Тот потер лицо руками, длинно выдохнул и поднял взгляд на Алвара:
— Я не видел тебя. Не знал даже, жив ли ты, и если жив, то как долго продлится твое везение. Я не знал, сумеешь ли ты добраться сюда. К тому же я… не могу, — с нажимом произнес Альгидрас и зло добавил: — А еще я не верю Сумирану. Я не верю… не хочу верить Альтару. Однажды я уже изменил это…
— Не изменил, Альгар, — жестко произнес Алвар. — Ты ничего не изменил. Ты просто выиграл немного времени. Чем раньше ты…
Альгидрас в два шага преодолел разделявшее их расстояние и ткнул Алвара пальцем в грудь.
— Я не собираюсь верить всему, что написано. Я не буду тревожить ее просто так, рассказывая о том, что, может быть, никогда не случится. Если бы ты знал, каково это — жить, ведая, ты бы не улыбался так, ты вообще не жил бы! — прошипел Альгидрас.
— Альгар, — негромко произнес Алвар, накрывая ладонью руку Альгидраса, все еще упиравшуюся в его грудь.
Альгидрас отшатнулся так, будто ладонь Алвара его обожгла, и, отступив еще на шаг, прижал руки к лицу.
— Альгар, — вновь произнес Алвар. Его голос прозвучал глухо. — Мы справимся. Ты мне веришь?
Альгидрас не ответил. Он так и стоял в паре шагов от Алвара, прижав ладони к лицу и опустив голову. На какой-то миг мне даже показалось, что он сейчас заплачет. Алвар несколько секунд рассматривал макушку Альгидраса, а потом, бросив на меня нечитаемый взгляд, шагнул вперед и притянул Альгидраса к себе. Тот вцепился в плечи Алвара так, будто от этого зависела его жизнь. Впервые я видела, чтобы Альгидрас так открыто позволил себе показать, что нуждается в ком-то до полной потери контроля над собой. Что происходит?
Алвар скользнул ладонью по затылку Альгидраса и, прижав его голову к своему плечу, вновь посмотрел на меня. В его взгляде мне почудился укор. Я могла бы высказать все, что думаю по этому поводу, но сейчас это было бы неуместно, поэтому я лишь молча скорчила гримасу. Алвар что-то прошептал Альгидрасу на ухо по-кварски, зарываясь пальцами в отросшие пряди на его затылке. Альгидрас ему ответил, шумно выдохнув. Слов я не разобрала.
— Мы поздоровались, — произнес Алвар, хотя я не просила перевода.
Альгидрас рывком отстранился от Алвара, и тот его тут же отпустил.
— Простите, — пробормотал Альгидрас, не глядя ни на кого из нас, а потом сдавленно прошептал: — Будущее закручивается таким вихрем, что я не могу ничего понять. Я… — он сбился и замолчал, глядя в пол и сорванно дыша.
Ощущение чудовищной неловкости затопило все вокруг, и я готова была поклясться, что оно наше общее. К неловкости примешивалось острое сочувствие, и я не могла понять, то ли оно мое, то ли летит еще и от Алвара. Я отвыкла от того, чтобы так ярко чувствовать чужие эмоции. Пожалуй, я предпочла бы вовсе обойтись без этой способности.
— Алвар, расскажи мне то, что я должна была узнать, особенно если это касается моего сына, — негромко попросила я.
Альгидрас, вскинув голову, посмотрел на меня и собрался было что-то сказать, но потом, передумав, закусил щеку изнутри. Алвар несколько секунд меня разглядывал, а потом повернулся к Альгидрасу:
— Альгар, вот сейчас тебе лучше не молчать.
— Что бы я ни сказал, это только сделает хуже, — ответил тот. — Она не верит мне, а я…
Альгидрас поднял взгляд на Алвара, словно пытаясь что-то ему сказать.
— Потому что ты ни разу не сказал мне правды! Каждый раз ты говоришь одно, а на деле все выходит иначе! — взорвалась я, начисто позабыв о том, что еще минуту назад испытывала к нему сочувствие. — Ты обманом переправил нас с Димкой сюда, ты устранился тогда, когда нам нужна была помощь, ты в первый же вечер оставил нас в доме старейшины с человеком, который якобы мог нас убить, ты…
Альгидрас повернулся ко мне и распахнул глаза так, будто сказанное мной стало для него неожиданностью.
— Но ты ведь сама дала мне понять, что не желаешь моего присутствия рядом, что я не нужен ни тебе, ни сыну, что я…
В его голосе растерянность мешалась с обидой. Покачав головой, я усмехнулась:
— Ну, конечно, это я виновата в том, как все случилось. Это я приняла решение перенестись в мир, где ни я, ни мой сын никогда не станем своими. Это я выбрала — жить бесправной, бессловесной, как… как мебель, и вздрагивать каждый раз, когда рядом с моим сыном оказывается чужой человек, вслушиваться в незнакомую речь и ни черта в ней не понимать!
Альгидрас открыл было рот, но я прошипела:
— Даже не смей говорить, что это Димкин мир и что он займет здесь свое законное место. Всем на него плевать. Он в этих ваших проклятых пророчествах. И я больше не желаю слышать от тебя ни слова, потому что ты у нас фильтруешь правду так, что от нее в итоге ничего не остается. Поэтому я жду объяснений Алвара.
Повернувшись к Алвару, я сложила руки на груди. Тот тяжко вздохнул и вновь прислонился спиной к стене.
— На этом острове проснутся силы, чтобы привести в равновесие стихии и аэтер, — негромко произнес он, и я почувствовала себя так, будто у меня выдернули почву из-под ног. Однажды я уже видела, на что способна одна только Дева.
— Ты уверен? — прошептала я.
— На этом сходятся все предания, — Алвар замялся, подбирая слова. — Это то, что никому из смертных не дано изменить. Но Альгар верит и…
— А ты? — напряженно спросила я.
Алвар бросил взгляд на Альгидраса, а потом посмотрел мне в глаза:
— Я не верю, краса. Я знаю, что начертанное случится, что бы мы ни сделали, но я буду в стане безумцев до конца, — слабо улыбнулся он.
От его последних слов по моей коже прошел озноб.
— Будущее меняется каждый миг, — упрямо повторил Альгидрас. — В свитках ничего не было сказано об Альмире, ничего не сказано об Альтее. Я уже не последний из хванов, Алвар!
Алвар некоторое время смотрел на Альгидраса, а потом произнес:
— «Из обновленного рода выйдет один…», — повернувшись ко мне, он пояснил: — Это отрывок из пророчества. Мы ошибались, думая, что речь в нем об Альгаре. Мы вообще во многом ошибались.
Алвар невесело усмехнулся.
— А о ком там речь? — сглотнув, спросила я, хотя уже подозревала, каким будет ответ.
— О его сыне.
Из моей груди против воли вырвался облегченный выдох.
— Но у него два сына, Алвар. Думаю, ты уже знаешь.
— Да, я знаю, но лишь один из его сыновей несет в себе силы. Все верно, брат? — обратился Алвар к Альгидрасу, и тот кивнул, не глядя на меня.
— Вы о Димке?
Альгидрас снова кивнул.
— Может, вы ошибаетесь? Как ты можешь говорить о том, что кто-то несет силы, а кто-то нет? — обратилась я к Алвару. — Ты видел Димку полчаса от силы. Альтея, я так понимаю, не видел вовсе. Поймите, я не желаю зла Альтею, я никому не желаю зла, но я пытаюсь понять, почему вы все привязались к моему сыну!
— Чтобы понять, есть ли в ком-то сила, мне достаточно одного взгляда. Если человек эту силу скрывает, — одного прикосновения. Ты наделила сына аэтер, в объятиях которой дремлют силы стихий, перешедшие к нему от Альгара. И вскоре они проснутся.
— Но ты еще не видел Альтея, — с нажимом произнесла я. — У него волшебный папа.
Я ткнула пальцем в Альгидраса, который по-прежнему смотрел себе под ноги.
— В Альтее нет силы, — неожиданно подал голос Альгидрас.
Алвар развел руками, словно говоря «спорить со мной бессмысленно».
— Этого не может быть, — упрямо возразила я. — В нем должны быть силы.
— Но их нет, — устало повторил Альгидрас и поднял взгляд на Алвара.
Некоторое время они в молчании смотрели друг на друга, будто безмолвно о чем-то договариваясь. Я уже видела такое раньше.
— Может, мы поговорим завтра? — предложил Альгидрас, повернувшись наконец ко мне.
Я усмехнулась и, скинув с плеч плащ, протянула его Алвару.
— Спокойной ночи! — ни на кого не глядя, произнесла я.
— Стой, краса, — Алвар вновь набросил плащ мне на плечи и сцепил застежку. — Альгар прав в том, что на ночь такие разговоры не ведут. Сны дурные будут видеться, — слабо улыбнулся он. — Но раз уж так все обернулось... Брат Сумиран не хотел объединения святынь, но Альтар, жрец хванов, предсказал, что все силы сольются воедино и мир станет иным. Как бы ни противился брат Сумиран, начертанное всегда сбывается.
Альгидрас покачал головой, что-то пробормотав.
— Раз в тысячу лет рождаются безумцы вроде Альгара, которым все нипочем, но только и они не могут изменить ничего.
— Могут, — упрямо произнес Альгидрас.
— Не могут, брат, но в этом споре нет толку.
— Почему в сыне Альгидраса нет силы? — спросила я, понимая, что они сейчас опять свернут с темы.
— Верно, потому, что этого не допустил Альтар, — медленно произнес Алвар. — Сила — не то, что стоит давать без меры. Сила должна расти под присмотром, а он знал, что мальчик будет взрослеть один.
— Но Димка тоже рос один, — прищурилась я. — Здесь что-то не сходится, Алвар.
— Твой сын рос в мире, где силы спят, краса. Ни для мира, ни для него в том не было опасности. К тому же он был рядом с аэтер, а значит, его сила могла успокаиваться, подпитываться. Вам ведь было хорошо вместе?
Последние слова Алвара прозвучали до того абсурдно, что я невольно фыркнула.
— Алвар, любым нормальным матери и ребенку хорошо вместе. Причем здесь какая-то сила?
Алвар некоторое время смотрел мне в глаза, и вновь в его взгляде было что-то древнее и непостижимое.
— Наверное, ты права, краса. Ни я, ни Альгар не знали матерей и не можем о том судить, но силы сыграли свою роль. Я знаю это.
— Алвар, давай начнем сначала. Ты знаешь, откуда во мне эта ваша аэтер, если учесть, что она вообще есть?
— Она есть, краса. Потому ты чувствуешь нас, потому ты все подмечаешь, потому тебе все интересно, потому в тебе столько жизни, столько эмоций, которые ты порой не в силах сдержать.
— Эй, мы говорим обо мне, а не о Рамине, — остановила я вошедшего в раж Алвара.
Алвар усмехнулся и, оглядев меня с ног до головы, произнес: