есятки глаз. Рэй жестом пригласила Кенджи и Рю сесть за свободный стол, однако не успели они разместиться, как кто-то нацепил Кенджи на голову плотный мешок.
— Не дергайся, — услышал он тихий голос Рю. — Проклятые погадить не могут сходить, не устроив спектакль.
Что ж, ему виднее. Спустя короткое время Рэй сжала ладонь Кенджи — он сразу узнал ее пальцы — подняла на ноги и повела на улицу. Следом они забрались в повозку и долго-долго тряслись на неудобных скамьях, пока наконец не остановились. Рэй помогла Кенджи выбраться наружу, потом вновь повела за собой — и, наконец, сняла мешок с его головы.
Кенджи огляделся. Они находились в какой-то закрытом павильоне. Всюду цвела зелень, пахло землей и цветами. Это был просто небольшой кусочек лета посреди уходящей на покой зимы, бьющей по миру последними холодами.
Прямо перед Кенджи, Рэй и Рю на коленях сидел бритый налысо старик. Выглядел он невероятно древним, складывалось впечатление, что прожил он на свете по крайней мере век с небольшим. Ноги его были босы, одет же он был в простецкое кимоно, потертое, небрежно распахнутое, обнажающее многочисленные шрамы на морщинистой коже, походившей на черепашью шкуру.
Перед незнакомцем находился низенький стол с дымящимся чайником и тремя чашками. Рядом же на подставке стоял холст, по которому старик увлеченно водил кисточкой; в другой руке же он держал дощечку, на которой кляксами сидели разноцветные краски. Кинув на гостей короткий взгляд, старик чуть отстранился от полотна, нахмурился и произнес:
— Когда-то, давным-давно, один мой хороший знакомый сказал: «Если ты хочешь по-настоящему узнать человек, понаблюдай за тем, как он обращается с оружием, женщиной и кистью».
— Вы — лидер Проклятых? — произнес Кенджи. — Меня зовут…
— Тогда я посчитал его слова претенциозной глупостью, — не обратив ни малейшего внимания на его слова продолжил старик. — И лишь со временем я понял их смысл. К сожалению, к тому моменту мой знакомый уже пировал с предками, так что я не смог извиниться. Прошу, присаживайтесь. Чем бы не закончился наш разговор, начаться он должен с глотка чая.
Старик аккуратно отложил кисть с дощечкой, и разлил по стаканам дымящийся напиток. Взяв чашку двумя руками и поднеся ко рту, Кенджи вдохнул глубокий травянистый аромат, а потом сделал глоток — и не мог не восхититься крепким, но не терпким вкусом; жидкость обжигала горло и желудок, но не вязла и не горчила, а заставляла растечься по телу приятному теплу.
— Я слышал эту историю раз двести, не меньше, — буркнул Рю, отхлебнув чай. — Придумал бы хоть что-то новое.
— Мы не виделись двадцать лет, и это все, что ты хочешь мне сказать? — произнес старик; он не сердился и не выглядел огорченным, скорее на лице его, изрезанном морщинами, читалось любопытство.
— Прости, что разочаровал, — закатил глаза Рю. — Я было думал рвать на себе остатки волос, рыдать и умолять о прощении, однако после передумал.
— Ты ничуть не изменился, — покачал головой старик. — Все также дерзок и остр на язык. С одной стороны — я огорчен, что ты так и не сделал никаких выводов. С другой — рад, что твое главное оружие ничуть не затупилось со временем.
— Послушай, отец… — начал Рю.
Кенджи же, который в этот момент как раз делал глоток, поперхнулся и обжег губы с небом. Отец?! Да сидящий перед ними Проклятый должно быть прожил на свете не сто лет, а целых сто пятьдесят, если не двести! Рю покосился на кашляющего Кенджи и продолжил:
— …мне кажется, что обсудить семейные дрязги мы можем без сторонних ушей. Сейчас же предлагаю решить куда более важные вопросы. Скажем, треклятого владыку демонов, что прет на юг со своим войском.
— Так это правда? — старик перевел взгляд на Кенджи. — Король действительно существует?
— Да, — кивнул Кенджи. — Именно поэтому я здесь. Мне — да и не только мне — понадобится помощь Проклятых.
— Синоби — разведчики, шпионы и наемные убийцы, — немного помолчав, произнес старик. — Однако мы не воины. Мы не мчимся к врагу с мечом наперевес, а поджидаем в темном проулке. Мы не ищем битвы ради славы или почестей, а просто выполняем свое предназначение.
— Я не прошу ваших людей вступить в схватку с Королем, — сказал Кенджи. — Этим займется Святое Войско, которое соберу и возглавлю я. Однако не все Дома верят в Короля и, когда мы выдвинемся на север, многие попытаются свести давние счеты или же ударить в спину более удачливого соседа. Проклятые должны будут делать то, что умеют лучше всего — внушать ужас. Нанесите визит этим людям и сообщите, что с ними случится, если они попробуют начать свои тайные игры, пока мы сражаемся с Королем. Большего я не прошу.
— Хорошо, — наконец кивнул старик после долгого молчания. — Ситуация действительно несколько… Неординарная. Проклятые будут следить за всеми, имеющими хотя бы толику власти. Если кто-то попробует начать смуту — окажется на том свете.
— Рад, что мы нашли общий язык, — Кенджи отставил чашку, поднялся на ноги и поклонился. — Если у вас не осталось каких-либо вопросов…
— У меня есть просьба, великий мастер, — подала голос Рэй, что до того молча следила за разговором. — Я хочу покинуть клан.
Кенджи с Рю, не сговариваясь, оглянулись на девушку, что смотрела прямо в глаза старика, а потом обменялись взглядами. А вот это было уже что-то новенькое.
— Ты серьезно? — нахмурился он. — За последние двадцать лет никто никогда не уходил из Проклятых по своей воле.
— Да, — твердо ответила Рэй, подошла к Кенджи и положила ладонь ему на плечо. — Клан был мне домом. А синоби — моей семьей. Но недавно я поняла, что меня ждет другой Дом. Раньше я хотела умереть ради соратников. Сейчас же я хочу жить ради этого человека.
— Что ж, — произнес старик, когда молчание уже изрядно затянулось. — Как мы все знаем, покинуть клан можно лишь одним способом — умерев…
Кенджи напрягся, но Рэй слегка сжала его плечо, будто бы давая знак, что все в порядке.
— Так что отныне ты мертва для меня, Проклятая, — Кенджи показалось, что уголки губ старика дрогнули в улыбке; но, быть может, то была игра воображения, так как через миг его лицо вновь не выражало никаких эмоций. — Как и для всех нас. С этого момента о твоем существовании забывают все наши лекари, связные, доносчики, продавцы оружия и стражники. Тебя не примут ни в одной купальне и не укроют ни в одном храме, что работают на нас. Ступай. Дай мне оплакать твою смерть.
— Прошу прощения, — произнес Рю; наверное, это был первый и единственный раз, когда Кенджи видел друга растерянным. — А что, можно было прийти к тебе и вот так вот запросто сказать: «Устал я в ваших игрищах участвовать, пойду лучше покувыркаюсь с какой-нибудь красоткой»?
— Грубовато, но близко к истине, — теперь старик усмехался уже в открытую. — Твоя рука всегда действовала быстрее мысли. Если вдруг надумаешь сыграть партию в го — приходи после заката в таверну «Огненный лотос».
Рэй вновь нацепила Кенджи с Рю мешки на головы, снова долгая ходьба, поездка по ухабистым дорогам — и все трое уже находились в паре кварталов от особняка Змеев.
— А ты не слишком-то рад был увидеть отца, — заметил Кенджи.
— В последний раз когда я о нем слышал, он обещал лично вырезать мое сердце и скормить его уличным псам, — буркнул в ответ Рю. — Похоже, с годами старикан чуть сдал и сделался куда сентиментальней. Надеюсь, вместе с тем он хотя бы немного научился играть в го — иначе я помру со скуки. К слову — совсем скоро в Каноку будет турнир по костям, в котором будут участвовать те хонгские заучки, так что я намерен отыграться и заодно подзаработать. Есть одно «но» — участвовать в нем могут лишь члены Домов или иностранные гости, а от грима у меня прыщи выскакивать начали, так что уж если ты решил ввязаться в крайне сомнительную авантюру с собственным Домом, надеюсь, что и для меня местечко найдется.
— Разумеется, — кивнул слегка обескураженный Кенджи, который был готов услышать подобную просьбу от любого, но не Рю. — Рэй, а ты…
Вместо ответа она обвила руками его шею и запечатлела на губах поцелуй.
— Хмельной Казе, вы бы хоть в дом зашли, — пробурчал Рю и потопал в сторону особняка. — Пошлите, еще довольно холодно. И да — если ты попробуешь заставить меня давать тебе клятвы вечной верности или заниматься похожей ерундой, сильно пожалеешь. Для меня ты не глава Дома, а обычный сопляк, по которому Камень Выскочки плачет.
Усмехнувшись, Кенджи приобнял Рэй за талию и оба они пошли вслед за ворчащим стариком, впрочем, не особо торопясь. Совсем скоро им снова придется расстаться и кто знает, увидят ли они друг друга вновь, так что необходимо было наслаждаться каждым моментом.
Глава 20
Кажется, такого столпотворения в Каноку не случалось со времен Турнира, когда оглашали имена будущих участников. Площадь была забита до отказа и кого тут только не было: богачи, нищие, жрецы, уличные торговцы, закрывшие свои лавки, женщины с грудными детьми и седовласые мужчины, бритые наголо монахи всех возможных школ, проезжие иноземцы, аристократы и крестьяне, горожане и бродяги. Даже многочисленные стражники, похоже, пришли сюда не следить за порядком, а послушать, что хочет рассказать новоявленный глава Дома. Сол не соврал и действительно умудрился в кратчайшие сроки решить абсолютно все официальные вопросы, с голову бросившись в пучины бюрократии. Осталось всего парочка — придумать герб Дома и его девиз.
— Чинуши пытаются помешать нам всеми силами. Я указал, что и символ, и громкая фраза — необязательны и могут быть придуманы после, но в магистрат, видимо, набирают самых упрямых ослов, каких только могут найти, — возмущался Сол, когда уже перед самой речью наведался к Кенджи чтобы сообщить ему, как идут дела. — Так что я решил, что, возможно, проще будет выполнить их просьбу. Быть может, у вас есть идея-другая? Я уже нашел художника, который готов воплотить в жизнь любую задумку — притом совершенно бесплатно, исключительно в знак уважения к вашей персоне. Ну и еще его племянница сыграет летом свадьбу в вашей купальне практически задаром, но это мелочи, поверьте, там будет гостей сто, не больше.