Я сквозь зубы выругала себя и полезла наружу, чувствуя, что по спине у меня бегают мурашки, а ноги как-то странно подгибаются. После долгого копания в глубинах сумки я все-таки обнаружила огарок сальной свечи. Даже при самом рачительном использовании ее мне должно было хватить склепов на шесть.
Нет, ну как можно было быть такой идиоткой? Это ведь вампир может видеть в темноте, а мне-то подобного таланта не дадено…
Но делать было нечего, и я решила, что использую все возможности. Шесть так шесть, пять так пять — возможно, упырь будет сладко дремать в первой же попавшейся усыпальнице.
Потом возникла новая сложность. Свечу я несла в левой руке, кол в правой и в результате едва не расквасила себе нос на полуразрушенных ступеньках следующего склепа. Подумав немного, я зажала кол в зубах и попыталась вообразить себя лихим пиратом. В результате мысли мои свернули на то, что вампир, завидев свою погибель, агрессивно грызущую осиновый кол и размахивающую огарком свечи, должен помереть от колик, вызванных хохотом.
Так я обследовала еще и третью усыпальницу, оказавшуюся такой же пустой, как и предыдущие.
Со вздохом я посмотрела на небо, где луна светила почти что в полную силу, и внезапно ощутила настоятельное желание бежать отсюда куда глаза глядят, потому что любой порядочный вампир должен был к этому времени проснуться и почувствовать легкий голод. Я выплюнула кол, от которого горчило во рту, и скривилась. Тут где-то за моей спиной хрустнула ветка, отчего у меня тут же заледенел позвоночник.
— Держи себя в руках, — дрожащим голосом сказала я себе и уронила свечу, потому что пальцы мои тоже тряслись. — С тобой ничего не случится.
От этого мне стало еще хуже, потому что язык был совершенно чужим, немного онемевшим, и временами речь прерывалась иканием.
— А с кем это вы тут разговариваете? — раздался вдруг за моей спиной тоненький, сдавленный голос.
И вот тут-то я заорала в полный голос, ощутив, что у меня отнялись и ноги и руки, а единственное, на что я способна — это таращить глаза и рвать голосовые связки. Я кричала во всю силу своих легких, забыв и про то, что нужно дышать, и про то, что нужно бежать…
И только спустя некоторое время я поняла, что кричу не одна. Рядом со мной драл глотку еще кто-то, и этот голос был куда громче моего.
Я закрыла рот и всмотрелась в отнюдь не кромешную темноту — луна светила очень ярко. Второй участник нашего дуэта еще немного повопил, а потом тоже умолк, правда, как-то неуверенно.
— Констан? — незнакомым самой себе голосом произнесла я.
— Ага, — отозвалось громадное нечто из чертополоха.
Я с минуту помолчала, чувствуя, что у меня где-то в горле бьется сердце, которому вообще-то полагается находиться несколько ниже.
— Ах ты паразит, — мягко начала я. — Недоумок хренов. Вшивый гаденыш…
— Госпожа Каррен, — жалобно промолвил этот идиот из лопухов. — Я же не нарочно…
— Убью! — взревела я и, подхватив свой кол, ринулась на несчастного парня.
Тот тоненько охнул и на четвереньках пустился в бега, петляя между статуй и склепов. Я уже не кричала — только хрипло дышала, алча его крови почище вампира.
Так мы резвились некоторое время, сшибая статуи и ломая кусты, причем он повизгивал и жалобно просил меня успокоиться, а я сопела, хрипела и изрыгала проклятия.
Вскоре злоба моя ослабела, да и ноги подустали. Я умолкла и присела на поваленное изваяние, пытаясь отдышаться. Констан тоже остановился, вопросительно оглядываясь на меня через плечо, но, увидев, что я не замыслила ничего коварного, а просто сижу и утираю лоб, тоже сел в лопухи.
— Я не нарочно, — снова сказал он.
— Чтоб ты пропал… — просипела я, утирая вспотевший лоб. — Как ты здесь очутился? Ты следишь за мной, что ли? Второй раз ты мне встречаешься — и опять на кладбище. Стой! — Тут я замерла, осененная ужасной догадкой. — Ты и есть упырь! Быть может, сам гнуснейший Ульрих ван Эммен! Это ты, стервец, кусаешь мирных поселян. А со мной побоялся вступить в равный бой, оттого и притворяешься! Ну все, ирод! Я вызываю тебя на поединок!
И я поднялась, сжимая в руке кол, точно рапиру.
— Э-э-э… — занервничал подозреваемый и попятился. — Я это… не упырь… Не кусаю…
— Да ты еще и коварен, аки змий! — рявкнула я и запустила кол ему в лоб.
Констан настолько ошалел от хода моих мыслей, что даже не попытался уклониться. Деревяшка звонко впечаталась ему в башку и срикошетила куда-то в сторону.
— Ой! — только и сказал невезучий парень.
— Ненавижу упырюг! — хмуро сказала я и пошла дальше, удовлетворив свою жажду мести и крови.
Он вскоре догнал меня и пристроился рядом.
— Я не упырь, честно… — жалобно сказал он мне, почесывая лоб, на котором начинала расти приличная шишка рядом с той, что он заработал утром.
— Вижу. — Я сплюнула в сторону. — Ты хуже. Вампир пьет у невинных девушек кровь, отчего они умирают спокойно и даже с удовольствием, а ты подкрадываешься и пугаешь до смерти, что вовсе не способствует тихому отходу в мир иной.
— Ну простите меня, госпожа Каррен! Я же думал вам помочь. Кто ж знал, что вы так перепугаетесь?
— И действительно. Ты ночью в полнолуние подходишь ко мне со спины на кладбище, где обитает вампир, который угробил уже десяток человек, и вежливо спрашиваешь, с кем я тут разговариваю. Догадаться, что я испугаюсь, практически невозможно. Наверное, это у меня что-то с нервами…
— А тут обитает вампир? — охнул Констан.
— Что ж я, по-твоему, здесь делаю?! — прорычала я.
— Да я вообще от воротищенских мужиков услыхал, что вы сюда направились. Они сказали, что у них тут пара человек пропало, они, мол, зашли к магу, а того нет, на упыря охотится. Вот помощница — вы, сталбыть, и отправилась в Косые Воротищи, чтоб разузнать, что да как. Я подумал, что негоже девушке одной по лесу ходить, и пошел за вами. Не догнал — шибко быстро вы ходите. У баб местных узнал, что вы про кладбище это расспрашивали. А что здесь кровопивец свирепствует, это я первый раз слышу…
Тут в его голосе послышалась некоторая неуверенность — мол, не зря ли он решил сходить за мной на кладбище? Я хмыкнула и решила, что надобно проучить дурака.
Для этого всего-то надо было описать ему существующее положение вещей.
— Да, Констан, именно здесь вампир и обитает, — веско произнесла я. — Мало того — это именно тот вампир, которого страшится весь Эсворд. Все жертвы отсюда родом. Их приносит рекой к плотине мельника. К сожалению, у меня не было возможности предупредить магистра об этом печальном открытии, поэтому пришлось идти самой. У меня опыта борьбы с упырями нет, так что будем действовать на свой страх и риск. Ты должен знать, что мы подвергаемся смертельной опасности, но ради спокойствия мирных жителей нам ничего не жалко.
«Дьявол, это же все чистая правда!» — с печалью думала я при этом.
Констан слушал меня и кивал головой, при этом то и дело как-то подозрительно закатывая глаза. Послало же Провидение помощничка!..
— Сегодня — наш последний шанс уничтожить монстра! — вдохновенно вещала я. — Нельзя допустить, чтобы невинные люди страдали от происков этой твари!
— Ага, — сдавленно произнес Констан, и я поняла, что он готов к любому испытанию, какое встретится на нашем пути. Пусть только мышь пискнет где-то у него под ногами — и мне придется нести его на себе. Сдается, я несколько переборщила…
— А как мы его будем убивать? — робко спросил Констан.
Я подумала, что не мы, скорее всего, будем убивать вампира, а он нас, но вслух сказала:
— Осиновым колом, как предписывают литературные источники.
И продемонстрировала парню кол.
Констан поежился и еще более робко попросил:
— А можно и мне колышек? Ну не самый большой, но такой… покрепче.
— Я тебе бросала, — съязвила я. — Что ж ты не ловил?
— Не смекнул… — уныло отозвался он.
— Ладно, — сжалилась я. — На тебе кол, и гляди не потеряй его! Быть может, от него зависит спасение твоей жизни.
Все это время мы продирались сквозь заросли сорной травы, произрастающей здесь в изобилии вперемешку с дикой малиной и ежевикой, спотыкались о поваленные статуи и огибали усыпальницы, оттого наш разговор звучал еще более странно, нежели может показаться.
— А у вас есть план? — все не успокаивался Констан.
— Есть, — успокоила я его. — Весьма продуманный и изощренный. Заключается он вот в чем: ежели вампир набросится на меня и будет грызть за шею, то ты его колом тыкнешь, а ежели на тебя упырь кинется, то я его колом тыкну.
— Ох, — пораженно выдохнул Констан, явно не желая ни быть кусанным, ни тыкать колом.
Еще пару минут мы пробирались молча, пока не обнаружили, что заплутали и вышли за пределы кладбища. В досаде я выругалась и повернула назад. Констан уперто брел за мной, и я его невольно зауважала. Это ж надо — так бояться и все равно тащиться следом!
— А как мы его обнаружим? — снова начал он свою песню.
— Визуально, — огрызнулась я, потому что и сама переживала по этому поводу.
— Вон оно как… — в задумчивости протянул мой спутник. — А я слыхал, что у чародеев особое слово есть. Произнесет его колдун — и чует сразу, где нежить прячется. Ну не сильно далеко — но метров двадцать, так точно…
— Умный, да? — снова огрызнулась я, но призадумалась. А ведь и в самом деле есть такое заклинание, и мы вроде бы его изучали… Я покопалась в памяти и торжествующе сжала кол в кулаке. Вспомнила! Как же я сама не подумала об этом?
— Ладно, внесем изменения в мой план, — вслух сказала я, останавливаясь. — Сейчас попробую прочитать это слово, научно формулою Вассера именуемое. Только не вздумай сказать чего под руку, иначе точно зашибу.
— Ага, — поспешно согласился Констан и даже отступил на пару шагов. В глазах его светилось что-то, подозрительно напоминающее восхищение, смешанное со священным ужасом.
Я прикрыла глаза, мысленно благодаря вампира за необычайное долготерпение, ведь, по-хорошему, он мог бы уже десять раз обглодать до костей меня вместе с Констаном, и принялась шептать непривычно звучащие слова: