Грит отступил еще на шаг и невесело усмехнулся.
— Здесь мне не поверил никто. Все сказали, что я, — я вновь не поняла слово, и тогда Грит скорчил безумную рожу. — Грана оплакала сына, но она… вновь была матерью старейшины. Для них все было по-старому. Новый старейшина привез из похода… — Грит произнес какое-то слово и сплюнул. — Та родила ему сына. Но любой, кто имеет голову на плечах, скажет, что сын не его. Боги не дают сыновей тем, кто обрубает ветви своего рода.
Я прижала ладони к вискам. Мне казалось, что моя голова сейчас треснет от попыток разобрать кварскую речь и от свалившейся на меня информации. Грит стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня ничего не выражающим взглядом. Я же думала о том, что, кажется, на острове хванов произошло сразу несколько трагедий и последствия их тянутся до сих пор.
Был ли Грит страшным человеком, способным причинить боль, убить без особых на то оснований? Наверное, был. Был ли он в этом виноват? Живя в семье медиков, волей не волей подхватываешь какие-то знания. Так я помнила, что беспричинная агрессия и перепады настроения, к сожалению, нередко являлись последствиями черепно-мозговых травм. А, судя по следам на виске Грита, ему действительно проломили череп. Удивительно было, что он вообще выжил.
В свете новых знаний я, пожалуй, склонна была разделить опасения Альгидраса.
— А родные? У тебя есть братья или сестры?
Грит криво усмехнулся.
— У моего отца был один сын — я. Его братья и их сыновья служат старейшине.
— А ты… — я замялась, подбирая слова, потому что прямолинейность в этом вопросе была неуместна, но в итоге сдалась: — можешь еще стать старейшиной?
Грит некоторое время молчал, и под его внимательным взглядом я успела сто раз укорить себя за длинный язык.
— От ответа зависит твое желание жить в моем доме? — наконец медленно произнес он, и я удивленно на него уставилась.
— Нет! — я в отчаянии замотала головой, понимая, что у меня не хватит слов убедить его в обратном, потому что понимать язык и говорить на нем — это совсем разные вещи. — Я хотела… Я спросила…
Слова закончились, и я с досадой топнула ногой.
— Я спрашивала о тебе. О будущем. Ты один. Я…
Не знаю, поверил ли мне Грит, но его губ коснулась улыбка.
— Надия, — произнес он и добавил что-то, что я не поняла, однако он не стал приходить мне на помощь. Вместо этого он неожиданно добавил: — И я не говорил, что это было на острове хванов.
Слово «хваны» он произнес немного не так, как его произносила я, но оно было вполне узнаваемым. Я сглотнула.
— Я... слышала эту историю.
— От брата? — Грит усмехнулся и, шагнув ближе, взял меня за локоть. — Или от мужа?
— От меня, — раздался смутно-знакомый голос, и я повернулась к говорившему.
Вероятно, я не сразу узнала Алвара, потому что отвыкла от его голоса. А может, потому, что давно не слышала, чтобы в нем звучали угрожающие нотки. Я ожидала, что он будет с Альгидрасом. Но Алвар был один.
Грит что-то резко произнес, и его хватка на моем локте стала сильнее.
— Отпусти ее, — сказал Алвар по-кварски.
— Ты, верно, шел в дом старейшины. Это не здесь. Здесь живет его мать, — ответил Грит, по-прежнему сжимая мой локоть. — Уходи.
— Я пришел в тот дом, который мне нужен, — спокойно ответил Алвар и, что-то прошептав себе под нос, поднялся на террасу.
Из дома вышла встревоженная Грана и низко поклонилась Алвару. Грит скривился так, будто Грана сделала что-то неподобающее. Я попыталась вытянуть руку из его хватки, но он не позволил. При этом даже на меня не взглянул.
Алвар произнес приветственную речь, которая звучала радушно и так цветисто, что я не поняла и половины. Грана смотрела на него настороженно, периодически бросая взгляды на внука. В завершении речи Алвар протянул ей небольшую шкатулку. Грит скрипнул зубами, но промолчал. Грана в смятении приняла подарок и поспешно отступила от Алвара.
— Я забираю ее и сына, — указал Алвар на меня.
Я не была уверена в том, что поняла правильно, но, на мой взгляд, его слова прозвучали так, будто и женщина, и сын принадлежали ему. Он обсудил это с Альгидрасом или же это импровизация?
Насколько я могла судить, Грит с показным интересом спросил у Алвара, с какой такой радости он решил кого-то тут забирать. В ответе Алвара я вновь поняла едва половину. Слово «брат» он повторил несколько раз, как и слово «жена».
Грана попыталась что-то сказать Гриту, но тот одним жестом заставил ее замолчать. Алвар посмотрел на руку Грита, сжимавшую мой локоть, потом на его лицо и улыбнулся. Эту улыбку невозможно было забыть. За ней стояли сожженные дотла города и осиротевшие дети. Алвар выглядел как человек, способный убить прямо здесь и сейчас.
Грит, надо отдать ему должное, это понял и выпустил мою руку.
— Он опасен, — сказал мне внук Граны, указывая на Алвара.
— Я знаю, — кивнула я, потому что отрицать очевидное не было смысла.
Они оба были опасны, но только Алвар был мне другом и ему я могла верить.
— Ты собираешься с ним идти?
Я посмотрела на Алвара. Тот моргнул, призывая ответить «да».
— Собираюсь, — подтвердила я.
Грит медленно повернулся к Алвару:
— Ты не боишься смерти, старейшина? — он говорил очень спокойно, но я невольно отступила на шаг.
Алвар в ответ лишь покачал головой. Повисла неловкая тишина, которую, к моему удивлению, нарушила Грана, спросив Алвара, отужинает ли он в ее доме. Алвар наконец отвел взгляд от Грита и, чуть поклонившись хозяйке, отказался в свойственной ему цветистой манере.
Грит в это время медленно повернулся ко мне и негромко сказал:
— Ты все еще можешь уйти в мой дом.
— Я не могу, — сглотнув, прошептала я.
— Я смогу защитить тебя и сына, — с нажимом произнес Грит, и его щека дернулась, будто от нервного тика.
— Ты не сможешь, — покачала головой я. — Он сильнее.
— На всякую силу найдется своя сила, — усмехнулся Грит и произнес: — Твой ответ?
Я помотала головой, не в силах произнести ни слова и прекрасно понимая, что на его поясе висит кинжал и что, если Грит вздумает убить меня в порыве гнева, я могу полагаться только на реакцию Алвара. Грит кивнул и направился к выходу, даже не взглянув в сторону гостя. Стоило ему скрыться из виду, как Грана, низко поклонившись Алвару, начала что-то сбивчиво говорить. Я не понимала ни слова. Алвар слушал ее речь отстраненно, без свойственного ему вежливого участия. Когда Грана наконец замолчала, он ответил:
— Мальчик погубит себя сам.
Грана отшатнулась, прижав ладонь ко рту, и отчаянно замотала головой.
— Алвар, что происходит? — обратилась я к нему по-словенски.
— Пойдем отсюда, краса.
— Почему она плачет? — указала я на Грану, по лицу которой текли слезы.
— Потому что она женщина, они часто плачут, — равнодушно ответил Алвар и спустился с террасы, добавив: — Я жду тебя в саду.
Грана утерла лицо ладонями и посмотрела на меня. Мне было дико неловко за Алвара, за себя, за всю ситуацию.
— Прости, — пробормотала я, понятия не имея, за что извиняюсь.
— Ты не выбираешь, — устало произнесла она. — И я не выбирала. Нам не дано выбирать. Только смотреть, как они гибнут.
С этими словами Грана скрылась в доме, оставив меня в одиночестве. Некоторое время я стояла на месте, не зная, что делать, но потом поняла, что Грана права — выбора у меня не было. Вернее был: уйти отсюда с Алваром или же отправиться в дом Грита. Оставаться здесь я больше явно не могла, раз уж мужчины заявили о своем желании меня забрать. Отказаться я, получается, не могла тоже, потому что это навлекло бы гнев на приютившую меня Грану. И посоветоваться было совершенно не с кем. Впрочем, мнение компетентной в этом вопросе Граны я уже услышала. «Нам не дано выбирать». Своих вещей у меня не было, поэтому смысла заходить в дом Граны я не видела. Спустившись с террасы, я приблизилась к Алвару, который, прислонившись спиной к стволу какого-то фруктового дерева, наблюдал за тем, как Димка с Гритой играют в камушки.
Димка видел, что Алвар на них смотрит, поэтому немного выпендривался: говорил громче обычного и старался как можно красивее бросить камень, когда наступала его очередь.
Почувствовав мое приближение, Алвар отлепился от дерева и сделал шаг мне навстречу. На его губах появилась улыбка.
— Пойдем отсюда, краса. Здесь плохое место.
Остановившись, я сложила руки на груди.
— Грана была добра ко мне, а ты ее обидел. Мне неловко.
Улыбка Алвара стала шире.
— Как я, оказывается, скучал по твоим упрекам.
— О, это устроить проще простого. Не знаю, в каких ты отношениях со своим ненаглядным Альгаром, но предупреждаю, что, если выберешь его сторону, ты – труп.
— О! — восхитился Алвар. — Как отрадно видеть неизменность в этих изменчивых мирах. Это, признаться, не то, в чем я бы хотел ее видеть, но выбирать, я так понимаю, не приходится. Что на этот раз сделал мой добрый брат?
— Два года жил в моем мире неподалеку и ни разу не дал о себе знать. Я столкнулась с ним случайно, представляешь? А еще без предупреждения перебросил нас сюда. Хотя обещал, что ничего такого не сделает.
Алвар запрокинул голову и простонал:
— Только не снова.
— Думаю, он объяснил тебе это как-то красиво. Мне даже интересно как. Учти, я почувствую, если ты соврешь, — пригрозила я, хотя никакой уверенности у меня в этом, разумеется, не было.
— Мы не говорили с ним пока. Я был приглашен к старейшине, узнал там все, что было нужно, а потом племянник старейшины отбыл, а жена старейшины, к счастью, обмолвилась, что тот питает интерес к вдове брата Альгара. Мне пришлось откланяться и прийти за тобой. Как оказалось, вовремя.
— Альгидрас был на приеме? — уточнила я, удивляясь тому, что Альмира в открытую обсуждала меня при нем.
— Нет, прием был в мою честь. Я сообщил старейшине о том, что Альгар мой брат, но тот не счел нужным его пригласить, чем, надо сказать, меня весьма обидел. Но это такая мелкая демонстрация силы, в уповании на то, что я чту традиции принимающего меня места. Думаю, жена старейшины предполагала, что здесь возникнет конфликт между мной и Гритом. И смею думать, что она таким образом надеялась избавиться р