– Да, – кивнул некромант, боясь спугнуть предложившую помощь нежить.
– Нужно забрать камень с огнем? – Лафия засомневалась. – А он не горячий?
– Нет, не горячий, – торопливо заверил Марко. – Сможешь взять его и отдать мне?
– Вот так? – Майла протянула руку и подняла с травы кристалл.
Медведь выхватил камень из ее ладошки и облегченно вздохнул: связь была оборвана, разбуженная волшбой память стихий уснула.
– Сотри круг, – попросил он лафию. – Затопчи ногой, ты можешь. Галла! Галла, слышишь меня? Галла!
Прошло всего несколько секунд, но они растянулись на целую вечность, и в какое-то мгновение этой вечности волшебникам показалось, что они опоздали.
Не желая верить в подобный исход, старший наставник окинул тело своей ученицы магическим взглядом, стараясь выхватить любой, пусть самый незначительный признак жизни. Вот легкий толчок – заработало сердце, прогоняя по венам ставшую вязкой кровь. Тяжелое и медленное движение – раздуваются легкие, принимая в себя свежий лесной воздух. А вот – что-то непонятное, но почему-то радующее и успокаивающее – маленький теплый комочек внизу живота, наполненный силой и светом, будто вся жизнь, что оставалась еще в этом теле, сосредоточилась сейчас в одном месте.
Жива.
– Бедная чародейка. – Лафия опустилась рядом с Галлой и провела рукой по ее волосам. – Глупая чародейка. Ходит к мертвым, когда вокруг столько живых. Странная чародейка. Не ходи больше к эльфу, там злой огонь. Приходи лучше ко мне. Будем читать забавные книжки и вытаскивать из кустов учтивых тэров…
Не веря собственным глазам, маги слушали это нелепое бормотание и смотрели, как майла бережно выпрямляет прижатые к груди руки девушки и укладывает их вдоль тела, проводит пальцами по ее лицу, вытирая кровь, а после…
– Вы когда-нибудь видели что-то подобное? – прошептал Салзар.
Но такого никто и никогда не видел.
Они лежали на земле, вытянувшись в сплошную линию, голова к голове. Человеческая волшебница и любострастное порождение ночного леса. Светлые, почти белые волосы чародейки касались смоляных волос майлы, от которой в сторону девушки струился неспешный поток чистой силы.
– Быть не может, – выдохнул Марко, наблюдая, как затягиваются раны на руках его ученицы, как стирается с прикрытых век мертвенная синева и выравнивается дыхание.
– Что скажешь, чародейка? – улыбнулась, что-то почувствовав, майла.
– Скажу, что ты странная, – сипло прошептала девушка, не открывая глаз.
– Обычная. Придешь завтра танцевать?
– Приду…
– Галла! – очнулся наставник. – Галла, ты…
– Она спит. – Лафия тяжело поднялась с травы. – Теперь она не уйдет к эльфу, не бойтесь.
– Нужно перенести ее в лечебницу, – произнес Салзар. – Сможете пробить телепорт?
– Да. – Марко обернулся к майле. – Спасибо… У тебя есть имя?
– Сейчас нет, – вздохнула она. – Когда-то было. Давно. Когда я знала ваше время и ела вашу еду. Но если добрый тэр останется, – по изнеможенному лицу скользнула лукавая улыбка, – он сможет придумать мне другое.
– Не сейчас, – усмехнулся Медведь. То, что лафия – это все же лафия и от сущности своей не отказывается, его несказанно обрадовало: и без того слишком много необъяснимого случилось в один день.
Перед ним уже разверзлась воронка портала.
– Я задержусь, – предупредил Ворон. – Нужно проверить место. Неизвестно, что она еще здесь напутала и не стерта ли грань.
– Хорошо. – Марко прижал к себе девушку и шагнул в серый вихрь.
– Тэр чародей решил задержаться? – Нежные пальчики пробежали по спине некроманта.
– Да. Но не обольщайся, меня не привлекают создания, подобные тебе. Хотя признаюсь, таких, как ты, я еще не видел. Ты же лафия, ты должна забирать силу, а не отдавать.
– Мы берем силу только у мужчин, – пробурчала обманутая в своих надеждах прелестница. – У них много силы. Ее нужно брать, иначе мужчины делают глупости. Когда в них много силы, они становятся злыми и делают войну. Война – это плохо.
– Да, тут ты права. – Салзар повел рукой над кругом потемневшей травы. – Война – это плохо. Но все-таки, как ты смогла отдать Галле часть своей энергии?
– Мы умеем делиться с женщинами. Женщины не мужчины, у них не надо забирать силу. Им можно давать.
– Никогда о таком не слышал.
– Потому что обычно мы так не делаем. Мы не любим женщин, а женщины не любят нас. Они думают, что мы воруем их мужчин.
– Разве это не так?
– Не так, – надулась она. – Они сами отдают своих мужчин. Не пускают их в свое сердце и берут у них мало сил. А потом кидаются серебряными вилками.
Ворон улыбнулся. Вилками – это оригинально.
– А чародейка мне нравится, – продолжила майла. – Она ничем не кидается. Толкнула один раз только. Давно. Но я сама виновата. Не увидела сразу, что это ее эльф. Думала, ничей…
Взгляд агатовых глаз сделался мечтательным.
– Хороший был эльф. Красивый. Много силы… У тэра чародея тоже много силы, – промурлыкала она, подступая к Салзару. – Много-много силы…
– Моя сила мне еще пригодится, – отстранился он. – К тому же я не ты. Мне в голову не лезут фривольные мысли после всего увиденного. И вряд ли мне захочется…
– Захочется, – томно прошептала лафия. – Задержись – и обязательно захочется. Только здесь нельзя – это их место, чародейки и ее эльфа…
Магистр Марко поглядел на вытянувшегося перед ним человека, после на лежащий на столе чистый лист бумаги и снова на вызванного по его просьбе прислужника.
– Нет, писать я не стану. Передашь на словах тэру Эн-Ферро или его жене, что с Галлой все в порядке, и она просто задерживается. Скажи, что она зашла в библиотеку, а я ее оставил. Ясно?
Когда слуга вышел, Медведь вернулся в палату.
– Как она? – спросил он у стоявшего над постелью Гирата.
– По-моему, неплохо, – тихо ответил полуэльф. – Выглядит истощенной, но при той скорости, с которой она пополняет резерв, ей хватит несколько часов на восстановление. Что же все-таки произошло?
Ответ у старшего наставника был готов:
– Переоценила свои силы. Я дал ей для разбора несколько формул из «Списков Шафра», а девочка решила опробовать их все и сразу.
– Как неосмотрительно, – покачал головой целитель. – Но тэсс Эн-Ферро никогда не отличалась благоразумием.
Девушка на кровати заворочалась.
– Ей не нравится, когда о ней отзываются подобным образом, – с улыбкой заметил магистр Марко.
– Вряд ли она нас слышит.
– Думаете? А мне кажется, она прекрасно нас слышит.
И, воспользовавшись тем, что полуэльф отошел к окну, за которым уже полыхало закатом небо, маг склонился к уху ученицы и прошептал:
– Не волнуйся, мы отыщем Феаста, где бы он ни был.
Галла вздрогнула, будто действительно расслышала обращенные к ней слова.
– Отдыхай.
Медведь шагнул к двери, а возвратившийся целитель взялся за узкое запястье, отсчитывая пульс.
– Это был не Феаст, – еле слышно выговорила девушка.
Медведь обернулся к настороженно замершему травнику:
– Что она сказала?
Гират с сомнением поморщился:
– Кажется, что-то о Феасте.
– Наверное, видит кошмары.
Посвящать травника-полуэльфа в то, что артефактору, которого уже больше месяца считают погибшим, удалось уйти из горящего посольства, старшему наставнику не хотелось. Гират близко к сердцу принимал все произошедшее, начиная с того обряда и заканчивая поджогом.
– Позовите меня, когда она проснется, – попросил Марко, подойдя к двери. – Я буду у себя.
Он ушел, а целитель заново померил пульс Галлы, неторопливый, но ритмичный, прикинул что-то в уме, вприщур рассматривая девушку, и отошел к небольшому столику, на котором были расставлены сосуды всевозможных форм, наполненные одни разноцветными жидкостями, другие – порошками и толчеными травами, а иные – клубящимся по дну дымом. Гират достал из-под белоснежной ткани чистый стакан, не спеша влил в него содержимое двух бутылочек, всыпал несколько желтоватых кристалликов из пузатой колбы и размешал все это стеклянной палочкой.
Дверь за его спиной скрипнула. Травник встревоженно обернулся, но в приоткрывшемся проеме увидел лишь наполненный сумерками коридор.
Он отставил стакан и обшарил взглядом стол.
– Этого здесь нет, – пробормотал он себе под нос.
Встал и двинулся к выходу.
Если бы он обернулся, идя по коридору в свой кабинет, то заметил бы, как от стены отделилась тень и проскользнула в палату. Человек миновал все еще не пришедшую в себя девушку, задержавшись на миг у ее постели, подошел к столу и склонился над стаканом с целебным снадобьем. Принюхался. Когда за дверью раздались неторопливые шаги целителя, неизвестный коснулся одного из колец на своем пальце и скрылся в портале.
А возвратившийся Гират, так и не узнавший о странном визитере, откупорил небольшой фиал, что принес с собой, и добавил в приготовленную смесь несколько капель ароматной настойки. Теперь все.
Закончил он как раз вовремя – девушка на постели зашевелилась, а после приподнялась на локте, окидывая растерянным взглядом помещение.
– Все в порядке, тэсс Эн-Ферро, – успокоил он ее. – Вы в лечебнице. Вот, выпейте, это поможет вам быстрее прийти в себя, а я пока схожу за магистром Марко.
Галла
Кажется, нечто подобное уже было, и я уже видела все это, открыв глаза: гобелен на стене и звукоизоляционное заклинание на двери. В тот раз не было только Гирата и приятно пахнущего, но жуткого на вкус зелья.
– Пейте, пейте, – велел мне травник. – И лучше залпом.
Залпом и правда было лучше.
«Ты как там, малыш?» – спросила я сыночка, и мне ответил тихий ровный свет. Значит, хорошо. Щиты выдержали, а остальное – мелочи. Переживу… Если бы только ты смог пережить это, любимый.
– Как ты? – появился Медведь.
– Плохо, – прошептала я жалобно. – Очень плохо. И нельзя меня такую больную сажать в тюрьму. Я там умру, а вы будете виноваты. И я стану вашим личным призраком.