Парадокс, но сейчас леди Айзент с дочерью хоть и в эпицентре сражения, но под надежным щитом, тогда как я попала по полной. Пока забегу в замок, раз сто успею поджариться от молний Кельмира, и не факт, что слуги оставили массивную дверь открытой.
Крики, хрипы, ругательства… Стоны, звон мечей, гудение воздуха, напоенного смертельными заклинаниями… Я потерялась в какофонии звуков, утратив ориентиры.
Где мои телохранители, приставленные королем? Меня чуть не убили, а их все нет! Такое ощущение, что они специально не спешат на помощь…
В момент, когда паника накрыла окончательно, вверху раздался пронзительный клекот, из-за которого захотелось заткнуть уши.
Повеяло запредельной жутью. У меня волосы на голове зашевелились, когда огромная тень накрыла двор.
Посмотрела в небо… Да это же Ро! «Глаза» принца вернулись!
Взбудораженная до глубины души, я вскочила на ноги, чтобы лучше видеть.
Иссиня-черный дракон, неожиданно спикировав, на бреющем полете вытянутыми лапами проредил разбойников и ушел обратно в небесную синь. Ох, его когти скосили едва ли не всех оставшихся гадов.
– Кельмир, сдавайся! – перекрикивая шум, потребовал Форк.
И незадачливый рейдер упал на колени.
– Сдаюсь, пощады!
Уцелевшая горстка воинов слаженно повторила маневр предводителя.
Звуки сражения сменила неестественная, тревожная тишина. Неужели это все? Или уловка? И Кельмир готовит подлянку?
Меня лихорадило после пережитого, а Форк спокойно направился к негодяю, из-за которого погибло столько людей.
– Попытаешься напасть или бежать – умрешь, – отстраненно предупредил он и коснулся головы Кельмира.
С длинных пальцев стек черный ручеек огня и диковинным ошейником обхватил шею побежденного, не обжигая.
Дракон приземлился неподалеку, и принц Себастьян поспешил к нему. Но не для того, чтобы поблагодарить друга за своевременное возвращение. Он помог спуститься со зверя двум мужчинам: первый, судя по укороченному, с разрезами по бокам, светло-серому балахону, был жрецом Гармонии. Второй пассажир Ро, худющий блондин в изорванном, грязном охотничьем костюме, напоминал жертву пыток из земных фильмов: заплывшие от синяков глаза, запекшаяся кровь на лице.
– Отец?! – с надрывом воскликнула Зелла и, с легкостью пройдя сквозь щит, бросилась к нему.
В тот же миг двор наводнился людьми: слуги, немногочисленные воины замка, моя охрана. И где все были, когда шел бой?
– Ваше высочество, здесь небезопасно, пройдите в замок, – заявил один из боевиков.
– Да что вы говорите! А я и не заметила. – Я вглядывалась в невозмутимые лица, надеясь хоть на тень смущения.
Не-а, наглые, сытые морды даже не стушевались! Бросили свою принцессу в опасности и теперь делали вид, что все в порядке!
А точно король приставил их меня защищать?.. Может, у них декоративная роль? Без охраны сестру отправлять не полагалось, неприлично? Но на защиту я могла и не рассчитывать?
Что-то подсказывало, что попала в точку. И такая ярость меня охватила, что в глазах потемнело. Не знаю, как сдержалась, чтобы не высказать все, что о них думаю.
Вскинув подбородок, я приподняла правую руку и пошевелила пальцами, будто на них что-то есть… темное пламя, которое вот-вот вспыхнет.
– Мальчики, вам не кажется, что жареным запахло?
На побледневших лицах бывалых вояк появился неприкрытый страх.
– Пошли прочь, защитнички, – прошипела я.
И они правда пошли! Развернулись, словно на деревянных ногах, и сбежали.
Не знаю, что сделала бы на моем месте настоящая принцесса, но вышло эффектно.
Избавившись от боевиков, я поспешила к Форку.
Жители замка Айзент напоминали сейчас море, волнующееся, шумное, неспокойное человеческое море, посреди которого возвышался принц. Скрестив руки на груди, он с легкой улыбкой наблюдал за суетой вокруг. Леди Айзент, плача, целовала измученного мужа, прерываясь на горячие благодарности спасителю. Зелла припадала к отцу с другой стороны и сменяла мать, когда поток восхвалений той иссякал.
За спасение принца благодарили слуги, некоторые кланялись до земли. Дети радостно пищали и смеялись, прыгая подле, как мячики. Юные служанки восторгались его силой и мужеством, стараясь прикоснуться хоть к краешку оливкового плаща. Женщины славословили принца за уничтожение шайки Кельмира, которая в последнее время откровенно начала задирать жителей перевала, избивая их сыновей и приставая к дочерям…
Никто никого не слушал. Ликование охватило людей, лишая здравого смысла. В своей ослепляющей, оглушающей радости они почитали Себастьяна как спустившееся на землю божество…
Массовая истерия. Его высочество не смущался, довольно принимал восхищение и восхваления как нечто должное.
Островком спокойствия оставался Форк. Он хладнокровно надевал огненные ошейники на приспешников Кельмира. Они все так же стояли на коленях с опущенными головами. Злобные взгляды исподлобья доставались не обласканному толпой принцу, а Форку.
Ничего не понимаю… Почему благодарят только Себастьяна? Разве он один сражался с захватчиками?..
Я не дошла до Форка несколько шагов, решив подождать его подальше от разбойников. Мало ли, береженого и богини берегут…
Язычки темного пламени затанцевали на бычьей шее последнего захватчика. Окинув преступников внимательным взглядом, проверяя, не пропустил ли кого, герцог направился ко мне.
– Видишь, принц в помощи не нуждался, он просчитал все заранее, – усмехнулся Форк. – Оказавшись в замке, он отправил Ро не на охоту, а облетать перевал, подозревая, что лорд Айзент исчез не просто так. Осматривая подозрительные места глазами дракона, он нашел лагерь Кельмира, а в нем – едва живого хранителя и жреца, который задавал слишком много вопросов.
Слушая вроде бы интересные подробности драматичной истории, я сгорала со стыда. Благодарили принца, позабыв о Форке. И я не понимала, в чем причина избирательного почитания. И оттого сердце ныло все сильнее.
– Почему?.. – Горло перехватил спазм от волнения, я не смогла договорить.
Форк вопросительно вскинул бровь.
Я оглянулась и указала на толпу, все так же бурлившую вокруг принца. Тот привычно впитывал всеобщую любовь, как цветок солнечный свет. Откровенно наслаждался ситуацией.
– Почему все благодарности ему? – наконец сумела выдавить из себя вопрос.
Было не по себе. Я заставила Форка помочь, влезть в драку, а в ответ – полное игнорирование.
– Я темный.
Он направился к замку, обрывая странное объяснение. Я поспешила за ним, обгоняя и преграждая дорогу.
– И что? Темных не благодарят?
Герцог ухмыльнулся:
– Почему же? Есть поговорка: темных благодарят под покровом ночи.
В первое мгновение в голову полезли пошлые мысли, потом только я сообразила, о чем он. Темных не принято благодарить открыто. Стесняются, что ли?
– Обратила внимание на алтари богинь? – поинтересовался Форк.
Память напрягать не довелось: впившаяся в бедро брошь незабываема.
– У Гармонии алтарь завален цветами, у Дис – украшения?
– Считается, темные не делают ничего бескорыстно, без своей выгоды. Вот тебе еще одна народная мудрость: доброта темных стоит денег.
Циничные заявления. И Форк спокоен, словно равнодушен к происходящему. Так ли это? Мне хотелось верить, что нет, иначе…
Философская мысль улетучилась, стоило взгляду зацепиться за прореху на левом рукаве куртки.
– Что это? Ты ранен?
Я чересчур порывисто схватила его за руку – Форк поморщился.
– Царапина, затянется сама.
– Нет уж! – Я взяла мага за здоровую руку и торопливо пообещала: – Я взгляну на нее и уберу с помощью артефакта исцеления. Должна же я попрактиковаться, как им пользоваться?
– Это лишнее, у меня повышенная регенерация.
Форк явно пытался отказать, и я привела очередной аргумент:
– Посмотри на бандитов Кельмира – с ними явно что-то не то. Если ты подцепишь от них заразу и у тебя вытянутся уши, я себе этого не прощу!
Упомянутые бандиты зарычали так, что у меня коленки ослабели. А Форк тихо рассмеялся.
– Пойдем, полукровкам и без твоих оскорблений несладко.
Я оглянулась на захватчиков – признаки преображения исчезли. Значит, полукровки? Интересно.
Едва дождалась, пока войдем в замок, чтобы засыпать Форка вопросами:
– Полукровки – это ведь потомки разных рас или национальностей? Это оскорбительное слово? Почему? В банде Кельмира все полукровки, получается?
Герцог поднял руки, останавливая расспросы.
– Да, в нашем мире полукровками называют потомков оборотней, которые не умеют оборачиваться в зверей, но получили какие-то особенности. Кельмир и его люди обладают сверхсилой и частичной трансформацией, которая проявляется в моменты ярости.
– Они отреагировали странно на мои слова.
– Еще бы. Полукровки уже не люди, но и не оборотни. Таких боятся первые и презирают вторые.
– За что?
– За что презирают или за что боятся? – уточнил Форк. – Из-за чрезмерной вспыльчивости опасны, лучше держаться подальше, когда полукровка в гневе. А чистокровные просто пренебрегают невезучими сородичами без звериной ипостаси, считая их ущербными.
Печально, но разве на Земле не лучше? Человека, который выделяется в толпе, или возводят в ранг кумира, или стремятся продавить, чтобы не высовывался.
В комнате я приказала герцогу раздеться, морально настроившись на подтрунивания. Зря. Он послушно снял куртку и рубашку и продемонстрировал тонкий, но глубокий порез.
– Не стоящая внимания царапина, – прокомментировал он. – К утру исчезнет без следа.
– Ага, как же… туда нитка попала, такого цвета, как рубашка. Сейчас достану.
Жестом указав на кровать, я пошла за бутылкой с каким-то спиртным напитком, которую заметила еще вчера. Слуги убраться не успели, и она все еще стояла на окне.
Оголив на запястье артефакт в виде браслета, обработала руки. Запахло цветами и медом. Травяной бальзам? Сойдет.
Обнаженный до пояса герцог терпеливо меня дожидался, сидя на краю постели. Такой покорный, расслабленный. И куда подевалась привычная язвительность? Неужели утомился в бою так, что не осталось сил меня покритиковать или подколоть?