Сглотнув, я кивнула:
— Обещаю.
— Спасибо, — на лице Алвара проступило такое облегчение, будто он ожидал другого ответа. Несколько секунд он смотрел на меня, а потом снова улыбнулся: — Все будет хорошо, краса. Верь мне.
Глядя на улыбку Алвара, мне отчаянно, до боли в груди, хотелось верить его словам, но что-то не давало. То ли интуиция, то ли здравый смысл.
— А где Альгидрас? — спросила я наконец.
— Он решил узнать новости у Альмиры, коль уж старейшина не поставил нас в известность о прибытии чужеземцев.
— А должен был?
— Эта земля должна быть в добрых отношениях с Савойским монастырем, а я его старейшина… — Алвар развел руками.
— А ты все еще его старейшина? — уточнила я.
Алвар вновь рассмеялся.
— Отплывая сюда, я еще был им. Лишить меня сана невозможно вдали от святыни. Ты видела письмена. Их надобно будет выжечь, меня остричь и совершить… еще ряд малоприятных вещей.
— Я надеюсь, ты это рассказываешь мне для общего развития, а не потому, что тебя все это ожидает?
— Я не знаю, что будет, если я выживу, краса, — честно ответил Алвар. — Я дважды пошел против брата Сумирана. Это очень сложный вопрос, кто первичен: он или святыня. Святыню и свою силу я не предавал, но если думать о том, что именно он наделил меня всем этим, то да, я отступник. Впрочем, в какой-то степени он сам в этом виноват, — голос Алвара звучал задумчиво. — Нельзя заставлять идти против парной стихии. Верно, брат Сумиран думал, что, выбирая между ним и Альгаром, я выберу верность ему, но он ошибся. Сумиран дал мне стихию и обрек тем самым на вечную борьбу с ней и своими мыслями и чувствами. А Альгар… только ради него я покинул стены монастыря, из-за него узнал, что такое жить и сколько радостей эта жизнь может дарить. Почему ты улыбаешься?
— Потому что мне нравится тебя слушать, — призналась я, стараясь отогнать мысли о том, что не только Альгидрасу будет не хватать Алвара. — Я никогда тебе не говорила, но ты очень похож на героя восточных сказок из моего мира.
— Если это плохой герой, не говори мне о том, — Алвар театрально выставил ладонь, и я, рассмеявшись, ее перехватила. Он тут же высвободил руку. — Не касайся меня сейчас, краса. Не искушай судьбу. Может статься, не только мои силы уйдут в никуда, а нам этого не нужно.
Алвар снова улыбался, и его улыбка так не вязалась с тем кошмаром, который, кажется, уже начал обретать реальные очертания, что я не знала, как к этому относиться, поэтому просто кивнула.
— Ну наконец-то! — вдруг воскликнул Алвар, и, обернувшись, я увидела Альгидраса.
Он подошел к нам быстрым шагом, огляделся по сторонам и, притянув меня к себе, коротко поцеловал. Я смущенно отстранилась, не привыкшая к таким проявлениям его чувств.
— Что там? — спросил Алвар, будто ничего необычного не произошло.
— Княжича не видел. Его лодья стоит на берегу под охраной его людей. Альмире не удалось ничего узнать пока.
Упоминание Альмиры вызвало во мне отголосок привычной ревности. Я верила Альгидрасу, понимала, что я для него — единственная в целом мире, но чувствовала, что Альмира не готова смириться с таким положением вещей, а значит, нас еще могли ждать сложные времена. Впрочем, наше ближайшее будущее было настолько туманным, что мы могли до этих сложных времен с успехом не дожить.
— Как ты? — обратился Альгидрас к Алвару.
Алвар неопределенно пожал плечами.
— Мы не чувствуем Деву, — поняв, что Алвар не собирается ничего говорить, озвучила я.
Альгидрас нахмурился и на миг прикрыл глаза. Я смотрела на то, как беспокойно трепетали его прикрытые веки, и думала о том, что я не хочу больше смертей, я не готова с ними мириться. Забавно, что то же самое сказал сегодня Грит — один из тех, кто жестоко убивал людей в чужих землях. Как причудливо складывается жизнь.
Альгидрас открыл глаза и посмотрел сперва на Алвара и лишь потом на меня.
— Я тоже ее не чувствую.
— Что будем делать? — спросила я.
— Мир этому дому, — раздался за моей спиной знакомый голос, и я резко обернулась.
Миролюб выглядел так же, как и пять лет назад. И улыбка у него была такая же: теплая и осторожная.
— И тебе поздорову, светлый княжич. Твой путь по острову до нас был, я смотрю, долог и труден, — в голосе Алвара прозвучала насмешка.
— Видят боги, савоец, моя бы воля — ноги бы моей здесь не было, — криво улыбнулся Миролюб и посмотрел на меня. — Ну, здравствуй… ясно солнышко.
От его голоса, от такого привычного «ясно солнышко» у меня защипало в носу. Как же я скучала по Свири… По Радиму! Кажется, все бы отдала за то, чтобы увидеть его и Добронегу со Златой.
— Здравствуй, Миролюб. Как ты добрался? — спросила я и невольно шмыгнула носом.
Альгидрас, стоявший рядом, на меня покосился.
— О том можно слагать песни, — усмехнулся Миролюб. — Будимир, видно, очень не хотел, чтобы моя лодья дошла до этих вод. Уж не знаю, со дна ли он собирался свои святыни поднимать или еще что удумал…
— Что он сделал? — с тревогой спросил Альгидрас.
— Шторма, волны до неба. Ко второй неделе мои люди уже так пообвыклись, что плевали за борт, тягаясь, кто до волны доплюнет. До нас волны не доставали: подымались стеной в двух веслах от борта да падали сами.
— Почему? — удивилась я.
— Дева слишком хочет жить, ясно солнышко. И в том, кажется, наша беда.
Его последние слова прозвучали зловеще, хотя наверняка ничего подобного Миролюб не планировал.
— Ты чувствуешь ее? — спросил Алвар, на что Миролюб медленно кивнул.
От его расслабленного веселья не осталось и следа.
— Чего она хочет? — спросила я, вспомнив, как однажды Дева хотела, чтобы он меня убил.
Миролюб помрачнел:
— Разного. И это… пугает.
Я сглотнула. Миролюб, которого, казалось, испугать было просто невозможно, признался в том, что Дева его пугает. Сколько еще неприятных сюрпризов преподнесут нам ближайшие дни?
— Где ты остановился на ночлег? — спросил Альгидрас.
Я про себя отметила, что они с Миролюбом так и не поздоровались и, похоже, вообще друг другу не слишком обрадовались. Опять ревность? Или причины посерьезней? Я перевела взгляд с одного на другого.
— Нам определили дом у леса, — нейтральным тоном ответил Миролюб, взглянув на Альгидраса без особой теплоты.
— А Дева где? — продолжал допытываться Альгидрас.
— На лодье. Я не стал ничего делать до разговора с вами, — пояснил Миролюб, и у меня отлегло от сердца.
Выходит, не зря мы на него надеялись.
— Мама, посмотри, какой у нас теперь здоровский шалаш! Дядя Вран сказал, что там даже в дождь сидеть теперь можно... — Димка вылетел из-за куста и был тут же перехвачен Алваром.
— Димар, ты всех снесешь, — мягко произнес он, будто невзначай удерживая Димку рядом с собой.
Миролюб уставился на моего сына, несколько секунд на его смотрел, а потом перевел потрясенный взгляд на Альгидраса.
— Ай да хванец, — рассмеялся он. — Бывает же, чтобы так…
— А это мой сын Дима, — громко произнесла я, и Миролюб, непонимающе на меня посмотрев, к счастью, передумал продолжать свою мысль.
— Дима, это дядя Миролюб. Мы с ним… старые друзья, — закончила я и протянула сыну руку.
Тот вцепился в мою ладонь, во все глаза глядя на высоченного Миролюба. Только теперь Алвар выпустил Димкино плечо.
— Ну, здравствуй, славный воин, — улыбнулся Миролюб и присел на корточки.
— Здравствуйте, — пробормотал Димка и отступил на шаг.
Миролюб протянул ему ладонь, и Димка, мгновение подумав, коснулся его ладони своей. Миролюб потрепал его по волосам и встал. Повисла неловкая тишина. Спустя секунду я поняла, в чем дело. Димка, не отрываясь, смотрел на левую руку Миролюба. На том, в отличие от остальных, была рубаха с рукавами, и левый рукав был подвернут. С опозданием я сообразила, что мой сын ни разу не видел людей с отсутствующими частями тела.
— А где ваша рука? — неожиданно спросил Димка, видимо, поборов робость.
Альгидрас рядом с нами открыл было рот, но его опередил Миролюб.
— Отца с матерью в детстве не слушался, вот ее злой волк и откусил, — с серьезным лицом сказал он, и Димкины глаза стали размером с блюдца.
— Правда? — шепотом спросил он, изо всех сил сжав мою руку.
Я с укором посмотрела на княжича, и тот, заметив это, рассмеялся.
— Шучу. Я ее в бою потерял. Со страшным, страшным врагом.
— Ух ты! — завороженно выдохнул Димка. — А кто победил?
— Я, конечно, — заявил Миролюб таким тоном, как будто сомневаться в его победе мог только глупец.
— Здорово! А расскажете? — тут же спросил Димка.
— Непременно, — улыбнулся Миролюб. — Вот отдохну после дороги, ты тоже поспишь, а завтра поутру расскажу.
— Мама, а ты со мной будешь слушать?
— Конечно, буду, — заверила я и посмотрела на Миролюба, не зная, чего ожидать от его рассказа.
Княжича с детьми я не видела до этого никогда. Кто его знает, о чем он там расскажет?
— Димар, кенемил шаринак? Амрети… — появившийся на тропинке Вран сбился, заметив Миролюба.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Миролюб неожиданно прижал ладонь к груди и поздоровался по-кварски. Вран бросил взгляд на Алвара, потом почему-то на меня и только после этого ответил на приветствие. Я же некстати вновь вспомнила, что Вран был одним из тех, кто прикрывал наш отход по дороге из Каменицы, был ранен и чудом не остался там… вместе с Гориславом.
— Димар? — Вран кивком указал Димке на сад.
— Нам там еще доделать нужно немного, — спохватился Димка и побежал в сад.
Вран, на миг оглянувшись на Миролюба, пошел следом.
— Неловко вышло, — произнесла я, потерев ладони.
— Все имеет свою цену, — негромко прокомментировал Миролюб.
— Так что будем делать с Девой? — подал голос Альгидрас, явно желая сменить тему. — Шар тоже у тебя?
Миролюб кивнул и устало потер шею.
— Я не знаю, что с ней делать, — неожиданно сказал он. — Мы с Алваром договаривались, что я привезу святыни сюда, а потом здесь должно проснуться силе, пройти каким-то обрядам, ясно солнышко должна будет всех победить, и… Все планы в этом месте обрываются.