И осталась только надежда… — страница 11 из 69

в двух войнах.

Все это могло стать ответом, но я догадывался, что это совсем не так.

Он был тем, кем позволил себе быть. Соответствуя образу идеального даймона, вписываясь в рамки кодекса и оставаясь самим собой. Сильным и слабым, непримиримым и способным на снисхождение, знающим все, что считал для себя необходимым знать, и не стесняющимся с искренним изумлением открывать для себя новое.

– И тебе ничего не показалось странным?

Его лицо было закрыто, но в глазах мелькнуло предвкушение. Как предупреждение, чтобы я был осторожен с каждым словом, которое произнесу.

Мне пришлось отвести взгляд, как не справившемуся с заданием послушнику.

А воспоминания, будто и ждали именно этого образа, разрушив стены, которые я сам когда-то воздвиг, хлынули бурным потоком, нисколько не считаясь ни с моим нынешним статусом, ни со временем, которое отделяло этот миг от тех событий.

Тот день был одним из немногих, когда он был со мной. Пусть и совсем недолго.

Главный зал в средней воинской школе был полон, несмотря на свои внушительные размеры, но вокруг нас – меня, Вилдора и старшего наставника, который должен был следить за моим ученичеством лично, – никого не было. Словно невидимые ограждения заставляли взволнованных отцов и их не менее взбудораженных отпрысков обходить тот островок, на котором шел неспешный разговор.

Впрочем, диалогом эта беседа не была. Ялтар отрешенно перечислял мои будущие успехи, о которых он хотел бы услышать, и назначал сроки этого. Наше с учителем мнение о том, возможно ли это, его не интересовало.

Он покинул меня, когда еще не закончилась церемония принятия. Покинул на долгие десять лет, в течение которых я ни разу не отступил от намеченного им плана. Невзирая на боль, слезы и проклятия, которые однажды сорвались с моих губ, чтобы затем повторяться вновь и вновь.

Я ненавидел своего отца, я желал его смерти, я видел, как мой кинжал вонзается в его грудь, как закрываются его глаза, чтобы уже никогда не открыться.

Но я любил его, не понимая за что и не признаваясь себе в этом.

Я любил его и жаждал его одобрения.

И добился. Дважды.

От воспоминаний о первом у меня до сих пор замирает сердце – в тот день, прежде чем накинуть на мои плечи набиру и защелкнуть застежку лицевого платка, он прижал меня к себе. Всего лишь на мгновение, но так крепко, что мое дыхание сбилось. И это было настолько сладостно, что я готов был преодолеть все что угодно, лишь бы вновь ощутить его крепкие руки и услышать тихий шепот: «Ты достоин быть моим сыном!»

О втором, когда я увидел в его глазах гордость за меня, мне хотелось забыть. Потому что в тот день я узнал, в чем именно заключался его план, и поверил, что потерял его, так и не успев обрести.

– Двойственная природа этой расы?

Он кивнул без разочарования, но и без удовлетворения, которого я ожидал. Мне стоило признать, то время, когда я в нем нуждался, безвозвратно ушло. И мы оба понимали это.

– Ты никогда не задумывался о том, почему мы, так равнодушно наблюдавшие за тем, как уходят в Хаос женщины иных миров, становимся трепетными, когда на нашем пути встречается Единственная?

Я невольно переглянулся с Ярангиром, который сейчас был больше похож на неугомонного Сашку, чем на бесстрастного даймона.

Подсказка? Если это так, то Вилдор не хотел, чтобы мы получили готовый вывод, предлагая самим прийти к тому, о чем он уже догадался.

Следующая мысль заставила меня уплотнить щиты – мой начальник охраны не должен был ощутить, как всколыхнулась сила, реагируя на охватившее меня воодушевление. Разгадка должна быть весьма необычной, раз отец не считает возможным просто поделиться ею с нами.

– Когда я встретил Таши, все мои мысли были лишь о том, как добиться ее благосклонности. А когда связь установилась, пытался не разнести все вокруг себя.

Опять кивок. Без малейшего намека на упрек.

– Ты и я не единственные, кому довелось встретить женщину, предназначенную судьбой. Но всего троим удалось ощутить проявление тех способностей, которые рождаются из подобного союза. И лишь тебе одному – сохранить свою возлюбленную.

Я действительно не интересовался этим вопросом, но без малейших колебаний принял на веру то, что он сказал. Стоило признать, было это несколько неожиданно.

– Трое? – Ярангир все-таки не сдержался и вклинился в наш разговор. Но Вилдор отнесся к этому равнодушно.

– Женщин убивали еще до того, как нити становились достаточно прочными, чтобы смогла проявиться магия маров.

– Подожди, отец! – Хаос свидетель, я пытался сохранить рассудок холодным, но мне это не удалось. – Их убивали?!

– Я ждал от тебя другого вопроса, – отрешенно бросил он и отвернулся к окну. Но не для того, чтобы замолчать, – чтобы не показать своего смятения. – Во внутреннем круге была служба, которая отслеживала появление женщин, способных стать Единственными для даймонов. Совету не нужны были те, кто может познать силы, неподвластные ему. И когда они проглядели Тасю, были вынуждены действовать стремительно. Будущий ялтар, не считающийся с их мнением, казался им опасным.

– Но…

Закончить он мне не дал.

– К тому времени, когда ты встретил Наташу, этой службы уже не было. А точные критерии отбора знали лишь трое: я, Тинир и Маргилу. Всех остальных, посвященных в эту тайну, я уничтожил.

– Ты хочешь сказать… – Мысли путались, так что я вынужден был отбросить их все. Хорошо еще, сделать это оказалось совсем несложно, сказались годы службы коммандером. – Если были некие критерии отбора, то Тася и Таши должны им соответствовать.

– И они им соответствуют, – без каких-либо эмоций подтвердил отец. – Только я на твоем месте включил бы в этот список и Леру.

– Хорошо, – задумчиво протянул я, пытаясь вычислить то, что связывало трех женщин. – Лера и Тася – выходцы с Земли. Но Таши…

– Мать Рае – с Земли, ее забрали оттуда маленькой, так что она об этом даже не знает.

Я кивнул, принимая сказанное им к сведению.

– Тася и Лера похожи между собой. Рыжий оттенок волос, голубые глаза…

– А Алена?

Реплика Ярангира вызвала явный интерес у Вилдора. Резко обернувшись, он внимательным взглядом окинул алтара:

– Она идеальная кандидатура.

– У Таши с ними мало общего. – Не будь здесь отца, спокойствие ко мне вернулось бы значительно быстрее. Все-таки было в нем что-то, заставляющее чувствовать себя в его присутствии неуютно.

Или это я до сих пор не мог принять, что мне ничего не нужно ему доказывать?!

– Моя кровь и кровь демонов вносят некоторую путаницу, но, если убрать это влияние, ты бы без труда заметил сходство.

– Они потомки маров? – Понимание того, о чем говорил отец, пришло, но не принесло с собой облегчения.

– Так же, как и даймоны, – подтвердил Вилдор. Но таким тоном, словно это не имело никакого значения.

Моя усмешка была сродни признанию в том, что я недооценил его способность меня удивить.

– Воины и созидатели?

– Не удивляйся, если кто-то из твоих детей не будет соответствовать чистокровным даймонам. Проснувшаяся магия маров сильнее наших генетических блоков.

Это было интересное замечание. И своевременное.

Неожиданному появлению Рае в своей резиденции я не удивился. Такое уже бывало. А вот зачастившая к нам после этого Асия заставила задуматься. Когда же к этому добавились странные взгляды, которые бросала на меня жена, у меня появилось некое предположение. Проверять догадку не стал – Таши сделала все, чтобы ее секрет остался нераскрытым. К тому же кое-какие признаки говорили о том, что я недолго останусь в неведении.

– Спасибо, что предупредил. – Присутствие Ярангира перестало смущать и меня, потому я и позволил себе добавить в речь ехидства. Но, наткнувшись на усмешку в его глазах, посчитал, что пора вспомнить и о самообладании. – Пары составляются в любых комбинациях?

– Да.

Мое намерение не ускользнуло от его внимания, и в его взгляде я заметил удовлетворение. Лишь на мгновение. Вопрос, который мы обсуждали, был весьма серьезным. Хотя бы по той причине, что появившаяся у даймонов возможность свободно путешествовать по мирам могла обернуться увеличением таких союзов.

– Но магия маров просыпается лишь тогда, когда устанавливается связь между противоположностями. И для самих маров не каждый из них, а лишь соединившаяся пара обладала настоящими способностями.

– Выйди! – Прозвучавшего от меня приказа не ожидал ни тот, ни другой. Вот только я чувствовал, что разговор должен продолжиться без свидетелей.

Ярангир ответил мне воинским приветствием и покинул кабинет, а Вилдор, словно не понимая, почему я предпочел остаться с ним наедине, отвернулся к окну, сделав вид, что заинтересовался зыбкой дорожкой, которая пролегла через все озеро. Кроваво-красное солнце торопилось скрыться за горной грядой.

– Сколько осталось дней?

Вилдор проигнорировал вопрос. Пришлось подняться с кресла и подойти к нему.

Я не знал отца. О том, каким он был, я мог судить по тем немногим воспоминаниям, что у меня остались, да по рассказам Леры. Но в ее словах преобладали боль и восхищение, которые вносили в созданный ею образ сумятицу.

Маргилу, который приблизился к пониманию отца больше других, в своих оценках сделанного им был весьма сдержан. Похоже, признавая его величие, опасался, что я решу стать достойным его. Поэтому каждое сказанное слово взвешивал, а то и предпочитал отмолчаться, находя для этого веские предлоги.

Олейор… Для друга имя бывшего ялтара было как удар кинжала в сердце. В его присутствии я старался вспоминать об отце как можно реже.

Я не знал отца, но… сейчас я его не узнавал. Нет, он не был надломлен, история с Яланиром не лишила его силы идти вперед и победить. Я не видел ни малейшего проявления слабости или неуверенности, но…

И вновь воспоминание, такое ясное, что я сжал кулаки, чтобы испытанное два года тому назад отчаяние не взяло надо мной верх. Я видел этот взгляд: отстраненный и пустой. Я уже однажды ощущал в нем эту решительность, когда для него не имели значения слова или чувства других.