– Тау дела марида, – бодро отозвался Ил, и отрешенное лицо эльфа сделалось задумчивым.
– Сколько звезд на флаге Фиана? – продолжил он допрос.
– Семь.
– Что такое «Золотая орхидея»?
Муж бросил на меня растерянный взгляд и не ответил.
– Что такое «Золотая орхидея»? – переспросил Миаллан с издевкой.
Иоллар упрямо сжал губы.
– Не знаешь? – змеей прошипел идущий.
– Не помню. – В голосе Ила слышалась угроза.
Гайли насмешливо фыркнул и обернулся ко мне:
– Я слышал, что ты вышла замуж. Думал, нашла нормального парня. А ты опять связалась с этим… – Он неопределенно махнул рукой. – Но дело твое, открывающая. Надеюсь, не пожалеешь.
Иоллар отреагировал пренебрежительной полуулыбкой, и заметивший это Гайли, уже отошедший от потрясения, но не простивший его, мстительно сообщил мне:
– «Золотая орхидея» – это бордель на Ино.
– Буду знать, – ответила я спокойно.
А вот Ил решил подобного предательства не спускать и рассыпался туманом, повторно ввергая эльфа в состояние шока.
– Сам свихнется, сам себя и подлечит, – произнес он жестко, вернув себе нормальный облик.
Созерцание соткавшегося из марева обнаженного тела стало для Гайли последней каплей. Доктор смирился с тем, что здравый смысл не объясняет происходящего, и постановил, что нужно выпить.
Покуда он ходил за «лекарством», я смогла рассмотреть помещение, в котором мы оказались после телепортации. Лорд Миаллан встречал нас в небольшом кабинете, то ли специально перешел сюда, то ли мы застали посольского советника за работой. Я не отказалась бы узнать, что это за работа, но рыться в разложенных на столе документах было бы слишком. Может быть, удастся узнать что-нибудь новое из разговора? Все же Гайли должен быть неплохо осведомлен об обстановке в Кармоле и в империи.
– Не надейся вытянуть из него больше, чем он сам захочет рассказать, – угадал мои намерения Ил. – Гайли потому и Гайли – лис еще тот.
Муж застегнул рубашку и выглянул в окно, за которым с высоты второго этажа открывался вид на огромный парк. Деревья, кусты и ничего, что помогло бы установить наше местонахождение.
– Мы в Азгаре?
– Скорее всего.
– Никогда здесь не был. А ты?
– Нет.
Неплохо было бы погулять по столице. Салзара навестить. Тот-то не лис – Ворон, – может, и рассказал бы что-нибудь. Правда, до Марони дошли слухи, что после возвращения он уже не пользуется прежним доверием монарха. У его величества может быть лишь один маг. И как мне шепнули по секрету, с этой дамочкой лучше не связываться.
– Обычно я рад гостям, особенно таким, – вернулся идущий, – но через час меня ждет принц Кэллиан. Так что заранее прошу прощения.
Он уже пришел в себя, довольно быстро (очевидно, профессиональные навыки психоаналитика помогли), и смог общаться с Иолларом так же, как раньше. Почти так же. От меня не укрылись беглые, оценивающие взгляды и исполненные тайного смысла вопросы. Было ли это очередной проверкой и какие она дала результаты, я не узнала. Зато уже на первых минутах разговора решила вопрос с Келаем. Судя по тому, как легко лорд Миаллан согласился отпустить соглядатая на заслуженный отдых, таких келаев у него в Кармоле было немало. Возможно, остался кто-то и в школе, но уточнять было бесполезно – отдельные темы сидэ советник умело обходил.
Но кое-что он нам рассказал.
– Аэрталь хотела бы сохранить дружеские отношения с Кармолом. Она понимает, как трудно будет маленькому королевству противостоять огромной империи, и готова оказать посильную помощь. Уже подписаны договоры на поставку оружия, а в следующем месяце отдельные части кармольской армии будут усилены нашими бойцами.
Только скептическая улыбка Иоллара не позволила мне вслух восхититься великодушием королевы.
Свое отношение к услышанному муж объяснил мне уже дома.
– Аэрталь заинтересована в том, чтобы Истман увяз в войне с Кармолом, и сделает все от нее зависящее, чтобы он потерял тут как можно больше сил. Дураку понятно, что император не отправится за океан, пока не разберется с ближайшими соседями, вот королева и хочет выиграть время. У Дистена сейчас похожая позиция, он тоже надеется, что гражданская война отвлечет агрессоров от Кармола, но в отличие от Аэрталь не пытается влиять на события. А жаль…
Рассуждать о том, какой Дистен плохой король (политик, военачальник и вообще), – любимая тема Ила в последние дни. И я решила срочно проведать Дэви, который, согласно отчету нянек, за время нашего отсутствия ни разу не просыпался.
Увы, но речь пришлось дослушать, ибо муж отправился в спальню вместе со мной.
– А почему Аэрталь не вмешивается сейчас? Почему она не предложит свою «посильную помощь» Халиру? – высказала я показавшуюся мне здравой мысль.
– Потому что Халир тоже не большой любитель эльфов. Думаю, королева будет даже рада, если герцог потерпит поражение. У него ведь нет намерений мстить Кармолу за убийство дяди, он официально объявил, что не верит в инсинуации кузена. А значит, ничто не отвлечет его от попытки очередного захвата Леса.
Я заглянула в кроватку: малыш спал и улыбался своим снам.
– А разве у Халира есть повод для войны? – спросила я шепотом, отходя от сына. Истман объявил убийцами Растана кармольцев, а организаторами – эльфов, и раз герцог в это не поверил, то у него вроде как и причин нападать на Лар’эллан нет.
– Найдет, – заверил меня муж. – Эта война идет уже давно. Время правления Растана было лишь перемирием. Земли, богатства, власть, бессмертие эльфов, естественно, и сила Велерины – вот настоящие причины. А там Халир вдруг вспомнит, как длинноухий посол наступил ему на ногу или жена посла прилюдно влепила пощечину за то, что пытался погладить ее пониже спины…
Пользуясь тем, что я не жена посла, Ил беззастенчиво повторил гипотетические действия герцога. Появился случай сменить тему, и я была бы не я, если бы им не воспользовалась…
Но Дэви был бы не Дэви, если бы не проснулся именно в этот момент, громким криком известив о своем желании переодеться и поесть.
На следующий день у нас тоже были планы. Точнее – на ночь. Чародейкину ночь.
Собирались, как и в прошлом году, сходить на Школьную площадь. Также договорились встретиться с друзьями.
– Только попробуй хоть на шаг от меня отойти! – грозно предупредил супруг перед выходом.
Сейчас смешно, а год назад я извелась, наблюдая со стороны, как мои подружки взяли в оборот красавца-эльфа, с которым я пришла на праздник. Так что сегодня, как он и сказал, ни на шаг. Нельзя такого без присмотра оставлять – увести не уведут, но попытаются. Маска, без которой Ил не выходил из дома, не только не портила, а напротив, придавала его облику загадочное очарование, а фигура, осанка и манеры… Ох, может, и не идти никуда? Точно уведут!
В гостиной Ромар и Тин-Тивилир говорили об оружии. Это была их любимая тема: один отстаивал меч, как более честное орудие убийства, второй – лук, как безопасное, если из кустов и в спину. До споров не доходило, но тэвк не мог смириться с самоубийственной, по его мнению, отвагой идущего, а орк в свою очередь не видел в этом случае особой разницы между трусостью и осторожностью. Геланы, которой я вновь собиралась поручить малыша, с ними не было.
Майлу я нашла в ее комнате. Она возилась с какими-то проволочками, сидя прямо на полу.
– Смотри, – вскочила она, заметив меня. – Красиво?
Между тонкими пальцами струился, отражая пламя свечей, браслет из причудливо переплетенных серебряных нитей.
– Красиво, – признала я. – Сама сделала?
– Да. Для своего тэра.
Улыбка лафии похожа на улыбку ребенка – светлая, беззаботная. А ведь он уйдет. Сначала на войну, потом в какой-нибудь другой мир. Не забудет ее, но и не вернется. Для него это даже не роман, не увлечение – выгодный союз, женская ласка за капельку силы. И она не жена, не любовница – безобидная лесная нежить, у которой, согласно книгам, ни чувств, ни памяти…
– Ему понравится. – Я отвернулась, чтобы не видеть ее сияющего лица. – Присмотришь за Дэви? Мы уходим ненадолго.
– Танцевать? На площадь? Я бы тоже хотела танцевать…
– Так поговори с Ромом. Если он не против, можете прогуляться, когда мы вернемся. Праздник продлится до утра. Только амулет, который я тебе дала, надень, чтобы никто не догадался, что ты… ну…
– Не живая? – вздохнула она.
Сказки это, будто лафия превратится в обыкновенную девушку, если станет жить с людьми и есть их пищу. Гелана со мной с осени, научилась есть то же, что и мы, а не только шоколад, но…
– Надень, – повторила я, обнимая ее, поддавшись внезапному порыву. – И тебя никто не узнает. С этим амулетом даже в храм зайти можно. Помнишь, ты ходила на нашу свадьбу?
– Свадьбу помню. Красиво. И храм красивый, я туда потом еще схожу. А ты иди танцуй, я посижу с маленьким. А потом и мы пойдем. Я уговорю… Ромара.
Убийца был первым, кого она назвала по имени.
Праздник мне не понравился. Было и вино, и костры, и фейерверки, но веселье не шло. Пообщались с друзьями, пока их не всосала в себя разноцветная смеющаяся толпа, выпили по стаканчику шипучки, съели пакетик мелких засахаренных яблок, которые, я еще помнила, на Земле называют райскими, и пошли домой.
– Нет, не домой. – Иоллар повел меня в другую сторону. – Сходим к речке?
– Зачем?
– Просто так.
По темным безлюдным улицам мы дошли до речушки, разделявшей студенческий квартал и дворцы Верхнего города, и поднялись на переброшенный через нее мостик.
– Тогда луна была больше, почти полная, – тихо сказал Ил, – и ветра не было. На тебе было голубое платье, а волосы ты собрала так… интересно. И больше всего на свете мне хотелось подойти к тебе и сделать вот так…
Сердце защемило от нежности, которой были наполнены эти слова и робкий, словно первый, поцелуй.
Чародейкина ночь, версия вторая, работа над ошибками.
– Люблю тебя.
И возвращались мы не так, как в тот раз, в молчании, соблюдая дистанцию, а крепко взявшись за руки.