительно сладко, что…
Это было настоящее безумие. Лео брал и отдавал, заставляя забыть обо всем.
— Ты так красива! — нежно прошептал он. — Я безумно влюблен в тебя. Ты искорка, что зажгла огонь любви в моем сердце. Моя белокурая лесная фея.
Руки Деи скользили по его широким плечам, по грудной клетке, покрытой короткими волосками, по литым мышцам.
— Останови меня! — попросил он глухо, наблюдая за реакцией девушки, и снова поцеловал шею, провел по ней языком.
Но Дее не хотелось прекращать это безумие. Осталось лишь шагнуть в пропасть, полностью доверившись этому мужчине. Она пробежалась пальцами по позвоночнику Лео, зарылась в его черные волосы на затылке, почувствовав, как напряглись его мышцы.
— Не останавливайся!
— Ты моя! — потемневшие от страсти глаза, словно клеймо выжгли в ее сердце. — Отныне и навсегда!
Наслаждение было настолько острым, что тихий стон сорвался с мужских губ, а Дея прижалась к Лео всем телом, шепча его имя.
Страсть схлынула, словно волна после бурного прилива, оставив после себя тяжелое дыхание, влажную от пота кожу, и сердца, бьющиеся в одном ритме.
Лео глубоко вздохнул и прикоснулся губами к руке Деи, стараясь вложить в этот поцелуй все чувства.
А после… они долго молчали, прижавшись друг другу. Легкий аромат трав успокаивал и навевал негу. А магия пульсировала по венам яркими искрами, и каждый вдох заставлял кровь закипать от счастья.
— Выходит, Гилмор все понял еще тогда? — еле слышно спросила она.
Лео перекатился на спину и подтянул ее к себе, помогая умоститься на его плече. Он заключил ее в кольцо рук и лишь тогда ответил.
— Просто великий отшельник раньше нас понял, что мы созданы друг для друга.
— Получается, — Дея ласково коснулась его щеки, — у нас не было выбора?
— Нет, моя искорка, — мужчина перехватил ее руку и поцеловал кончики пальцев. — Этот выбор совершили мы сами. И все, что сейчас произошло, сделало нас счастливыми. Жаль только, что записи Великого Отшельника остались в карете.
Прикрыв глаза, Дея погрузилась в сон.
Глава 21
С первыми лучами солнца Дея проснулась и даже не сразу поняла, где находится. Она сладко зевнула и огляделась вокруг.
Лео сидел на стуле возле постели и внимательно смотрел на нее.
— Доброе утро! — его низкий голос хрипло прозвучал в комнате, а ладонь потянулась к ее щеке, чтобы нежно погладить розовую от ночных ласк кожу. — Ты моя белокурая лесная фея.
Дея улыбнулась и сладко потянулась. Маленький Гром тут же заскулил, завертел хвостом, стоя у двери.
— Кажется, кому-то нужно выйти? — улыбнулась она.
Лео встал, отодвинул щеколду и выпустил пса на улицу.
— Пойду тоже осмотрюсь, может, раздобуду чего-нибудь съедобного, — произнес он, выходя за дверь.
Дея встала, оделась и привела себя в порядок. Вскоре явился Лео с полным ведром холодной воды.
— За домом я наткнулся на ручей. А еще я нашел вот это, — он высыпал из кармана на стол ярко-красные ароматные ягоды.
— Это же земляника! — обрадовалась Дея, засовывая одну ягодку в рот. — Как же она чудесно пахнет!
Подойдя ближе, Лео сгреб ее в охапку и прижался губами к ее губам.
— Это ты одуряюще пахнешь! — хрипло проговорил он, зарываясь в волосы Деи. — Я люблю тебя, моя искорка! Больше жизни люблю.
— Лео! Ты мой единственный, — выдохнула она.
Перекусив лесными дарами, они вышли из дома. При свете дня заросли уже не казались такими уж мрачными. Крона деревьев лениво раскачивалась на ветру, из густой травы, то тут, то там, проглядывали кроваво-красные ягоды земляники — второй месяц лета был в самом разгаре. Птицы хлопотливо прыгали по веткам и распевали веселые песни.
Впервые за много дней Дея, несмотря на произошедшее вчера, чувствовала себя счастливой. Сколько им еще предстояло пройти по лесному бездорожью, по оврагам и холмам, она даже представить не могла. Но это ее нисколько не пугало. Они были вместе, и этого достаточно, чтобы жизнь вновь показалась безоблачной и радостной.
Лео и Дея весело болтали, решая, в какую сторону им отправиться, когда из зарослей, пошатываясь, вышел мужчина. Пес яростно залаял и бросился на незнакомца.
— Гром! Нельзя! — скомандовал Лео.
Незваный гость нелепо взмахнул руками, что-то прохрипел и рухнул наземь. Из одежды на нем были перепачканная кровью рваная рубаха и разодранные штаны. Измученный и босой, человек упал на колени в нескольких шагах от них. Все его тело покрывали порезы и ссадины. Мириады насекомых вились вокруг, время от времени садясь на раны.
Издалека приняв мужчину за одного из местных, Лео пошел навстречу, но в нескольких шагах остановился и удивленно уставился на него.
Едва несчастный попытался заговорить, как из его потрескавшихся губ по подбородку потекла алая кровь. Незнакомец пополз к Лео, раскинув руки в немой мольбе. Вместо слов из его рта вырывались страшные, нечеловеческие хрипы.
Преодолев первый порыв, отшатнуться от чужака, маркиз подошел ближе и помог бедняге подняться на ноги. Голубые глаза мужчины блестели от лихорадки, а от широкой, как лист кувшинки, ладони, исходил жар.
— Чего ты держишь человека на солнце? Веди его в дом! — скомандовала Дея, подойдя ближе.
Помогая с двух сторон несчастному, они быстро преодолели несколько шагов, отделявших их от крыльца.
Верный пес бежал рядом и с подозрением смотрел на незваного гостя.
Мужчину подтащили к кровати и осторожно опустили на нее. Раненый тут же громко застонал. Лео и Дея склонились над ним. Несчастного била крупная дрожь.
— Я узнала его, — прошептала Дея. — Это один из людей графа Вильстанда.
— Да, я тоже его вспомнил. Кажется, его зовут Киан. Он был в отряде сопровождения и дрался с напавшими на карету, — ответил Лео. — Я думал, что он погиб с остальными.
Девушка потрогала лоб раненого и тут же одернула руку, едва не обжегшись.
— Нужно бы снять с него эти лохмотья, — прошептала она, показав на одежду.
Маркиз осторожно стянул с бедняги рубаху: глубокая рваная рана пересекала низ живота. Края ее запеклись и почернели от яда.
— Светлоликая мать! Кто с ним сделал такое? — пробормотала Дея. — Нужно обмыть его раны.
Через минуту Лео вернулся с полным ведром. Дея налила воду в найденную на столе глиняную кружку и поднесла ко рту незнакомца.
— Пейте.
Она наклонила посудину, и прохладная жидкость заструилась по потрескавшимся губам мужчины. Киан стал глотать воду жадно, словно путник, вернувший из пустыни. Дея приподняла его голову, чтобы легче было поить. Несчастный протянул руки, вырвав кружку.
— Вы полежите, — проговорила она, когда мужчина, наконец, откинулся на постель. — Я промою ваши раны.
Но бедняга не слушал ее и все порывался встать. Когда она попыталась уложить его на место, Киан открыл рот и замычал, показав окровавленный обрубок. Теперь стало понятно, почему он за все время не сказал ни слова. Его язык был отрезан.
После того как Дея промыла раны, несчастный успокоился и как будто заснул. Но через некоторое время он начал бредить. Когда Киан приходил в сознание, то тянулся к своей одежде, словно хотел одеться и уйти. Лео и Дея по очереди укладывали его обратно на кровать.
— Мы обязаны жизнью этому человеку, — проговорила Дея. — Я хочу попытаться залечить его раны.
— Хорошо, — согласился Лео. — Попробуй, но будь осторожна, тебе и самой нужны силы.
Дея села на кровать, поднесла руки к животу раненого и закрыла глаза. Ее ладони тут же охватило фиолетовое свечение. А потом она принялась понемногу вливать энергию, представляя, что штопает прореху на одежде. Медленно нитку за ниткой, узелок за узелком. Она создавала тонкие слои, наполняя их своей магической силой. И остановилась, только когда ее затошнило. Ей даже пришлось облокотиться на кровать, чтобы не потерять равновесие.
— Дея?
Встревоженный голос Лео заставил ее распахнуть глаза.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.
— Да, не волнуйся.
Во время магического воздействия Киан метался, но так и не очнулся. Сочащаяся кровь остановилась сразу, а края раны схватились быстро твердеющей коркой, но лоб мужчины все еще пылал.
— Я сделала все что смогла, — проговорила Дея. — Целитель может заживить раны, но вырвать больного из цепких лап смерти он не в силах. С ядом мне не справиться. Если не случится чуда, то до утра этот несчастный не дотянет.
— Тебе нужно отдохнуть, — заботливо предложил Лео. — А я присмотрю за ним.
Дея села на единственный стул, прислонилась к стене и прикрыла глаза. Голова раскалывалась, отзываясь тупой болью в висках. Лео укутал ее своим плащом, и она, блаженно проваливаясь в сон, почувствовала, что голова уже не болит так сильно.
По ровному дыханию любимой Лео понял, что она уснула. Неподвижно сидя на краю постели, он не сводил глаз с ее лица. Его умиляла и радовала ее нежная красота, и ладошка, подсунутая под щеку, и улыбка, блуждающая на губах.
Хотя за окном была невыносимая духота, в доме было прохладно и сыро. Тишину нарушали легкий шум деревьев и шорох листьев, поднимаемых порывами ветра. К вечеру, когда вся округа наполнилась стрекотаньем кузнечиков и кваканьем лягушек, Лео не выдержал и стал клевать носом, рискуя свалиться на пол.
Ближе к полуночи его разбудил стон раненого. Решив, что Киан просит воды, Лео подскочил и бросился к столу. Протянув кружку, он встретился взглядом с несчастным. Глаза бедняги все еще блестели, но жар отступил.