— А как же теперь? — прошептала я, перехватив и крепко сжав его руку, вытиравшую мне слезы.
— Мы справимся, — без раздумий сказал он.
— Ты снова врешь?
Он помотал головой, глядя мне в глаза.
— Но ведь все против нас! — воскликнула я.
— Ты слишком много говоришь с Алваром. Все можно изменить. Каждый миг, каждый вдох меняет что-то в будущем. Еще сегодня днем я видел, как остров смоет в океан, а сейчас я знаю, что этого не случится.
— Остров правда мог погибнуть из-за твоей ревности? — ошарашенно уточнила я.
— Ты недооцениваешь силу стихий и слабость тех, кто ими управляет, — неловко усмехнулся он.
— Но Алвар никогда не терял контроль над собой.
— О, как ты ошибаешься! — горячо возразил Альгидрас. — Терял. И не раз, и не два. Просто он был тогда моложе. Спроси у него сама, если не веришь. У него были годы научиться контролировать каждый свой вдох, а я не жил с силой столько, сколько он. Я не привык. И еще в нем нет разных стихий. Тут только справишься с одной, как из тебя рвется другая. Но самое главное, ему посчастливилось избежать участи любить тебя, — вызывающе закончил он.
— Ну, это ты зря. Мне он сказал, что аэтер привлекательна для всех, в ком живут стихии, — мило улыбнулась я, радуясь тому, что сейчас темно, потому что после слез у меня всегда краснели нос и глаза.
— Зачем вы это обсуждали? — прищурился Альгидрас и сжал ладони на моей талии.
— Остров опять под угрозой? — поддела я его.
На миг я задумалась, рассказать ли ему о наших с Алваром мыслях насчет духов Альмиры, но Альгидрас выбрал именно этот момент, чтобы наконец меня поцеловать, и думать я перестала. Будто и не было этих лет, непрощенных обид и неразрешимых проблем.
Его поцелуй лучше всякий слов рассказал мне и о ревности, и об обиде, и о сумасшедшей надежде. Я зарылась пальцами в его волосы и, закрыв глаза, растворилась в его запахе, его сорванном дыхании, стуке его сердца. Впервые за много лет я почувствовала себя по-настоящему живой. Это возвращение к себе было настолько острым, что я задохнулась от яркости собственных эмоций.
Альгидрас отстранился и, обняв меня, крепко притянул к себе.
— Никуда тебя не отпущу, — упрямо произнес он, будто я сообщила о том, что мне пора уходить.
— Димку нужно укладывать спать, — на автомате возразила я.
— Алвар с этим справится. Он ведь такой хороший. Самый лучший, — съязвил он.
— Эй, безответственный папаша. Ты сначала перед Алваром извинись, а потом уже на него заботу о сыне перекладывай, — дрожащими губами возмутилась я.
— Ты его все-таки любишь, да? — спросил Альгидрас, глядя мне прямо в глаза.
Очень хотелось съязвить, потому что такая беспросветная глупость была просто невыносимой, но я опять вспомнила о том, что у нас мало времени.
— Конечно, люблю, но не так, как тебя.
— А меня как? — очень серьезно спросил Альгидрас.
— Ты балбес, — честно сказала я. — Я так устала делать вид, что меня не задевает то, что Альмира держит тебя за руку.
— Она больше не будет. Честно. Мы поговорили. Понимаешь, она не хотела тебя расстраивать. Она всегда была такой: для нее важно дотрагиваться до человека. Она и до тебя дотрагивалась, и до Алвара, и до Димы. Не держи на нее зла, пожалуйста. Между нами ничего не было. Я клянусь. Я сегодня поговорил с ней насчет свадебного платья. Она не так поняла интерес Алвара. Не знаю, почему она решила, я не говорил об этом, я…
Я прижала пальцы к его губам, потому что понимала, что он действительно наивный бесхитростный балбес, который не видит попыток Альмиры манипулировать. Это, конечно, было проблемой, но решать ее прямо сейчас я не хотела.
— Она обиделась на твою просьбу не приходить?
Альгидрас поцеловал мои пальцы, и я смущенно убрала руку.
— Нет. Альмира — умная женщина. Она умеет ценить то, что имеет.
— Ты уверен? Потому что обиженная женщина может принести беду.
— Я верю ей. Я знаю ее много лет.
— Хорошо, — согласилась я, желая сменить тему.
Нам, конечно, придется вернуться к этому вопросу, но прямо сейчас я была настолько ошеломлена его признаниями, теми эмоциями, которые эти признания вызвали у меня, что просто не готова была вести конструктивный диалог. Мозг мне отказал.
— Все-таки нужно к Димке, — вздохнула я, собрав волю в кулак.
— Идем, — он выпустил меня из объятий, но тут же взял за руку и переплел наши пальцы.
Идти по ночному саду, держась за руки, было настолько хорошо, что я произнесла:
— Давай будем каждый вечер здесь гулять?
— Давай, — тут же откликнулся Альгидрас, и в его голосе послышалась улыбка.
— Только учти: тебе придется со мной разговаривать.
— Я готов, — удивил меня он.
— Да ладно? Ты готов разговаривать? Я же буду задавать вопросы.
Я почувствовала, как его пальцы на миг напряглись, однако он ответил:
— Я готов.
— Ну хорошо. Сам согласился, — пригрозила я.
Алвар сидел на террасе, прислонившись затылком к стене и закрыв глаза. В свете висевшего над ним фонаря его лицо выглядело немного пугающе. При нашем приближении он открыл глаза и поднялся с циновки.
— Где Димка? — обеспокоенно спросила я и хотела отнять у Альгидраса свою руку, но он крепче сжал пальцы.
— Спит у меня. Не тревожься. Я его чувствую, — ответил Алвар, демонстративно не глядя на Альгидраса. — Можешь оставить его у меня до утра.
— Нет. Ты что? Димка пинается во сне, и вообще… — я неловко повела плечами.
— Хорошо. Я перенесу его к тебе, — Алвар повернулся, чтобы уйти, и я дернула Альгидраса за руку.
— Алвар, Альгидрас хочет перед тобой извиниться.
Алвар медленно обернулся и посмотрел на меня со смесью усталости и раздражения:
— Краса, это ты хочешь, чтобы он передо мной извинился. К тому же он уже извинялся. Мне хватит.
— Я правда хочу, — подал голос Альгидрас и сильнее сжал мою руку. — Я потерял контроль. Это недопустимо. Я причинил вред Врану. Я готов понести за это наказание.
Мы с Алваром на него воззрились: Алвар с раздражением, я с изумлением.
— Господи, что вы за люди такие? — рассердилась я и выдернула свою руку из его пальцев. — Извинись нормально. Перед Алваром, а не перед старейшиной монастыря. Без этих ваших стихийных заморочек. Вы уже извели друг друга.
— Я пытаюсь, — неожиданно огрызнулся Альгидрас и тут же снова схватил меня за руку. — Прости. Я правда пытаюсь. Просто я злюсь, и он все равно это почувствует.
— Из-за чего ты злишься? — не поняла я.
Альгидрас хмуро посмотрел в сторону.
— Из-за того, что он так легко справляется с тем, с чем я не могу, — нехотя произнес он, и мое сердце екнуло.
Что-то слишком много признаний за один раз. Впору было начинать беспокоиться, что апокалипсис должен случиться уже завтра, и Альгидрас, который об этом знает, решил покаяться и исповедоваться сразу перед всеми. Он же продолжил:
— Он справляется с Димой, с тобой, с собой, со мной. Он вообще все может, и…
Алвар закатил глаза и прислонился к стене.
— Ты продолжай, продолжай, — разрешил он. — Глядишь, краса наконец посмотрит на тебя по-новому, да и обратит свой взор на кого-то, кто может что-то делать, а не только вздыхать и упиваться жалостью к себе.
Альгидрас резко выдохнул и неожиданно промолчал.
— Алвар, ну, он пытается, — заступилась я за Альгидраса, все еще чувствуя беспокойство.
— Он всю жизнь пытается, — произнес Алвар и добавил что-то по-кварски.
Альгидрас выпустил мою руку и, подойдя к Алвару, взял того за плечи. Алвар попытался вывернуться.
— Я не буду, — сказал Альгидрас по-кварски, и Алвар перестал дергаться.
Альгидрас обнял его за шею и что-то пробормотал. Алвар вновь возвел глаза к небу и, подняв руку, с видимой неохотой потрепал Альгидраса по затылку.
— Я побуду у Димки, — пробормотала я, решив дать им возможность поговорить без свидетелей.
В комнате Алвара все еще немного пахло горелым. На сундуке тускло светился фонарь. Наверное, Димка рассказал ему о том, что боится темноты.
Димка спал, разметавшись на циновке. Я подобрала свалившееся на пол одеяло, укрыла сына и, присев рядом с ним, провела рукой по его растрепанным волосам. В своем мире я стригла его коротко, чтобы волосы не мешали и голова меньше потела. Сейчас его волосы отросли, и по виду он ничем не отличался от местных мальчишек.
Не знаю, сколько я просидела так, любуясь сыном, гладя его по волосам и стараясь не думать о том, что, возможно, случится скорее, чем мы все ожидали. Шепот Алвара заставил меня вздрогнуть.
— Пусть спит. А ты иди.
Я оглянулась. Они с Альгидрасом стояли за моей спиной. Взъерошенные и… взволнованные. А еще немного расстроенные. Все понятно. Значит, действительно что-то случится, но мне об этом, конечно, не скажут.
Я поднялась с циновки и коснулась руки Алвара, стоявшего ближе ко мне. Он позволил, и я убедилась, что права: он вправду был расстроен и взволнован, а еще ему было тоскливо и страшно.
— Все в порядке? — спросила я и протянула руку Альгидрасу.
Тот с готовностью ее принял, и я почувствовала тот же набор эмоций. Прекрасно.
— В порядке, — улыбнулся Альгидрас.
Ладно. Какой смысл пытаться вывести их на чистую воду, если они оба изо всех сил делают вид, что все прекрасно?
— Ты больше не сердишься на него? — спросила я Алвара, и тот страдальчески вздохнул.
— Всю свою жизнь я только и делаю, что терплю и уступаю, уступаю и терплю. За что боги так немилостивы ко мне, ума не приложу, — притворно пожаловался он.
Альгидрас, стоявший за его спиной, несколько секунд смотрел на его затылок с виноватой улыбкой, а потом сжал плечо Алвара свободной рукой.
— Идите уже, — дернул плечом Алвар и высвободил руку из моей руки.
— Куда? — не поняла я.
— Да куда хотите, — ворчливо отозвался он и, на миг скрывшись за ширмой, вернулся со второй циновкой. Раскатав ее на полу в полуметре от спящего Димки, он повернулся к нам. — Вы поспать сегодня дадите?