Аллен смотрел на них нахмурившись, губы его дрожали.
– Я же вам сказал. Видео с ней повсюду в сети.
По спине Ниты пробежал холодок, не имевший никакого отношения к воздуху из кондиционера.
– Хочешь сказать, ты явился в Торонто, чтобы найти именно меня?
– Ну да. – Он снова сглотнул. Пушок щетины на его лице задел лезвие ножа Ковита.
Нита нахмурилась.
– Как ты узнал, где я?
Аллен снова помедлил, но Ковит вонзил нож глубже. Охотник за головами попытался кричать, но Ковит перекрыл ему воздух, и крик превратился в отчаянный всхлип удушья.
– Отвечай, – прошипел занни.
– Я купил информацию, – выдохнул Аллен, когда Ковит ослабил хватку. – В интернете.
– Включая и то, что я буду именно на этой станции метро именно в это время? – сухо спросила Нита.
Аллен замешкался, и Нита нахмурилась. Потом ее глаза широко распахнулись.
Она вытащила из кармана телефон. Он был теплым. Слишком уж теплым.
Она уставилась на него. Она же была так осторожна. Так уверенна.
Идиотка.
Ей следовало скопировать всю информацию с телефона и выкинуть его. Позволить матери швырнуть его в окно.
Она отодрала заднюю панель телефона и вытащила аккумулятор. Убрала в карман каждую деталь телефона по отдельности.
– Нужно уходить, – еле слышно проговорила Нита Ковиту. – Уходить прямо сейчас, пока не явилось еще больше народу.
Ковит кивнул, а затем повернулся к Аллену:
– Ты привел с собой друзей?
– Я думал, одного человека будет достаточно, чтобы справиться с маленькой девочкой, – прищурился Аллен. – Но мои коллеги извлекут урок из моей ошибки. В следующий раз они придут с подкреплением.
Отлично. Как раз этого Ните не хватало. Охотников за головами в поисках денег и возмездия.
Взгляд Аллена метнулся к Ковиту.
– Впрочем, я бы дважды подумал, прежде чем заявиться сюда одному, если бы знал, что для своей защиты ты наняла занни.
Ковит стиснул зубы.
– С чего ты взял, что она наняла меня?
Аллен уставился на него с недоумением.
– У занни есть только заказчики и жертвы.
Глаза Ковита превратились в щелки, пальцы сжимали нож.
– Он мой друг, – тихо ответила Нита.
Аллен с жалостью посмотрел на нее.
– У занни не бывает друзей, они не способны дружить. И ты дурочка, если думаешь иначе.
Нита заметила обиду на лице Ковита, но через мгновение та превратилась в слепую ярость.
– Нет, это ты дурак, – прошептала Нита, когда нож Ковита снял пласт кожи со щеки Аллена одним аккуратным движением. На мгновение кусочек задержался на лезвии, а потом его стряхнули на пол.
Аллен открыл рот, чтобы закричать, но прежде, чем он успел наполнить легкие, Ковит подался вперед и воткнул нож ему в затылок.
– Ты не знаешь меня, – голос Ковита звучал холодно.
Отличный получился удар. Мало крови, мгновенная смерть из-за перебитого спинного мозга. Изящно. Аккуратно. Ните нравился такой способ убийства. Ковит в самом деле хорошо делал свое дело.
Тело Аллена сползло по колонне, и Ковит тихо вздохнул, под отяжелевшими веками его глаза потемнели, когда последняя струйка боли прошла сквозь него. Он с сожалением посмотрел на бесформенное тело.
– Хотел бы я немного поиграть.
Нита вздрогнула и отвела взгляд от голодного выражения на его лице. Она буквально видела по изгибу его улыбки и блеску зубов, как разыгралось его воображение.
Послышались голоса, эхом разносившиеся по платформе и становившиеся все громче, – группа теней направлялась в их сторону. Каблуки щелкали по бетонному полу. Нита прищурилась.
Со свистом поезд подошел к платформе.
Ковит взял ее за окровавленную руку, и Нита перешагнула через мертвое тело, последовав за ним. Кроссовка оставила небольшой кровавый след, как нельзя лучше подошедший к уже слегка потертым отпечаткам ее ладоней.
Нита оглянулась на скрюченную фигуру у колонны.
Аллен выглядел маленьким и хрупким; казалось, будто он только прислонился к колонне, намереваясь отдохнуть от долгого рабочего дня, но завалился у ее основания, уснув.
Двери поезда закрылись, Нита с Ковитом уносились прочь, и тело исчезло из поля их зрения.
Глава 12
– Твоя футболка вся в крови, – заботливо заметил Ковит.
Нита опустила глаза. Конечно же, серая футболка от МПДСС была темно-красной с кровавыми полосами. Получилось странное пятно, будто рисунок Роршаха. Оно чем-то напоминало человека, упавшего на ходу.
Нита придвинулась ближе к Ковиту, украдкой оглядываясь. Людей было немного, всего несколько человек, и на них пока никто не смотрел.
Ковит расстегнул свой свитер и протянул его Ните. Она без колебаний надела его и застегнула молнию, чтобы скрыть пятна крови. Свитер был еще теплым, но в то же время он прижал к телу Ниты остывшую и влажную от крови футболку, так что она задрожала.
На следующей остановке вошло еще несколько человек. Нита снова придвинулась ближе к Ковиту, подальше от давления чужих тел. Она втянула голову, пряча шею в вороте свитера, а окровавленные руки засунула в карманы. Нита не отрывала взгляд от красных, слегка выпуклых полос на сером полу. Ковит потянул ее к двум свободным сиденьям спиной по ходу поезда. Сиденья тут вообще оказались странно расположены. Обращенные в самые разные стороны, они создавали впечатление, будто их побросали в вагон как попало.
Нита и Ковит сидели в напряженном молчании. Ните было интересно, что произойдет, когда тело обнаружат. Были ли там камеры видеонаблюдения? Оставили ли они с Ковитом отпечатки пальцев? Есть ли их отпечатки в базе данных полиции?
Она пробыла в Торонто меньше суток, а с Ковитом – меньше часа до того, как стала соучастницей убийства.
При этом ей даже не представилось возможности вскрыть тело.
Нет, мы не должны так думать.
Почему? Он был плохим. Мы с ним не знакомы. Почему бы нам не хотеть вскрыть его?
Потому что… хотя, впрочем, все так.
Нита закрыла глаза и попыталась сделать вид, что не замечает взглядов людей, находившихся в вагоне поезда. В кармане ее рука дернулась за скальпелем. Чего бы она только не отдала за возможность анатомировать тело. Ей требовалось всего лишь несколько часов покоя. Четких линий и прозрачных стеклянных банок. Ярлыков и весов.
Нита достала из кармана телефон и тщательно осмотрела каждую деталь в поисках отслеживающего устройства. Вытащенный аккумулятор гарантировал, что о местонахождении телефона не узнают никакими шпионскими программами, но это не имело значения, если кому-то удалось воткнуть в ее аппарат материальное отслеживающее устройство.
Ничего подобного Нита не нашла.
Она посмотрела на две части телефона и подумала было оставить его в метро. Вряд ли удастся еще раз им воспользоваться.
Но потом у нее появилась идея получше.
Нита положила телефон в карман, и тут двери вагона открылись и Ковит потянул ее за рукав.
– Идем, – прошептал он. – Сквозь одежду просачивается кровь.
Нита посмотрела вниз и увидела, что Ковит прав. Она ссутулилась, пытаясь скрыть проступившие пятна. Пара вышла из поезда и поднялась по лестнице. Они оказались на пересадочной станции; Ковит приметил в газетном киоске футболку для туристов и купил ее.
Они нашли туалет для инвалидов, Нита взяла новую футболку и вошла внутрь.
В туалетной комнате было грязно, на полу валялись обрывки туалетной бумаги. Но она оказалась пуста, и Нита наконец осталась в одиночестве.
Она заперла дверь, прислонилась к стене и просто дышала, глубоко и судорожно, пытаясь успокоить нервы, подавить выброс адреналина в кровь.
Наконец она сняла свитер Ковита и грязную футболку, взяла бумажные полотенца, открыла воду и начала смывать засохшую кровь, покрывавшую ее тело.
Вода была теплой, она легко размачивала засохшую кровь, смывала ее с тела Ниты, оставляя красноватый блеск на коже, и стекала в раковину и дальше в канализацию. Нита провела рукой по горлу, где еще недавно вреза́лась в ее плоть удавка. Она сглотнула, вспомнив проволоку, выдавливающую из нее воздух и погружающуюся в кожу.
Осознание чудовищности ее положения обрушилось на Ниту во всей своей полноте, и она задрожала.
В интернете все желающие могли узнать, где ее искать.
За ней потенциально следовали сотни охотников за головами, а она даже не знала, как выглядят ее враги.
Но все они знали, как выглядит Нита.
Она прижалась лбом к зеркалу и схватилась за края раковины, чтобы собраться с силами, пока вода, стекая по ее обнаженной груди, смывала все улики.
Того человека убить было необходимо. Она понимала и принимала это. Но все же ждала, что вот-вот у нее появится ощущение грязи, чувство вины, которое она испытывала всякий раз, когда думала о стекленеющих глазах и падающих телах, о жизни, вытекающей из людей.
Но ничего не происходило.
Нита глубоко вздохнула и продолжила ждать, твердя себе, что сейчас, когда все кончено, испытывать эмоции было бы нормально.
Но все равно ничего не пришло.
Она попыталась вспомнить, когда в последний раз плакала из-за убийства. Было ли это из-за Рейес, ее первой жертвы?
Да, точно. Но даже несмотря на то, что крики людей, убитых ею на рынке, преследовали ее во снах, вообще-то она по ним не плакала. Нита что-то чувствовала: возможно, вину, хотя не была уверена, что это слово в достаточной мере отражает странную смесь отвращения и глубокого удовлетворения, которое возникало при мыслях об успешном побеге.
Но для того человека, Аллена, не нашлось ничего. Просто… пустота. И это пугало ее больше, чем чувство вины. Нита сомневалась и переживала из-за убийства Фабрисио, но в каком-то смысле это даже утешало. Она не была таким уж плохим человеком, если убийства ей не нравились, так ведь? В некотором смысле вина позволяла ей ощущать себя человеком и даже испытывать своеобразное чувство справедливости происходящего. В конце концов, если она могла испытывать чувство вины, то это, конечно, означало, что она все еще достаточно хорошо может отличить плохое от хорошего.