Наверное, он ест слишком много мяса. У вегетарианцев не бывает таких резких перепадов настроения. И ещё кофе. Давайте ему кофе без кофеина.
Домохозяйка(с экрана телевизора). Вы вмещаете в себя безграничное пространство и его бесчисленные звёзды. На дне Ада находятся ступени Рая.
Майкл, взбешённый, расхаживает по комнате. Он закуривает очередную сигарету. Затем останавливается и рассматривает руку, с удивлением замечая, что она дрожит. Камера наезжает на лицо Майкла, пока он смотрит на свою трясущуюся руку. В его глазах можно прочесть лишь классическую научную отстранённость: он наблюдает за всплеском собственных эмоций.
Майкл. Я понимал, что нахожусь в состоянии сильнейшего возбуждения — все классические фрейдовские симптомы: учащённое сердцебиение, дыхательная аритмия, головокружение, — но я не понимал почему. Я был готов на стенку броситься… а почему… сам… не знал…
Саймон(осторожно). Тебя привлекла женщина гораздо моложе тебя…
Майкл. Да, но… Я вдруг начал вспоминать нечто такое, что давно забыл… и это меня испугало…
Этот кадр мелькает настолько быстро, что никто не успевает толком его разглядеть. Майкл в одеянии римского центуриона, на тридцать лет моложе и безбородый, втыкает меч в распятого человека. На одежду Майкла брызгает кровь. И сразу же:
Майкл(за кадром). Это осталось со мной… Я чувствовал, что чуть было не отогнул уголок вселенной… знаешь, как отгибают уголок вселенной… знаешь, как отгибают уголок ковра, чтобы посмотреть, что там под ним…
Лёгкая музыка. Майкл направляется в сторону Массачусетского технологического института с портфелем в руке. Он проходит мимо газетного киоска, и в фокусе наезжающей камеры появляется крупным планом заголовок дешёвой бульварной газеты:
РЕБЁНОК РОДИЛСЯ С ЕГИПЕТСКИМ БРАСЛЕТОМ
СЕНСАЦИОННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО РЕИНКАРНАЦИИ
Звучит фальшивый музыкальный аккорд, и камера показывает Майкла, лицо которого выражает раздражение и отвращение.
Майкл (за кадром). Это было всё равно что находиться в нацистской Германии… зная, что тебя ждёт…
Рождественская музыка. Майкл и Кэти выходят из универмага, нагруженные покупками. Камера наезжает на ещё один заголовок бульварной газеты:
БОМБАРДИРОВЩИК ВРЕМЁН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ ОБНАРУЖЕН НА ЛУНЕ! УЧЁНЫЕ НЕДОУМЕВАЮТ!
Звучит фальшивый музыкальный аккорд, и камера показывает Майкла, на лице которого написано раздражение и отвращение.
Звучит рок-музыка. Майкл и Саймон выходят из бара. Который нам предстоит часто видеть в этом фильме. Оба навеселе. Камера наезжает на третье бульварное хайку:[6]
УЖАСНЫЙ РАССКАЗ ЖЕНЩИНЫ: «МЕНЯ ИЗНАСИЛОВАЛИ ЛИЛИПУТЫ С МАРСА!»
Звучит фальшивый музыкальный аккорд, и камера показывает Майкла, лицо которого выражает раздражение и отвращение.
Майкл(за кадром). Я словно путешествовал в прошлое… Вокруг меня возрождалось мрачное раннее средневековье.
Майкл выходит из парикмахерской и видит очередной газетный заголовок:
СУМАСШЕДШИЙ ГОРБУН ПРОДАЛ СВОЙ ГОРБ МЯСНИКУ. ЖЕНЩИНА ОТРАВИЛАСЬ ХАНЧБУРГЕРОМ.[7]
Звучит фальшивый музыкальный аккорд, пока заголовок увеличивается во весь кадр; на этот раз мы даже не видим реакции Майкла.
В помещении полным-полно камер и прочей журналистской аппаратуры. Учёные (все белые мужчины средних лет) сидят за столом перед аудиторией. На их нарукавных повязках — надпись SSA, причем буквы SS изображены в виде двух зигзагов молнии. Надпись на флаге над столом расшифровывает это сокращение SCIENTIFIC SKEPTICS ASSOTIATION (АССОЦИАЦИЯ УЧЁНЫХ-СКЕПТИКОВ). Майкл, стоя на подиуме, зачитывает заявление для прессы. Звучит музыка: «Ода к радости» Бетховена.
Когда музыка стихает, мы начинаем слышать слова доклада Майкла.
Майкл.…и создаётся впечатление, что возвращаются все суеверия мрачного средневековья. Астрология, самая абсурдная из всех псевдонаук. Реинкарнация, последняя надежда всех неудачников. Бредовая «загадка НЛО», современная форма примитивных культов. В этой атмосфере некоторые из нас, представители научного сообщества, сочли необходимым напомнить миру об уроках, которые ему следовало выучить ещё в восемнадцатом столетии. Ценность здравомыслия, осторожности, скептицизма…
Рядом стоят газетный репортёр и телеоператор.
Репортёр. А что это за тип на трибуне?
Оператор. Доктор Эллис. Большая шишка на физическом факультете Гарварда. Работает также на правительство и на Массачусетский технологический институт.
Майкл(за кадром). Ассоциация Учёных-Скептиков станет своего рода полицией, выискивающей мошенничество и обман в так называемых нью-эйджевских культах, которые, большей частью, служат оплотом возрождения средневековых суеверий…
Его голос слышен в начале следующего кадра.
Стены покрыты компьютерными фракталами (тем, кто их не узнаёт, они кажутся современной живописью.
Майкл выходит из мужского туалета и сталкивается с Три, снова весьма сексуально одетой. Она держит в руках книги по Таро и астрологии.
Майкл. О, добрый вечер, мисс Форест.
Три. Три. Не Форест. Всего лишь три.
Майкл (подмигивая). Никому не говорите. Все мои недоброжелатели на факультете будут сплетничать. Что я не отличаю леса от дерева.[8]
Три(берёт быка за рога). Хотите угостить меня пивом?
Майкл. Э-э, я… м-м…
Камера медленно движется вдоль крутых форм юного тела Три.
Затемнение.
Мы на переднем сиденье двудверного кабриолета с откинутым верхом. За рулём Майкл. Они с Три находятся в состоянии бурной весёлости. Машина разгоняется.
Майкл(не помня себя от радости). Последний раз я курил это в шестидесятые годы.
Три (хихикая). Я думала, ты из тех типов, которые никогда не баловались травкой.
Майкл. В шестидесятые нам приходилось. Иначе студенты сочли бы нас кучкой старперов.
Три. Тебя — старпером?
Это вызывает у обоих новый взрыв смеха.
Оба ритмично дышат, хотя за её спиной виден астрологический календарь и совершенно очевидно, что они находятся в прямом положении.
Три. О… а-а-а-а боже, боже…
Камера отъезжает на достаточное расстояние, чтобы мы увидели: они занимаются любовью на учебном столе, заваленном книгами. Она по-прежнему почти полностью одета; брюки Майкла приспущены.
Из стереосистемы ревёт панк-рок. В глубине комнаты на большом матрасе, расстеленном на полу, Майкл и Три снова занимаются любовью.
Ясно, что он на пороге очередного оргазма. Камера отъезжает и показывает, что он сидит на матрасе совершенно голый. Мы мельком замечаем голову Три, которая движется вверх и вниз над его пахом. Кульминационный взрыв панк-рока.
Мы слышим голос Три ещё до того, как она появляется в кадре, сидя на матрасе и накинув на себя покрывало, чтобы не замёрзнуть. Майкл растянулся рядом, докуривая сигарету с марихуаной.
Три (очень тихо, менее гнусаво, напряжённо)…поэтому я опять раскинула карты. И вновь выпала Смерть. Я ощущала, как у меня понемножку съезжает крыша. Я перетасовала их пять или шесть раз, снимала колоду и заново тасовала… но Смерть выпала в третий раз. Я быстренько собрала вещички и слиняла оттуда. Некоторое время жила с лиф в Беркли. Потом услышала о пожаре — погибли все, кто находился в этом здании. Все мои друзья в Энн-Арборе. Если бы я там осталась, тоже бы изжарилась. Ты можешь оставаться при своём научном скептицизме, профессор. Но это был тот случай, когда мои «предрассудки» спасли мне жизнь.
Она оборачивается и смотрит на него сверху вниз.
Три. Эй, разве ты не собираешься мне сказать, что это было простым совпадением?
Майкл. Нет, не сейчас. Не в тот момент, когда ты заново переживаешь это горе.
Она сворачивается калачиком в его руках. Он нежно её обнимает. Камера медленно наезжает, и мы видим странное, заинтересованное выражение в его глазах.
Затемнение.
Стены увешаны плакатами с изображением Джона Леннона и Джеймса Дина. Из музыкального автомата раздаётся песня Сида Вишеза и «Секс Пистолз». На большом щите надпись: «ОТВЕДАЙ НАШУ НАТУРАЛЬНУЮ ВЕГЕТАРИАНСКУЮ ПИЦЦУ».
Входят Майкл с Саймоном Селином. В ожидании, пока их посадят, они продолжают спор.
Саймон. Майк, хорошо, хорошо — я не столь посвящён в таинства физики, как ты. Я всего-навсего скромный психиатр. Я это признаю. Но, чёрт побери…
Майкл (возбуждённый, но с напускной невозмутимостью). Саймон, Саймон. Да послушай же минутку.
Саймон. Но, чтобы получить степень, мне пришлось перерывать такую же гору статистики, как и тебе. Я добросовестно выполнял исследование, применяя общепринятые статистические методы. И ты просишь меня всё это похоронить? Скрыть?