Возможно, она и права, только если до главного врага не дотянуться, некоторые мстят тем, кто попроще.
– Джесс, мне очень нужна камеристка и верная помощница, но я все-таки предлагаю подумать.
Глаза Джесс сияли воодушевлением.
– Ваше высочество, не о чем думать! Я признательна вам за спасение. – Девушка смутилась. – И меня вполне устраивает плата, которую вы назначили…
Джесс еще говорила, но я уже не слушала, оцепенело наблюдая, как справа от нее проступает световая арка перехода.
Первая мысль: вторжение кайлапов… Вторая: бежать!
К счастью, совершить глупость я не успела – из портала вышел герцог Форк. Щедро покрытый копотью, в обгорелой, припорошенной чем-то белым одежде. За правым плечом виднелся огромный мешок.
Скинув его на пол, герцог с наслаждением размял шею и захлопнул портал.
Мое облегчение сменилось тревогой, стоило заметить мокрое пятно на рукаве черной рубашки. Кровь?!
– Ты ранен? – Я бросилась к своему союзнику, уже машинально активируя браслет исцеления.
Он проследил за моим взглядом.
– Кровь не моя. Но браслет не прячь, пригодится.
Герцог опустился на одно колено возле мешка и принялся быстро развязывать его горловину.
– Что там? – не удержалась я от любопытства.
Грязный, заметно уставший, в то же время Форк выглядел невероятно довольным. С подобным выражением лица спортсмен получает медаль за первое место.
– Не что, а кто, – поправил он. – Подарок для тебя.
«Кто», но при этом подарок?..
Я окинула взглядом мешок. Большой. Кто там может поместиться? Щенок? Только очень крупный? Кого еще могут подарить девушке?
Герцог без особых церемоний вытряхнул на пол… мужчину. Щуплого, мелкого, ростом метр в прыжке мужичонку. Вместо одежды – лохмотья, куцую косичку мышиного цвета компенсировала разлапистая борода, почему-то рыжая. Но все это перестало для меня существовать, когда увидела на его шее серебристую толстую цепь с тусклыми черными камнями. Я носила такую недолго, но запомнила, как назывался артефакт: камни Эмрона. Поглощающий магию ошейник.
– Знакомься, Лина! – торжественно, с откровенным самодовольством произнес Форк. – Перед тобой Йоль Йольский. В Эрмарии его приговорили к ста годам в одиночной камере, в Белоскалье – к вырыванию языка. Теперь этот сладкоголосый лжец и неуловимый аферист – твой учитель магии голоса.
Ошарашив заявлением, Форк замолк. Нахмурившись, медленно повернул голову влево: у стены испуганно жалась Джесс и смотрела на него круглыми глазами.
– А это что еще за чудо? – тихо, безупречно спокойно поинтересовался герцог.
Вот только Джесс попыталась пробить собой стену, а мне захотелось последовать за ней.
– Джесс Цветка. Моя новая служанка, – отчиталась я коротко.
– Ты наняла ее, не посоветовавшись со мной?
Справедливый упрек. Я словно прозрела, осознавая, как сглупила. Я не просто притащила непроверенного человека, а еще и открыла секрет о дополнительном даре!
И я поспешила оправдаться, рассказав коротко, как познакомилась с Джесс.
– Кысь – посланница богинь, а они плохого не посоветуют, – подытожила я рассказ.
– Так Небесные Сестры и не говорили нанимать эту девчонку, – насмешливо заметил Форк. – Только спасти ее.
Тут-то он прав, но я ни за что не соглашусь.
– Служанка мне необходима, одна я не справляюсь, – добавила я твердо.
– Жаль, что ты этого не поняла, когда отпускала старую преданную Мариту.
Ух, какой же Форк порой злой!.. Кусает, не желая забывать о моих ошибках и глупостях.
Он на время потерял интерес к моей персоне и занялся настороженной Джесс.
– Ты понимаешь, что слишком многое видела и слышала? У тебя есть два выхода…
– Я согласна дать клятвы! Любые, какие понадобятся! – поспешила заверить Джесс.
– Какая умная девушка, – с иронией протянул Форк. – Хорошо. Начнем с того, что ты никогда не расскажешь, кого видела сегодня в покоях ее высочества.
Три взгляда скрестились на щуплом мужичке, и он будто их почувствовал: зашевелился, застонал.
– Моя голова… Помираю…
Я вспомнила о браслете исцеления и бросилась к своему «подарку».
Не сразу осознала природу амбре, исходящего от мужчины. Да он же с перегаром! Умирает после вчерашней попойки?
Как бы там ни было, а в помощи не отказала.
Тотчас на бородатом лице разлилось блаженство.
Йоль довольно прохрипел:
– Ты ж моя славная, богиня милосердия… – Улыбнувшись, он открыл глаза. – Ваше высочество?!
О, так мы знакомы? Он смотрел так, будто у меня выросли рога, когти и клыки – весь демонический комплект.
Откуда и силы взялись: Йоль постарался сбежать. Зацепившись ногой за мешок, грохнулся и с громким звуком приложился лбом об пол. И затих.
– Он… умер? – В моей голове не укладывалось, что смерть может быть настолько неожиданной и нелепой.
И у меня снова нет учителя… странное сожаление в столь ужасной ситуации. Эгоистичное.
– У этого афериста башка железная, – равнодушно бросил Форк и вновь всецело сосредоточился на Джесс. – Повторяй за мной слова клятвы!
Я все же была не настолько бесчувственной, как герцог, и, отмерев, бросилась к несчастному.
Не успела прикоснуться, как комнату заполнил мощный храп. Богатырский. Казалось, вот-вот задрожат стены.
– Я же говорил, – оглянулся на меня Форк. – Йольский неуязвим.
– И что мне делать с этим неуязвимым? – Я изо всех сил старалась скрыть раздражение. – Как он меня будет учить и чему в таком состоянии? И вообще… а можно мой «подарок» хотя бы отмыть?
– Ваше высочество, а вы становитесь привередливой, – усмехнулся Форк. – Все будет, потерпи. А ты, – это уже успокоившейся Джесс, – ты сейчас поклянешься, что не станешь вредить Каролине и после отбора.
Выражение лица магички изменилось: неверие смешалось со злостью.
– Не буду. Это уже чересчур!
Я удивилась, не ожидая от милой Джесс столь резкой реакции.
Форк только брови вскинул и вкрадчиво поинтересовался:
– Отчего же? Нормальная клятва, если ты не шпионка, хитростью проникшая в окружение принцессы.
– Я не шпионка! – возмутилась Джесс. – Могу поклясться.
– Мне нужна иная клятва, – возразил Форк.
– Даст ее только самоубийца. – Девушка скрестила руки на груди. – Поклянусь – и даже защититься не смогу, если ее высочество решит меня сжечь.
У меня челюсть отвисла и отнюдь не фигурально.
Ничего себе милая заявочка! С чего вдруг я должна ее сжигать? Да и вообще, мне подобное зверство не по силам.
А ведь и не признаешься, что навредить не сможешь…
– Хорошо, мне понятны твои опасения, – усмехнулся Форк. – И мы поступим следующим образом: принцесса Каролина поклянется, что не станет тебя сжигать в темном пламени или убивать иным способом. В ответ ты дашь клятву не вредить ей после отбора.
Я не отрывала взгляда от Джесс: странно, но ее удивление сменилось досадой. Она не стала спорить, молча кивнула.
– Я, Каролина Шиграй Эрмарийская, клянусь не убивать Джесс Цветку…
Неловко и немного смешно клясться в том, что и не сумею сделать. Пустые обещания, пустой страх.
С непроницаемым выражением лица Джесс произнесла клятву в ответ.
– Отлично, – произнес Форк довольно. – Теперь, ваше высочество, я уверен, что новая служанка вас не прирежет, пока я буду отсыпаться.
– Вы собираетесь отдыхать днем? – не поверила я.
Снова меня оставляет с вопросами без ответов!
– А почему бы и нет, ваше высочество?
Смена тона, интонации… Мне не нравился официальный Форк – холодный и чужой.
Прямо в гостиной он открыл арку перехода, полагаю, в свои покои в этом дворце.
Он не успел перешагнуть светящуюся черту.
– Ваша светлость, а вы ничего не забыли? – Я скопировала его манеру разговаривать.
– Нет.
Я указала на сладко посапывающего Йоля.
– А как же он? Спасибо за подарок, но пусть он находится пока у вас. – И неловко пошутила: – Нам с Джесс нужно думать о репутации.
Форк не возражал. Схватив Йольского за шиворот, одной рукой поднял и внес в портал.
Ну и силища… а еще безграничное самомнение и гордыня.
Когда затухли последние отблески арки перехода, я не сумела скрыть обиду.
Поинтересовалась сдержанно у Джесс:
– Если ты меня настолько боишься, веришь, что могу поступить как настоящее чудовище, зачем тогда согласилась стать помощницей? Отказалась бы и не дрожала сейчас за свою жизнь.
Джесс не смутилась, нет. Пожала плечами и выдала:
– Вы не чудовище, но болтают много нехорошего. Ваша клятва – моя страховка. Простите.
Не передать, что я ощутила! Гнев, раздражение, обиду и… горечь. Коктейль из эмоций мешал свободно дышать.
Так странно, я свыклась с ролью принцессы и сейчас принимала на свой счет все плохие слова в ее адрес. Я не могла больше отгораживаться от прошлого Каролины, оно стало моим багажом, грозящим вот-вот сломать хребет…
Ну нет уж! Ломаться не хочу и из-за глупостей переживать не стану.
– Что ж, клятвы произнесены. Можем не бояться друг друга, – криво улыбнулась я и попросила: – Найди мне какое-нибудь целое платье. Буду готовиться к ужину.
Бледно-бирюзовое платье, подходящее больше для утра, придало мне вид полупрозрачного, хрупкого мотылька-ночницы, залетевшего в дом на яркий свет магламп. Неудивительно, что все невесты обратили на меня внимание, оценили наряд и… промолчали.
Даже принцесса Марибель удержалась от шпильки. Что это с ней? Оживленная, напряженная, она скользнула по мне взглядом и отвернулась.
Я настраивалась на разговоры о происшествии на озере, заготовила безукоризненно нейтральные ответы на возможные вопросы. И они не понадобились: у невест нашлась тема интереснее.
К счастью, моя соседка меня быстро просветила.
– Ваше высочество, вы уже слышали? – Баронесса Гристок выглядела непривычно взбудораженной. – Тюрьма в Орестине разрушена!
– Землетрясение? Много жертв?