Крейг проснулся от скрипа распахнутой настежь двери.
— Ты весь день проспать собираешься? — воскликнул Джонатан Баллантайн, врываясь в спальню внука. — На часах полпятого утра!
— Баву, это ты уже двадцать лет глаз не смыкаешь…
— Хватит болтать! Сегодня великий день. Разбуди подружку Роли, и мы пойдем испытывать мое секретное оружие!
— А как же завтрак? — запротестовал Крейг, но старик, возбужденный словно мальчишка, приглашенный на пикник, исчез за дверью.
Объект эксперимента благоразумно поставили на достаточном удалении от ближайших построек, на краю кукурузного поля, — повар пригрозил, что уволится, если испытания будут проходить в непосредственной близости от его кухни.
— Это еще что за чудо техники? — поразилась Джанин, подходя поближе.
Из небольшой толпы работников, трактористов и клерков вышел человек в заляпанном машинным маслом комбинезоне и поспешил навстречу гостям.
— Мистер Крейг! Слава богу, что вы здесь! Остановите его!
— Окки, не будь идиотом! — велел Джонатан.
Окки ван Ренсбург двадцать лет проработал механиком в Кингс-Линне, и за его спиной Джонатан хвастался, что Окки может разобрать трактор по винтику и собрать из него «кадиллак» и два «роллс-ройса» в придачу.
Жилистый человечек пропустил слова хозяина мимо ушей.
— Баву убьет себя, если его не остановить! — заявил механик, ломая черные от машинной смазки руки.
Не обращая внимания на протесты, Джонатан надел каску — ту самую, которую носил в 1916 году, когда забросал гранатами три пулеметных гнезда; вмятина на боку осталась от немецкой шрапнели, — и пошел к чудовищному механизму. В глазах старика плясали чертики.
— Окки переделал трехтонный грузовик «форд», — объяснил он Джанин, — поднял шасси…
В результате корпус машины возвышался над землей, словно стоял на ходулях.
— …поставил отражатели, — Джонатан показал на тяжелые стальные листы, закрепленные на днище для защиты от взрыва мины. — Закрыл броней корпус… — Машина стала похожа на танк: вход внутрь через стальные люки, впереди прорезь для водителя и амбразуры для тяжелого пулемета. — А главное, посмотрите наверх!
На первый взгляд сооружение на крыше походило на рубку ядерной подводной лодки.
— Там двадцать стальных трубок, заполненных пластиковой взрывчаткой, по тридцать фунтов шарикоподшипников в каждой! — ломая руки, пояснил механик.
— Господи, Баву! — наконец ужаснулся Крейг. — Эта штука взлетит в воздух!
— Он установил их в бетонных блоках, направив в стороны, как пушки на кораблях Нельсона, — по десять трубок с каждой стороны.
— «Форд» с двадцатью пушками! — поразился Крейг.
— Если я попаду в засаду, то просто нажму кнопочку, и — ба-бах! — ублюдки получат бортовой залп из трехсот фунтов шарикоподшипников! — ничуть не смущаясь, торжествовал Джонатан. — Всего-то несколько залпов, как говорил старина Бонапарт!
— От Баву потом костей не соберешь! — простонал Окки.
— Хватит тебе причитать! Лучше помоги залезть внутрь, — велел Джонатан.
— Баву, на этот раз я вполне согласен с Окки… — Крейг попытался остановить деда, но тот вскарабкался по стальной лесенке с проворством мартышки и на секунду застыл, выглядывая из люка, точно командир танковой дивизии.
— Я дам два бортовых залпа по очереди, сначала с правого борта. — Джонатан перевел взгляд на Джанин, и его глаза блеснули. — Не хотите ли стать моим вторым пилотом, милочка?
— Баву, это невероятно любезно с вашей стороны, но мне будет лучше видно вон из той канавы.
— Тогда отойдите все подальше! — Джонатан величественно махнул рукой.
Работники и трактористы-матабеле, присутствовавшие на предыдущем испытании, кинулись врассыпную, точно египетская пехота с поля боя во время Шестидневной войны. Некоторые, не снижая скорости, добежали до вершины холма и скрылись за ней.
Окки добрался до оросительной канавы первым, на десяток шагов опередив Крейга и Джанин. Укрывшись в канаве, все трое осторожно высунули головы над ее краем: в трехстах ярдах чудовищный «форд» стоял в полном одиночестве посреди распаханного поля. Джонатан приветственно помахал из люка и захлопнул его.
Зрители заткнули уши и принялись ждать. Ничего не происходило.
— Старик сдрейфил, — с надеждой предположил Крейг.
Тут из распахнувшегося люка высунулась стальная каска и показалось горящее от злости лицо Джонатана.
— Окки! Сукин ты сын! Ты разъединил провода! — завопил он. — Ты уволен! Слышишь меня? Уволен!
— Уже третье увольнение за неделю, — угрюмо пробормотал Окки. — А что мне оставалось делать? Надо же его как-то остановить!
— Потерпите, дорогая! — крикнул Джонатан, обращаясь к Джанин. — Я моментально все починю!
— За меня не волнуйтесь, Баву! — откликнулась она, но старик уже скрылся в люке.
Минуты тянулись бесконечно долго, и зрителей опять охватила надежда.
— Не сработает…
— Давайте вытащим его оттуда.
— Баву, мы идем к тебе! — завопил Крейг, рупором приложив ладони ко рту. — И лучше веди себя тихо!
Он медленно встал, и в этот момент бронированный «форд» окутался облаком дыма и пыли. Над полем взметнулось белое пламя — кукурузу будто серпом срезало. Взрывная волна ударила с такой силой, что Крейг потерял равновесие и повалился обратно в канаву, поверх Джанин и Окки.
Лихорадочно распутав руки и ноги, все трое со страхом высунулись наружу. Мертвую тишину нарушал лишь звон в ушах и затихающий лай своры ротвейлеров и доберман-пинчеров, в панике улепетывающих обратно к дому. Поле окутывала плотная завеса голубоватого дыма и красно-коричневой пыли.
Порыв ветра сдул дым и пыль в сторону, показался перевернутый вверх брюхом «форд»: четыре массивных колеса задрались в небо, точно признавая поражение.
— Баву! — отчаянно закричал Крейг и помчался к машине.
Из зияющих дул стальных трубок все еще вился дымок, больше в «форде» не наблюдалось никаких признаков жизни.
С трудом открыв стальной люк, Крейг заполз в него на четвереньках. В темном нутре резко воняло взрывчаткой.
— Баву!
Джонатан скрючился на дне кабины и явно был при смерти: у него изменилась форма лица, голос звучал невнятно. Крейг подхватил деда под мышки и потащил к люку, но старик с неожиданной яростью принялся отбиваться. Наконец Крейг разобрал, что он бормочет:
— Зубы! Чертов взрыв выбил мне челюсти! — Джонатан встал на четвереньки, обшаривая кабину. — Нельзя, чтобы дама увидела меня в таком виде! Найди их, мальчик мой, найди поскорее!
Крейг нашел зубной протез под водительским сиденьем. Джонатан вставил челюсти на место, тут же выскочил из люка и накинулся на Окки ван Ренсбурга:
— Старый идиот! Машина неустойчива! Верхняя часть перевешивает!
— Баву, ты не имеешь права так со мной разговаривать, ты мне больше не хозяин. Я уволен.
— Ты принят обратно! — заревел Джонатан. — А теперь поставь эту штуку как положено!
Двадцать матабеле, обливаясь потом, с песнями перевернули «форд» и снова поставили его на колеса.
— На банан похоже, — с явным удовольствием заметил Окки. — Отдача твоих пушек согнула шасси, теперь ни за что не выпрямить.
— Есть только один способ разогнуть шасси обратно! — решительно заявил Джонатан, снова натягивая каску.
— Джон-Джон, что ты собираешься делать? — с тревогой спросил Крейг.
— Дать залп с другой стороны, разумеется! — хмуро сказал Джонатан. — Тогда шасси выпрямится.
Крейг схватил старика за одну руку, Окки — за другую, а Джанин успокаивающе бормотала что-то, пока они тащили Джонатана к «лендроверу».
— Только представь себе, как Баву едет по Мейн-стрит, хочет прикурить сигарету и нажимает не на ту кнопку! — фыркнул Крейг. — И мэрию разносит вдребезги!
Всю дорогу в город они хихикали над секретным оружием Джонатана. Проезжая мимо ухоженных лужаек городского парка, Крейг непринужденно предложил:
— Воскресным вечером в Булавайо так безумно весело, что со скуки подохнуть можно. Давай я спасу твою жизнь и угощу тебя ужином на своей яхте.
— На яхте? — мгновенно встрепенулась Джанин. — Откуда яхта, если до ближайшего моря полторы тысячи миль?
— Больше не скажу ни слова! — заявил Крейг. — Или ты поедешь со мной, или тебя всю жизнь будет грызть неудовлетворенное любопытство.
— Такая участь хуже смерти, — согласилась она. — К тому же я всегда обожала яхты. Поехали!
Крейг направился в сторону аэропорта, но, не доезжая до окраины города, свернул в один из старых районов. Между двумя ветхими домишками прятался незастроенный участок, невидимый с дороги за густыми зарослями манговых деревьев. Поставив «лендровер» под деревом, Крейг повел Джанин в гущу бугенвиллеи и акации.
— Ты не шутил, это настоящая яхта! — вдруг воскликнула девушка, остановившись как вкопанная.
— Самая настоящая, — гордо подтвердил Крейг. — И сделанная собственными руками.
— Крейг, она просто красавица!
— Будет красавицей, когда я ее закончу.
На деревянном помосте стояла океанская яхта с глубоким килем — поручни, ограждающие палубу, возвышались на пятнадцать футов над головой Джанин.
— Как попасть наверх? — нетерпеливо спросила девушка.
— С другой стороны есть лесенка.
Джанин вскарабкалась наверх и закричала оттуда:
— Как она называется?
— Пока не придумал, — ответил Крейг, залезая на палубу вслед за гостьей.
— Когда ты спустишь ее на воду?
— Черт его знает, — улыбнулся он, открывая люк. — Тут еще много чего сделать надо, но каждый раз, когда у меня кончаются деньги, работа останавливается.
Едва люк распахнулся, Джанин нырнула вниз по трапу.
— А здесь уютно.
— Тут я и живу. — Крейг спустился вслед за девушкой и бросил рюкзак на пол. — Внутри вся отделка закончена. Вон там камбуз. Есть две двухместные каюты, душ и биотуалет.
— Красота! — пробормотала Джанин, плюхнувшись на диванчик и поглаживая отполированное дерево.