ределять следующим образам: капитал мои душеприказ чики должны перевести в ценные бумаги, создав фонд, процен ты с которого будут выдаваться в виде премии тем, кто в течение предшествующего года принес наибольшую пользу человечеству. Указанные проценты следует разделить на пять равных частей, которые предназначаются: первая часть тому, кто сделал наибо лее важное открытие или изобретение в области физики, вто рая — тому, кто совершил крупное открытие или усовершенство вание в области химии, третья — тому, кто добился выдающихся успехов в области физиологии или медицины, четвертая — со здавшему наиболее значительное литературное произведение, от ражающее человеческие идеалы, пятая — тому, кто внесет весо мый вклад в сплочение народа, уничтожение рабства, снижение численности существующих армий, содействие мирной догово ренности. Премии в области физики и химии должны присуж даться Шведской королевской академией наук, по физиологии и медицине — Королевским Каролинским институтом в Сток гольме, по литературе — Шведской академией в Стокгольме, премия мира — комитетом из пяти человек, избираемым нор вежским стортингом. Мое особое желание заключается в том, чтобы на присуждение премий не влияла национальность кан дидата, чтобы премию получали наиболее достойные, независи мо от того, скандинавы они или нет.
Сие завещание является последним и окончательным, оно имеет законную силу и отменяет все мои предыдущие завеща ния, если таковые обнаружатся после моей смерти.
Наконец, последнее мое обязательное требование состоит в том, чтобы после моей кончины компетентный врач однозначно установил факт смерти, и лишь после этого мое тело следует предать сожжению.
Париж, 27 ноября 1895 г.
Альфред Бернхард Нобель» [22].
Семьи у А. Нобеля не было, но некоторые родственники пы тались оспорить завещание. Воля покойного была выполнена благодаря его племяннику Эммануилу Людвиговичу, «русскому Нобелю». Он жил в Петербурге, возглавляя фирму «Братья Но бель» и развивая семейное дело — промыслы в Баку. Эммануил отказался от своей доли наследства и уговорил своих двоюродных братьев последовать его примеру, чтобы можно было учредить Нобелевскую премию. В первые годы присуждения Нобелевских премий он приезжал на церемонию их вручения из России.
Первая в истории Нобелевская премия по физиологии и ме дицине была присуждена в 1901 г. Э. Берингу за работы по «се ротерапии, и прежде всего за ее использование в борьбе против дифтерии». Очевидно, что кандидатура Павлова уже в то время обсуждалась Нобелевским комитетом, потому что в августе 1901 г. в ряде зарубежных газет появились сообщения о предсто ящем присуждении Нобелевским комитетом премии Павлову за его исследования по физиологии пищеварения. Сообщения были перепечатаны и в российских изданиях. На основе этих публи каций Павлов получил приветствие от Циона. В ответном пись ме от 4 сентября 1901 г. он писал: «Чрезвычайно горжусь Вашим приветом по поводу премии. Насчет премии печать чтото напу тала, присуждения ее, наверное, еще не было, но Ваша радость за Вашего ученика тоже для меня очень и очень большая награ да» [23, с. 57].
20 октября 1904 г. Иван Петрович получил официальное пись мо ректора Каролинского медикохирургического института с сообщением о том, что «Коллегия профессоров Каролинского медикохирургического института вчера постановила присудить Вам Нобелевскую премию этого года по физиологии и медицине за Ваши работы по физиологии пищеварения» [23, с. 213—214].
К моменту присуждения Павлову в 1904 г. Нобелевской пре мии он уже 25 лет занимался научной деятельностью. В честь этого события и того, что он стал Нобелевским лауреатом, принц Ольденбургский в своем дворце на Дворцовой набережной, дом 2, дал в честь Павлова торжественный обед. А И. Ф. Цион, один из университетских учителей Павлова, которого он очень ценил, писал ему в этой связи: «Особенно я ценю в Вашей научной де ятельности то, что, стоя во главе прекрасно устроенной лабора тории в Институте экспериментальной медицины… Вы остались Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 577 верны убеждению, что только экспериментальная физиология может дать почву для научной медицины».
Павлов и его многочисленные ученики к этому времени по лучили новые факты, которые позволили развить основные по ложения работ, составивших содержание «Лекций», а в некото рой части уточнить и пересмотреть их в свете новых данных.
В вышедшем в 1907 г. руководстве по физиологии Нагеля Павловым был написан раздел «Внешняя работа пищеваритель ных желез и ее механизм», в котором он обобщил полученные им и его сотрудниками материалы. Еще более подробное изло жение всего материала павловской лаборатории по физиологии пищеварительных желез содержится в книге одного из учени ков Павлова — Б. П. Бабкина «Внешняя секреция пищевари тельных желез», опубликованной в Петрограде в 1914 г. и осо бенно в ее втором издании, вышедшем в 1926 г., уже в период работы Бабкина в Канаде.
В 1950 г. в НьюЙорке вышел в свет капитальный труд Баб кина «Секреторный механизм пищеварительных желез», в ко тором представлены практически все имевшиеся к тому време ни исследования в этой области. Следует отметить, что до Павлова научной физиологии пищеварительной системы не су ществовало. Павлов с сотрудниками практически за два десятка лет, используя хронические фистулы, вживленные в различные отделы этой системы, совершили по своей сути научный перево рот. В перечисленных работах дана оценка открытий, сделанных павловской школой в области физиологии пищеварения, и определено их место в ряду других выдающихся достижений в этой области, связанных с именами К. Бернара, Р. Гейденгайна, Э. Пфлюгера, К. Людвига, Д. Ленгли, У. Бейлиса, Э. Старлинга, У. Кеннона и других ученых с мировой известностью.
Прежде чем оценивать вклад Павлова в физиологию пищева рения зададимся вопросом: а почему он стал заниматься этой проблемой?
Известно, что к окончанию университета в 1875 г. Павлов защитил кандидатскую диссертацию, которая была посвящена изучению нервов, «заведующих работою в поджелудочной желе зе». Диссертационная работа была написана по материалам сов местных его исследований с М. И. Афанасьевым, который также защитился. Оба молодых исследователя были тогда удостоены золотой медали. Естественно, создается впечатление, что Павлов уже в конце 80х гг. прошлого столетия задумывался над вопро сами взаимодействия различных физиологических систем в це лостном организме и его связей с окружающей средой. Выбор же для исследований пищеварительной системы был, вероятно, обусловлен тем, что он начал заниматься этим направлением под влиянием его университетских учителей, а также теми успеха ми, которые были достигнуты в процессе работы с сотрудника ми: Е. О. ШумовойСимановской, В. В. Кудревецким, Д. Л. Глин ским, П. П. Хижиным, Е. А. Ганике и др.
Исследования Павлова произвели огромное впечатление на научную общественность — никогда еще физиология не давала так много клинической медицине. Знаменитый немецкий физио лог Мунк писал: «Со времен Гейденгайна не было еще случая, чтобы один исследователь в течение нескольких лет сделал в физиологии столько открытий, сколько описано в книге Павло ва». Справедливое сопоставление Гейденгайна и Павлова не до ведено до логического конца. У Гейденгайна, хотя он и написал целый раздел по физиологии пищеварения в руководстве по фи зиологии Германа, нет синтеза пищеварительных процессов.
В «Лекциях» же Павлова пищеварительный процесс пред ставлен как физиологический конвейер, объединяющий отдель ные органы желудочнокишечного тракта в систему, что позво лило ему нарисовать целостную картину пищеварения.
Внимание Нобелевского комитета к Павлову сыграло нема лую роль в повышении его научного престижа. До появления в прессе сообщений о предполагаемом присуждении Павлову Но белевской премии он был членом 6 научных обществ (в том чис ле двух иностранных), а в 1904 г. этот список включал уже 32.
Выдающийся немецкий биохимик Э. Абдергальден писал Павлову: «Я снова должен Вас просить о большой любезности прислать нам панкреатический, кишечный и желудочный соки для того, чтобы мы (проф. Фишер и я) могли продолжить наши работы… До настоящего времени нам совершенно невозможно получить здесь, в Берлине, собаку с панкреатической фистулой. Доктор Бабкин в ужасе от операционных помещений в здешнем институте и мало доверяет операциям» [23, с. 211].
В отчете о научной продукции отдела физиологии ИИЭМа за 1903 г. записано: «Помимо исследований секреторной работы пищеварительного канала и различных видов действия пище варительных ферментов работа была направлена на изучение вопросов экспериментальной психологии на животных». Так первоначально называлось то, что позднее стало именоваться фи зиологией высшей нервной деятельности (ВНД) [24].
В этом выразилось стремление Павлова «утвердить свою власть над физиологическими явлениями», страстное желание распространить эту власть на все сферы проявления жизнедея Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 579 тельности человека — и вегетатику, и соматику, и психику. Без познания психики физиологические представления о человеке оставались неполными.
Да и физиологией в юности Павлов заинтересовался ради проникновения в тайны психической деятельности. В семина рии он не мог примириться с тем, что психика — удел теологии, а естествознанию остаются только вегетатика и соматика. Пси хофизиологический параллелизм был поколеблен Сеченовым. Прочитав в семинарские годы его «Рефлексы головного мозга», Павлов согласился с автором книги, что для познания психики нужно изучать рефлексы, отображающие сложные психические акты, например произвольные движения. С этой верой он при ехал в Петербургский университет, но там ее стали подрывать некоторые учителя, более всех Цион. Студент Павлов понял, что высказывания Сеченова — только гипотеза, не укрепленная «ба стионами научных фактов» [25].
Через 60 лет Иван Петрович назовет ее «гениальным взлетом сеченовской мысли», а в студенческие годы он не нашел аргу ментов против нападок на «Рефлексы головного мозга». Прав да, сомнения не оставляли его и в более зрелые годы. В 30лет нем возрасте Павлов с душевным трепетом читал «Братьев Карамазовых» Ф. М. Достоевского, с нетерпением ожидая каж дый новый номер «Русского вестника» — журнала, где впервые печатался роман. Иван Петрович находил много общего между Иваном Федоровичем Карамазовым и самим собой. Об этом ему говорили и приятели, прочитав такие главы, как «Бунт» и «Ве ликий инквизитор», опубликованные в майской книжке «Рус ского вестника» за 1879 г.