— Ни капли, — покачал головой Кенджи, даже не задумавшись.
— И правильно. Хотя доля правды в моем рассказе все же есть. На деревню матери действительно напала банда óни, один из которых ее изнасиловал, но не убил, видимо, решив, что та сдохнет от побоев. Однако он ошибся — и спустя девять месяцев этот и без того не идеальный мир получил еще одного урода.
— Никогда не слышал, чтобы у человека и óни мог быть общий ребенок, — в сомнении протянул Кенджи.
— Видимо, я — «счастливое» исключение, — скривился Аз. — Все прочие жители деревни — включая родителей — уговаривали мать придушить меня еще в колыбели, однако она не смогла погубить существо, в которой течет ее кровь, поэтому покинула деревню и отправилась на север, поближе к Хрустальным Пустошам, где никому нет никакого дела до какой-то чудачки и ее странного сына.
— Похоже, твоя мать была невероятно сильной женщиной, — с неподдельным уважением произнес Кенджи.
— Не то слово, — вздохнул Аз. — Но лихорадка, увы, оказалась сильней. Однако пред тем, как покинуть этот мир, мама успела научить меня всему, что я знаю. Выслеживать зверя, стрелять из лука, свежевать добычу… Чем я, собственно, с тех пор и занимаюсь, — Аз широко улыбнулся. — Вот только я предпочитаю охотиться не на оленей, а на таких же уродов как и я, надеясь, что одним из них окажется мой папаша. Я ответил на твой вопрос?
— Вполне, — сказал Кенджи.
— Хорошо. Моя очередь — чем ты и твои спутники так заинтересовали проклятых Всадников?
Несколько мгновений Кенджи размышлял, стоит ли рассказывать Азу всю правду или только ее часть, но потом решил, что утаивать что-либо от единственного на данный момент союзника не имеет никакого смысла, поэтому начал с самого начала, с того момента, как очнулся на берегу реки, опуская лишь самые незначительные детали. Аз слушал Кенджи внимательно, не перебивая, только изредка хмыкая и почесывая подбородок. Когда Кенджи закончил, какое-то время они сидели в тишине, смотря на пляшущие языки пламени, пока Аз не нарушил молчание:
— Надо сказать, твоя история еще более невероятно, чем моя. Однако это многое объясняет. К примеру то, почему Всадники так рьяно ищут Оракула.
Кенджи хотел было спросить, что Аз знает об Оракуле, как в этот момент со стороны входа раздался шорох — и к огню ступил тигр. Подойдя к Кенджи, зверь — от которого тянуло мокрой шерстью и кровью — осторожно его обнюхал, потом подошел к Азу, боднул его плечо башкой и лег неподалеку, свернувшись в клубок.
— Я выходил Бурана еще совсем кутенком, — произнес Аз, наклонился и похлопал по мохнатой шкуре; Буран же в ответ зажмурил глаза и утробно заурчал. — Нашел его в одной пещере, куда залез, чтобы укрыться от страшной вьюги. Уж не знаю, с какой тварью он схлестнулся, но на нем просто не было живого места. Семь дней я кормил его дичью и поил из фляги, а на восьмой, проснувшись, увидел, что Буран исчез. Однако стоило мне покинуть пещеру и отправиться прочь — как он выскочил мне навстречу с зайцем в зубах. С тех пор мы не расстаемся. Но мне кажется, Мальчика он все равно любит больше. Во всяком случае, в отличие от него, спать на себе Буран мне не позволяет.
Будто в подтверждении слов Аза, малец вышел из тени, прилег рядом с тигром и спрятал лицо в белой шкуре. Буран и не шелохнулся — только кинул на Кенджи быстрый взгляд из-под полуприкрытых век, точно проверяя, не собирается ли чужак обидеть мальчишку.
— Почему ты зовешь его Мальчик? — полюбопытствовал Кенджи.
— Потому что он все время молчит и не может назвать свое имя, а фантазии моя кончилась на Буране, — пожал плечами Аз. — К слову, он мальца и обнаружил примерно месяц назад, в полудне пути от сожженной дотла деревни.
— Всадник?..
— Кто же еще, — фыркнул Аз. — Плюс его ручные демоны и айры. Собственно, про черных я впервые услышал от одного из óни, который пред смертью рассказал мне, что некие таинственные создания от лица Пепельного Короля собирают армию для вторжения на юг. Тогда я подумал, что ублюдок бредит — но потом наткнулся на одного из Всадников и начал следить за ним, так как хуже одного демона может быть только целое войско. Попутно я вместе с Бураном чем мог мешал планам Всадников: уничтожал их патрули, предупреждал деревни о предстоящем набеге — что было весьма непросто, так как мало кто в здравом уме захочет вести разговор с óни, и сложно их в том винить — убивал отставших айров, служащих Всадникам, но в прямую конфронтацию с ними вступил в первые, когда случайно подслушал разговор про необычайно ценных пленников, с которыми хочет лично встретиться Пепельный Король. И не прогадал.
— Так что ты знаешь об Оракуле? — спросил Кенджи.
— Среди северян давно ходит легенда о некоем создании, способным ответить на любой вопрос, — пустился в объяснения Аз. — Я лично считал ее выдумкой — но в свете последних событий, когда мифы стали становиться реальностью, порядком призадумался. Могу предположить, что раз Всадники ищут Оракула, значит, он и впрямь существует — и, скорее всего, связан с теми самыми сферами, о которых ты рассказывал.
Кенджи призадумался. С одной стороны — если где-то поблизости действительно находится сфера, вполне возможно, что за ней направится Жнец. Более того — он вполне может попробовать договориться со Всадниками. И Жнец, и Всадники по отдельности представляли немалую угрозу — что же будет, если они вдруг решат объединить силы? Страшно даже представить. Но с другой — Кенджи должен освободить Белого Лиса, Ясу и Куму. Каждый миг промедления может стоить жизни все троим. Нелегкий выбор…
— Каждый из моих друзей — опытный воин и пять бойцов… то есть шесть, — поправил сам себя Кенджи, поймав взгляд Мальчика, — лучше, чем три. Пускай даже вместе с могучим зверем. Тем более, если мы поторопимся, обоз вряд ли успеет уйти далеко.
— Согласен, — спустя несколько мгновений раздумий произнес Аз. — Тем более, есть шанс захватить одного из прихвостней Всадников живьем и выпытать, куда они направляются. Я слежу за их передвижениями уже давно и они явно знают, где искать Оракула и методично обшаривают все возможные места, где он может находиться.
— Кто вообще такой этот Оракул? Дух? Демон? Некий артефакт?
— Не имею ни малейшего представления, — признался Аз. — Айры, как ты сам понимаешь, не имеют привычки что-то записывать и передают сказания устно из поколения в поколение, отчего одна и та же истории у двух разных племен может звучать совершенно по разному. Однако вряд ли Всадники стали бы тратить время на поиски Оракула, если бы считали его простой выдумкой.
— Ладно, предлагаю не медлить и выдвинуться завтра на рассвете, — произнес Кенджи.
— Ты уверен? — хмыкнул Аз. — С твоей раной ты сможешь орудовать двумя руками ой как не скоро.
— О, на этот счет можешь не беспокоиться, — усмехнулся Кенджи.
И оказался прав. На утро, меняя повязку Кенджи, Аз только удивленно покачал головой, увидев розоватый рубец. Собрав все свои нехитрые пожитки — что не заняло слишком много времени — Аз собрал угли, кости и все, что могло бы сказать о том, что в пещере не так давно кто-то ночевал и закопал в ближайшем сугробе, а потом аккуратно свернул закрывающую вход шкуру и сложил в котомку. Буран тем временем бесшумно растворился в предутренней дымке, Мальчик же, сидя на камне неподалеку от пещеры, стругал из заранее собранных веток древки для стрел; собственно, проснувшись, Кенджи застал мальца за тем же занятием, в котором он весьма преуспел, почти полностью набрав колчан.
— Ты не говоришь потому что не хочешь, или потому что не можешь? — обратился Кенджи к Мальчику.
Тот на миг отвлекся, подняв глаза на Кенджи — а потом опустил взгляд и снова заработал костяным ножом.
— Зря стараешься. Я от него и писка никогда не слышал, — сказал Аз, когда все трое уже оставили их убежище далеко позади.
— Ты не думал отвести его в какую-нибудь деревню? — спросил Кенджи, едва-едва поспевая за широким шагом демона.
Пред тем, как отправиться в путь, он достал из сумки три пары снегоступов, каждый из которых представлял из себя овальную деревянную рамку с сеткой из полосок кожи, что ремнями крепилась к сапогу. Вроде бы достаточно примитивная штука — но позволяет ходить по снегу, словно по твердой земле, не утопая по колено в сугробах.
— А кому он нужен? — хмыкнул Аз, ничуть не стесняясь того, что Мальчик шел рядом с ним. — Времена сейчас мало того, что голодные, так еще и беспокойные. Вряд ли кто захочет приютить у себя лишний рот. Если же у него где-то и остались родичи, то, как сам понимаешь, найти их не представляется возможным.
Кенджи взглянул на Мальчика, что сосредоточенно шел — а точнее сказать скользил — вперед, смотря под ноги. Надо признать, судьба у него еще более незавидна, чем у самого Кенджи. Оба потеряли дом и всех своих близких, однако остаться одному средь белых пустошей означало верную смерть. Мальчику повезло наткнуться на, наверное, единственного в своем роде демона, не враждебного к людям, и его ручного тигра. Неслыханная удача — видимо, боги и предки благоволят мальцу и держат на него большие надежды.
Пока они трое пробирались сквозь снега, Буран то уходил далеко вперед, то возвращался, точно разведчик, что докладывал информацию командиру. Когда тигр в очередной раз мягко спрыгнул с высокого дерева прямо перед Кенджи, Азом и Мальчиком, шерсть зверя на загривке стояла дыбом, хвост же бил кнутом. Аз нахмурился и снял с плеча топор, Кенджи обнажил меч, Мальчик взял в руки лук и положил стрелу на тетиву.
Через короткое время они вернулись на место вчерашней схватки. Тела уже успели заледенеть и покрыться инеем — то ли варвары решили не хоронить павших соплеменников, то ли отложили это дело на потом. Мальчик тут же направился к ближайшему трупу, из глаза которого торчала стрела. Однако не успел Мальчик протянуть руку, как покойник вдруг резко сел. Мальчик от неожиданности неуклюже отскочил в сторону, поскользнулся на замершей луже крови и почти брякнулся, но его успел схватить за шиворот Аз. Мертвец же повернул голову к Кенджи и уставился на него единственным уцелевшим глазом, ярко-голубым, словно звезда: