— Неплохо, Малыш! — Он отеческим жестом приобнял Крейга. — В следующий раз буду знать, что не стоит давать тебе фору, — сказал Роланд, уводя кузена с корта.
Те самые люди, которые совсем недавно с упоением предвкушали унизительное поражение Роланда, теперь сгрудились вокруг него со льстивыми улыбками.
— Прекрасная игра, Роли!
— Высший класс!
Крейг незаметно ускользнул прочь. Выбрав чистое полотенце из приготовленной стопки, он вытер лицо и шею и, стараясь не показать своего огорчения, пошел к опустевшему бару, где выудил из полурастаявшего колотого льда банку пива. Пиво показалось таким терпким, что на глаза навернулись слезы, сквозь которые Крейг внезапно разглядел возникшую рядом Джанин Карпентер.
— Ты ведь мог выиграть, — тихо сказала она. — Но ты попросту сдался.
— Я по жизни неудачник, — ответил Крейг, стараясь, чтобы фраза прозвучала весело и шутливо, как у Роланда, но вышло жалко и натянуто.
Джанин покачала головой и ушла.
Крейг принял душ и, выходя из ванной комнаты Роланда, наткнулся на хозяина: тот стоял перед зеркалом в полный рост, поправляя темно-бордовый берет. Над левым ухом красовалась медная кокарда с изображением зверского лица: низкий, как у гориллы, лоб и такой же приплюснутый нос, преувеличенно косые глаза и вывалившийся между широких негритянских губ язык — точно у маорийских резных идолов.
«Когда прадед Ральф во время мятежа собрал отряд, — однажды объяснил Роланд Крейгу, — одним из его самых известных подвигов стала поим ка предводителя мятежников, которого повесили на верхушке акации. Вот мы и взяли своей эмблемой голову повешенного Базо. Как тебе, нравится?»
«Восхитительно, — ответил Крейг. — Роли, ты всегда отличался безупречным вкусом».
Роланду пришло в голову возродить отряд Баллантайна три года назад, когда единичные стычки начали перерастать в безжалостный междоусобный конфликт. Вначале он хотел собрать молодых белых родезийцев, свободно говорящих на исиндебеле, и усилить их молодыми матабеле, которые росли вместе со своими белыми командирами и на чью преданность можно было положиться. Белые и черные должны были тренироваться вместе, превратившись в элитное ударное подразделение, способное свободно передвигаться по населенным чернокожими крестьянами территориям. Говоря на языке местных жителей и зная их обычаи, спецназовцы могли по желанию выдавать себя за мирное население или за террористов ЗИПРА и были готовы встретить врага на границе или упасть ему на голову с неба, выбрав для атаки наиболее подходящие место и время.
Роланд пошел с этим предложением к генералу Питеру Уоллсу в объединенном штабе. Разумеется, Баву предварительно сделал необходимые звонки, расчищая путь, да и дядюшка Дуглас замолвил словечко президенту Смиту во время заседания кабинета министров. Получив одобрение властей, Роланд возродил отряд Баллантайна — через семьдесят лет после того, как расформировали отряд прадеда.
За прошедшие три года отряд Баллантайна превратился в легенду. Согласно официальным данным, шестьсот спецназовцев убили две тысячи террористов, а также проникли на пятьсот миль на территорию Замбии, где нанесли удар по тренировочным лагерям ЗИПРА. Спецназовцы сидели у костров в поселках, слушая болтовню женщин, только что вернувшихся из холмов, куда относили корзины зерна прячущимся там партизанам; устраивали засады и, закапывая собственные испражнения рядом с собой, терпеливо ждали в них пять дней подряд, точно леопард у водопоя.
Крейг вышел из ванной, и Роланд обернулся. На плечах блеснули полковничьи звезды, на левой стороне груди, под личным знаком, сиял серебряный крест.
— Выбирай, что тебе нужно, Малыш, — предложил радушный хозяин.
Крейг, давно привыкший донашивать одежду старшего кузена, достал из встроенного шкафа спортивные брюки и белый пуловер члена команды Ориэл-колледжа по крикету.
— Матушка говорит, тебя опять с работы уволили.
— Так и есть, — приглушенно ответил Крейг из-под натянутого на голову пуловера.
— В отряде Баллантайна для тебя всегда работа найдется.
— Роли, мне не по душе затягивать струну на чьей-нибудь шее, отрезая бедняге голову.
— Ну, мы ведь не каждый день этим занимаемся, — ухмыльнулся Роланд. — Честно говоря, лично я предпочитаю нож: им можно резать не только горло врага, но и вяленое мясо. А если серьезно, Малыш, ты бы нам пригодился. Ты болтаешь на их языке не хуже любого черного и просто мастер взрывать все подряд. Взрывников нам очень не хватает.
— Уходя из Кингс-Линн, я поклялся, что никогда больше не буду работать ни на кого из родственников.
— Отряд спецназа тебе не родственник!
— Роли, это твой отряд.
— Хочешь, сделаю тебя своим заместителем?
— Ничего путного из этого не получится.
— Верно, — согласился Роланд. — Ты всегда был упрямым паршивцем. Что ж, если передумаешь, дай мне знать. — Он щелчком выбил из пачки сигарету и взял ее в зубы. — Как тебе Козя? — поинтересовался Роланд, поднося к сигарете золотую зажигалку «Ронсон».
— Ничего, — осторожно ответил Крейг.
— Ничего?! — возмутился Роланд, — Мог бы сказать «восхитительная, чудесная, необыкновенная, лучше не бывает» — попробовал бы нечто поэтическое, потому что ты говоришь о женщине, которую я люблю!
— Номер тысяча десять в списке женщин, которых ты любил, — поправил Крейг.
— Поосторожнее, Малыш! На этой я собираюсь жениться.
У Крейга сердце похолодело, и он отвернулся к зеркалу, делая вид, что причесывается.
— Ты что, не слышал? Я говорю, что собираюсь жениться на ней.
— А она в курсе твоих планов?
— Пока нет. Как созреет, я ей об этом сообщу.
— Ты имеешь в виду, сделаешь предложение?
— Старина Роли предложений не делает, он ставит в известность. Ну же, тебе положено сказать «Поздравляю! Надеюсь, вы будете очень счастливы».
— Поздравляю! Надеюсь, вы будете очень счастливы.
— Вот и молодец. Пойдем, я налью тебе стаканчик.
Они пошли подлинному коридору, разделявшему дом пополам, но не успели дойти до веранды, как в прихожей зазвонил телефон.
— Я позову его, не кладите трубку, — послышался голос тетушки Валери. — Роланд, тебя Гепард вызывает! — крикнула она.
«Гепард» был кодовым обозначением базы отряда Баллантайна.
— Иду! — откликнулся Роланд и поспешил в прихожую. — Баллантайн у телефона… Вы уверены, что это именно он? Ей-богу, удача сама идет к нам в руки! Когда вы сможете прислать за мной вертушку? Уже вылетела? Прекрасно! Возьмите их в кольцо, но без меня не атакуйте. Я сам хочу взять этого голубчика.
В коридор Роланд вернулся совсем другим человеком: в его взгляде горела та же холодная безжалостность, которую Крейг видел на корте.
— Малыш, сделай мне одолжение — нужно отвезти Козю в город. Я уезжаю.
— Конечно, не беспокойся.
Роланд вышел на веранду. Последние гости расходились по машинам, собирая по пути детей и нянь, прощаясь и выкрикивая приглашения на следующую неделю. Было время, когда веселье затянулось бы далеко за полночь, но теперь все спешили оказаться дома пораньше: после четырех часов дня на сельских дорогах хозяйничали террористы.
Джанин Карпентер, смеясь, пожимала руки паре с соседней фермы.
— Конечно, с удовольствием к вам заеду, — сказала она и, заметив выражение лица Роланда, поспешила к нему. — Что случилось?
— Я уезжаю. Малыш о тебе позаботится. Я позвоню.
Собранный и отстраненный, он вглядывался в небо. Раздался рокот мотора: над холмом показался вертолет, окрашенный в неприметный тускло-коричневый цвет. Возле раскрытого люка стояли два бойца — один белый, другой черный, — оба в камуфляже и полной боевой выкладке.
Роланд подбежал к садящемуся на лужайку вертолету и, не дожидаясь, пока колеса коснутся земли, протянул руки сержанту-матабеле, который помог ему запрыгнуть в кабину. Вертолет стал подниматься, задрав хвост вверх. Крейг успел заметить, что Роланд сменил берет на облегающую шапочку и с помощью сержанта натягивал камуфляж.
— Роли попросил меня отвезти вас домой. Вы ведь в Булавайо живете? — спросил Крейг, когда вертолет исчез из виду и грохот мотора стих.
Джанин, все еще глядя вслед вертолету, не сразу отреагировала на вопрос.
— Да-да, в Булавайо. Спасибо.
— Сегодня вечером мы не успеем вернуться: скоро на дорогах станет небезопасно. Я собирался переночевать у деда.
— Баву?
— Нет, но очень хотела бы познакомиться. Роланд мне столько про него рассказывал, просто животики надорвешь. Как вы думаете, для меня там найдется кровать?
— В Кингс-Линн двадцать две свободных кровати.
Джанин сидела на переднем сиденье «лендровера», ее волосы поблескивали, развеваясь на ветру.
— Почему Роланд называет вас Козя? — Крейгу пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум двигателя.
— Я энтомолог! — крикнула она в ответ. — Ну, знаете, жучки, бабочки и прочие козявки!
— Где вы работаете?
Поток прохладного вечернего воздуха плотно прижимал одежду к коже, выставляя напоказ небольшие аккуратные груди. От холода темные пупырышки сосков выступили под тонкой тканью: было совершенно очевидно, что лифчик девушка не носит. Крейг с трудом отвел взгляд.
— Я работаю в музее. Вы знаете, что у нас лучшая коллекция тропических и субтропических насекомых? Такой нет ни в Смитсоновском институте, ни в Музее естественной истории в Кенсингтоне.
— Здорово!
— Извините, иногда со мной со скуки помереть можно.
— Ничего подобного!
Она благодарно улыбнулась, но все же сменила тему:
— Как давно вы знаете Роланда?
— Двадцать девять лет.
— А сколько вам лет?
— Двадцать девять.
— Расскажите мне о Роланде.
— Что можно рассказать о том, кто не имеет ни единого недостатка?
— Ну расскажите хоть что-нибудь, — подбодрила она.
— В школе он был старостой и капитаном команд по регби и крикету. Получил стипендию Родса в Оксфорде, закончил Ориэл-колледж. Входил в сборные команды Оксфорда по гребле и крикету, а также по теннису. Полковник в отряде Баллантайна, серебряный крест за доблесть, наследник состояния в двадцать с лишним миллионов долларов. В общем, так, ничего особенного, — пожал плечами Крейг.