— Но вырезать фигурки ты успел его научить.
— Так дело в этом? — неверяще спросил Альгидрас. — Ты на это обиделась?
— Слушай, я устала. Да, возможно, это прозвучит глупо, но мне обидно за Димку.
— Я думал, что он еще мал. Я…
— В шесть весен ты уехал в монастырь, а ему скоро шесть, — напомнила я.
— Прости, — произнес он. — Я не знаю, как сделать правильно, чтобы всем было хорошо, я…
— Знаешь, ты хорошо устроился, — с усмешкой перебила я. — Никаких обязательств, никаких проблем. Не удивлюсь, если Альтей не единственный брат моего сына.
— Что? — Альгидрас изменился в лице и едва слышно спросил: — Ты правда так думаешь?
— Ну а почему нет? Отцовство тебя явно не обременяет. В отношения ты не вступаешь. Служишь великой цели спасения мира. Так что… — я развела руками.
— Ты неправа сейчас. Я хочу быть отцом Диме, но не все зависит только от моего желания, понимаешь? Я…
— А Альтею?
Альгидрас некоторое время молчал, и я почувствовала зарождающееся презрение. Если у него сейчас хватит мозгов выбрать одного из детей, я в его сторону больше даже не взгляну.
— Альтей — сын старейшины. Я не могу предъявить на него права. Надя, я не знал о них обоих, понимаешь? Я был уверен, что Альмира погибла. А сейчас я встретил ее, и… Я пытаюсь сделать правильно, я хочу, чтобы ты… — он осекся и с неожиданным запалом произнес: — Что бы ты там себе не думала, это не было планом с моей стороны. Я хотел защитить тебя от святыни и все. Уже потом я понял, что случилось.
— Бедный мальчик, — округлила я глаза. — Ты не знал, откуда берутся дети?
Альгидрас резко выдохнул и едва слышно ответил:
— Знал. Альтей не был случайностью. Я знал, на что шел.
Выходит, Альтей был желанным ребенком, а Димка — так, побочным эффектом.
— Тогда что же вы с вашим Альтаром уцепились за случайного мальчика? У тебя есть сын. Его и растите победителем мира, а нас отправь обратно. Ты же можешь?
— Этот разговор не имеет смысла, — устало произнес Альгидрас.
Я поняла, что немного перегнула палку, и пояснила:
— Я не желаю зла Альтею, но я как мать не хочу, чтобы Димка был втянут в ваши игры. Я хочу вернуться в наш мир.
— Что ты будешь там делать? — глядя мне в глаза, спросил Альгидрас.
— Жить. Там я смогу быть защитой и опорой моему сыну. Там мне не придется для этого искать защиту у мужчины. Там у нас все будет в порядке.
Альгидрас некоторое время на меня смотрел, а потом произнес бесцветным голосом:
— Я могу сейчас соврать, что сделаю все, чтобы вас туда отправить, но я вижу будущее. Вы останетесь здесь, чтобы мы не делали.
— Ты говорил, что оно меняется каждый миг.
— Меняется, — произнес он, по-прежнему глядя на меня. — Я даже Алвара сейчас то вижу, то нет, поэтому не могу с уверенностью сказать, что он правда доберется до нас. Но есть вещи, которые неизменны.
— Что значит, ты не знаешь, доберется ли он? Весь твой план по нашему выживанию сводится к появлению Алвара! — прошипела я, схватив его за запястье и изо всех сил сжав.
Сейчас я понимала тех, кто мог в гневе причинить кому-нибудь физический вред. Кости Альгидраса остались целы, кажется, только потому, что у меня не хватило сил их сломать. Как можно так строить планы? Как можно так наплевательски относиться к жизни своего ребенка?
— Алвару грозит опасность. Если он сумеет выжить, он будет здесь, а если…
— Он может умереть? Но он же говорил… — растерянно прошептала я, выпуская покрасневшее запястье Альгидраса.
— Алвар вообще много говорит, — все тем же бесцветным голосом произнес Альгидрас и добавил: — Я не могу убедить тебя в том, что мне можно верить, я не знаю, как поступить правильно, чтобы обоим мальчикам было хорошо, но я знаю, что без раздумий отдам за них жизнь.
— Детям не нужна твоя жизнь, — устало произнесла я. — Им нужно общение, понимаешь? Им нужно внимание. Грит, которого, по твоим словам, считают монстром все вокруг, каждый день приходит к дочери. Хотя наверняка не должен. Они подолгу разговаривают, она заплетает его косу, и она счастлива от этого, и другие девочки ей завидуют. Понимаешь?
— Ты очень много о нем думаешь, — опустив взгляд, произнес Альгидрас. — И я даже понимаю, почему. Но он не тот, кто защитит тебя. От него будут лишь проблемы.
— О, заявления из серии «я тебя никому не отдам» уже закончились? — усмехнулась я, надеясь, что в моем голосе не слышно горечи.
Альгидрас криво улыбнулся, все еще глядя в землю. Я не чувствовала даже тени его эмоций.
— Если Грит будет настаивать, мне придется развязать здесь войну, — произнес он. — Алвар по-прежнему единственный человек, которому я готов доверить твое благополучие.
— Алвар, который неизвестно, приедет ли.
— Я верю, что он приедет.
Альгидрас поднял на меня усталый взгляд. Несколько секунд он молча меня разглядывал, а потом, даже не попрощавшись, ушел. А я осталась стоять на пустынной улице, понимая, что, кажется, мы с ним прошли точку невозврата и обрести хотя бы подобие понимания уже, наверное, не сможем. А еще вдруг оказалось, что я не готова к правде. Как вообще можно жить, зная гипотетическое будущее? Как можно спокойно засыпать, понимая, что в эту минуту кому-то, кто дорог тебе, грозит опасность? Я в самом деле сочувствовала Альгидрасу, потому что обладать даром предвидения наверняка было невероятно тяжело, но к сочувствию примешивалась злость, потому что они обрекли на это моего сына.
Я медленно побрела к дому Граны, думая об Алваре. Мысль о том, что он может погибнуть, не желала укладываться в моей голове. Это же Алвар. Его не смогла погубить даже чужая святыня. Он же самый сильный, самый веселый. В носу защипало. У самого дома я остановилась и сделала несколько глубоких вдохов. Я не могла позволить себе расплакаться. Димка будет спрашивать о причинах. Я должна быть сильной.
«Утри слезы, краса. Путь долгий, выбор трудный» — раздались в голове слова Алвара, сказанные мне несколько лет назад.
— Ты только выживи, — прошептала я, наивно надеясь на то, что мои желания в этом мире порой действительно исполняются.
_____
Друзья, огромное вам спасибо за такой живой и эмоциональный отклик. Вы самые лучшие!
У меня возник вопрос по оформлению цикла. Если есть желание и возможности, присоединяйтесь к обсуждению: https:// /post/160954
Буду очень признательна за участие. =)
Глава 14
Здравствуй, друг мой.
Твой берег опять меня встретил ветрами и грозами.
Во взгляде, знакомом до боли, вновь чернота.
Знаешь, друг мой,
Я, верно, глупец, но я верю: за тучами небо усеяно звездами
И вера моя мне откроет в вечность врата.
Не знаю, кто из нас так сильно желал увидеть Алвара живым, я или Альгидрас, но спустя шесть дней Альгидрас пришел позже, чем обычно, и сдержанно произнес: «Алвар на подходе. Его лодья уже видна». Я не понимала, как он может быть таким спокойным. У меня от этой новости сердце едва не выскочило из груди. Бросившись в сад, где Димка рисовал что-то палочками на земле в компании Гриты, я радостно закричала:
— Дима, быстрее на берег!
Я даже не спросила, можно ли мне туда. Формально встречать Алвара у меня не было никакого повода, однако Альгидрас не стал возражать. На сам берег мы не пошли: остались на утесе, вглядываясь в приближающие суда. На берегу рядом со старейшиной стояли три десятка воинов.
День выдался ветреный. Впрочем ветер, дувший с моря, был на удивление теплым. Я на миг подумала, что это дело рук Альгидраса, а потом вспомнила, что он не хотел обнаруживать свою силу. Хотя, может быть, обстоятельства уже давно изменились, а я просто была пока не в курсе.
— Это точно Алвар? — спросила я, потому что не могла не вспомнить кваров, прибывших на корабле Будимира и едва не погубивших воеводу Свири.
Альгидрас коротко кивнул. После нашего последнего разговора он избегал встречаться со мной взглядом. Вот и сейчас он не отрываясь смотрел на приближавшуюся к берегу лодью. Я тяготилась нашей размолвкой. Злость на него прошла: я всегда быстро вспыхивала и так же быстро остывала. Остались лишь глухое раздражение и недоверие, потому что я по-прежнему не могла понять, какие из его чувств настоящие, а какие показаны мне как часть их плана.
Альгидрас исправно выполнял данное Димке обещание, хотя я была готова к тому, что он придет пару раз и забудет. Но, видимо, я все же плохо его знала. Он приходил к Димке дважды в день — утром и перед заходом солнца — и учил его драться на палках и метать кинжал. Вырезание фигурок из дерева Димку не вдохновило, и Альгидрас не стал настаивать.
Димка радовался приходам Альгидраса, меня же они угнетали. Мы больше не разговаривали. Он здоровался и спрашивал, все ли у нас хорошо, я неизменно отвечала, что все в полном порядке. На этом наше общение заканчивалось. Изучение кварского тоже сошло на нет. Первый урок после нашей размолвки вышел скомканным и малопродуктивным. Альгидрас смотрел куда угодно, только не на меня, а я не соображала ничего, потому что все силы уходили на то, чтобы справиться с собой. Второй урок не слишком отличался от первого, поэтому я попросила сделать перерыв, сославшись на дела. Надеялась, что несколько дней отдыха друг от друга расставят все по своим местам и я наконец перестану задыхаться от эмоций.
Приезд Алвара, которого мы все так отчаянно ждали, казалось, должен все изменить, как-то исправить то, что мы успели сломать.
Две лодьи, одна очень похожая на свирскую, с оскаленной пастью на носу и с собранным на мачте полосатым парусом, шла первой, ведомая мерным движением весел. На носу второй лодьи не было оскаленного чудища, само судно было короче, скрученный парус был однотонным, лишь по верхней части светлой ткани проходила широкая красная полоса.
Димка, даром что большую часть своей жизни прожил в приморском городе, деревянные суда видел в первый раз, поэтому подпрыгивал рядом со мной от восторга. Что-то мне подсказывало, что к восторгу от того, что в серых буднях появилось хоть