В лаве вдруг появилась прореха, из которой выстрелил фонтанчик воды.
— Все хорошо, — тут же отозвался Альгидрас. — Мы все удержим.
«Я разбудила стихии». Это мысль должна была меня испугать, но мне не было страшно. Я знала, что я не одна, что рядом люди, которые помогут и подхватят… Самые настоящие люди во всем мире.
— Все, краса, — раздался голос Алвара. — Он здоров.
Я облегченно выдохнула, услышав его слова, хотя и сама уже видела, что мой сын исцелился. Я вновь будто стояла на краю жерла вулкана и любовалась бурлящей лавой, в которой огненные волны то и дело окрашивались в белый холодный свет и то тут, тот там прорывались фонтанчики воды.
— Краса, выходи, — в голосе Алвара послышалось напряжение.
— Надя! — Альгидрас схватил меня за плечи и встряхнул. — Ты слышишь?
Я слышала, вот только сделать уже ничего не могла. Я становилась тем самым белым сияющим светом, принесшим жизнь моему сыну и оставшимся в нем навсегда. А потом я исчезла.
***
Реальность ворвалась в меня вместе с ледяной водой и запахом благовоний Всемилы. Глотнув сладкой воды, настолько холодной, что моментально свело зубы, я закашлялась и попыталась вырваться из чьих-то рук, державших меня мертвой хваткой.
Открыв глаза, я увидела до смерти испуганного Альгидраса, у которого вновь дрожали губы, как несколько недель назад, когда он вытащил меня из моря и вернул к жизни. Как же давно это было.
— У тебя глаза серые-серые, — зачем-то сказала я, вспомнив, что именно необычный цвет глаз был одной из главных черт, на которые я обратила внимание, впервые увидев побратима воеводы.
— Ты уже не перегрелась? — в поле моего зрения появилась еще одна пара глаз точно такого же цвета.
— Уже не перегрелась, — эхом откликнулась я и добавила: — Уже перемерзлась.
Пошевелившись, я поняла, что нахожусь в воде, а подо мной — плоский камень. Рядом со мной сидел Грит, с которого тоже текла вода.
— Дышишь? — взволнованно спросил он, и я кивнула.
Грит что-то пробормотал и, откинувшись назад, плашмя рухнул в воду и тут же ушел на дно, потому что дальше камень, очевидно, кончался, а на Грите был доспех. Я испуганно вскрикнула, однако через секунду он вынырнул и встал в полный рост. Оказалось, что воды тут по пояс.
Оглядевшись, я поняла, что мы в пещере. Она была круглой, метров двадцать в диаметре.
— Ты купаешься в священном озере? — не поверила я своим глазам.
Грит выбрался из воды и принялся расшнуровывать доспех. Грита подбежала к отцу, чтобы помочь, и ему пришлось опуститься на одно колено.
— Ты не отвечала. Мы бросили тебя в воду, — тряхнув головой так, что брызги от заплетенной на макушке косички разлетелись в разные стороны, пояснил Грит.
— Я не смогла выйти, — прошептала я. — Я…
— Мы так и поняли, — отозвался Альгидрас. — Не знали, что делать, и Грит решил, что если бросить тебя в священное озеро, это поможет.
— Я очнулась от холода.
— Так можно было и не бежать до пещеры, а бросить в море, — Миролюб присел на краю озера и провел ладонью над водой, не решаясь дотронуться. — Красиво как.
— Ой, надо выбираться отсюда, а то неловко, — спохватилась я, и Альгидрас, сидевший за моей спиной и державший меня за плечи, помог мне выбраться на берег.
— Красивое озеро, да же? — Димка спросил с такой гордостью, как будто это было его озеро.
— Очень, — подтвердила я.
Вода в озере была серебристой, и, присмотревшись, можно было различить над ней белое свечение. Я взяла Димку за руку и присела перед сыном на корточки. Его рука была прохладной.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше всех на свете! — похвастался он. — А когда мы домой пойдем? Мы с Гритой уже кушать хотим.
Не в силах сдержаться, я рассмеялась.
— Кушать? Я тоже хочу.
— Фрукты не есть! — строго произнес Альгидрас.
— А они здесь? — испугалась я, понимая, что мужчины, занятые мной, могли не уследить за детьми.
— Нет, но мало ли, — ответил Альгидрас и отжал подол рубахи.
— А где Алвар? — спохватилась я.
— Сидит в уголке и все ждет, когда же прекрасная дева обратит на него свой взор, — услышала я до боли знакомый голос и едва не расплакалась от облегчения.
Если к Алвару вернулась его привычная манера речи, значит, беспокоиться больше не о чем.
— Как ты? — я подошла к нему и присела рядом.
— Хорошо, краса, — улыбнулся он. — Мы справились.
Я несколько секунд смотрела на его изможденное лицо, а потом протянула руку, и он с готовностью сжал мои пальцы. Его рука была горячей. Я потянулась к нему, решая, что хочу увидеть: стихию или эмоции, однако… не увидела ничего.
Зажмурившись, я потянулась еще сильнее. Пусто.
— Алвар, — распахнув глаза, я сжала его ладонь. – Где твой огонь?
К моему горлу подкатил комок. Как же он без стихии? Я вспомнила, каким растерянным и дезориентированным выглядел Алвар, когда не мог чувствовать своих людей.
— Дело не в огне, краса, — мягко произнес Алвар. — Твоя аэтер ушла. Вся.
— О-о-о, — протянула я, не зная, как реагировать.
Я пользовалась силой всего несколько часов, чувствовала эмоции Алвара и Альгидраса несколько дней, но теперь, лишившись этого, вдруг поняла, что лишилась чего-то важного.
— То есть я больше для вас непривлекательна? — пошутила я, и Алвар рассмеялся, запрокинув голову.
Присевший рядом со мной Альгидрас обнял меня за плечи.
— Надеюсь, я когда-нибудь научусь понимать, как ты умудряешься надумывать вот такое, — его голос звучал сердито.
Я положила голову ему на плечо и прошептала:
— Димке сказали?
— Нет, — прошептал он в ответ, мгновенно поняв, о чем речь.
— А что он сейчас подумает?
— Что мы шепчемся, — ответил Альгидрас.
Я села ровнее и спросила:
— А где Гаттар?
— Сидит рядом с Девой и пытается убедить Врана в том, что мы глупцы, которые умудрились испортить все пророчества.
— А что Вран? — спросила я.
— Кивает и поддакивает, — отозвался Алвар. — Вран всегда так делает, когда ему скучно.
От нашего хохота, казалось, должны были рухнуть своды пещеры. Во всяком случае мелкие камешки на нас посыпались. Миролюб попытался призвать всех к порядку, но это вызвало новый взрыв хохота. Смеялись все, даже дети. Димка, подползший к Алвару, катался по полу, тряся ногами в воздухе, как герой какого-нибудь мультика. Грита едва не свалилась с коленей отца.
Мы хохотали, потому что у нас все получилось. С Димкой все было в порядке, мы сами выжили и испортили все их пророчества. А аэтер? Да что значит потеря этих сверхъестественных сил, если рядом со мной близкие люди?
— А если серьезно? — отсмеявшись, спросила я у Алвара.
— Мои люди его охраняют, но в том нет смысла, потому что силами никто из нас пользоваться не станет. Чудо, что ткань между мирами выдержала, пока ты лечила Димара. Следующий выброс силы может стать и для нашего, и для твоего мира последним.
Я поежилась, и Альгидрас вновь обнял меня за плечи.
— Эти благовония… — пробормотал после паузы Миролюб. — Аж в голове от них дурно.
— Ты должен их вдыхать полной грудью и счастливо улыбаться! — возмутилась я. — В них аэтер!
Миролюб собирался что-то ответить, но вместо этого оглушительно чихнул, что вызвало у всех новый приступ хохота. А уж когда я попыталась донести до Грита мысль, что тот после купания в священном озере, должен непременно понравиться всей своей родне, если в них есть хоть капля стихии, веселье достигло своего пика. У Грита, расслабившегося после пережитого, оказалась очень красивая улыбка. Он в свою очередь попытался объяснить мне, что родня полюбит его, только если он в этих благовониях утопится, и от этого всем снова стало жутко смешно.
Мы хохотали ровно до тех пор, пока в пещеру не влетел Вран, приволакивавший поврежденную ногу, и не заорал:
— Старейшина с отрядом здесь!
В наступившей после его крика тишине мы услышали лязг оружия. Люди Алвара успели вступить в бой.
Альгидрас первым вскочил на ноги и выхватил меч.
— Ни шагу отсюда, — приказал он мне и детям.
— Гаттар! — воскликнул Грит и, толкнув в мою сторону дочь, которую до этого держал на коленях, вскочил на ноги и ринулся к выходу.
— Не убивать! Его не убивать! — кричал он, размахивая руками и указывая на стоявшего возле Девы Гаттара, которого нам не было видно.
Миролюб, Алвар и Альгидрас выбежали за ним. С нами остался Вран, бесцеремонно затолкавший нас в самый дальний угол пещеры.
Доспех Грита, сброшенный на краю озера, был последним, что я увидела, перед тем как раздался страшный грохот и скала, к которой мы прижимались спинами, содрогнулась так, что нас бросило на землю.
Глава 29
В том мире, что был так бездумно создан,
От гнева богов почернели горы,
Застыли в немом ожидании звезды
И смотрят на нас, на смертных, с укором.
Безумцу в финале дарована гибель.
Собою обманут, падет он бесславно.
Пред нами же встанет нелегкий выбор,
И он будет самым, пожалуй, главным.
И власть, и могущество не бесконечны,
Их ценность сотрется душевной болью.
Урок тем, кто в мнимом бессмертье беспечен:
Мир можно спасти не войной, а любовью.
Вокруг стоял такой грохот, что я не могла разобрать, что кричит Вран.
Все мое существо охватил такой дикий, животный ужас, что ноги сами понесли меня прочь из пещеры. Даже на детей я оглянулась, лишь оказавшись у выхода. Отстраненно я понимала, что это не мое, слишком диким и непреодолимым было тянувшее меня куда-то чувство, однако противиться ему не могла. Вран продолжал что-то кричать, удерживая рвавшегося за мной Димку, Грита сидела на земле, сжавшись в комочек, но даже эта картина не заставила меня вернуться.
На берегу действительно шел бой. На миг я испугалась, однако почти тут же пришло понимание, что меня это не касается. У меня отдельная миссия. Я должна была пробраться в самый центр пляжа, туда, где стояла Каменная Дева.