— Всё, поздравляю, — прошептал я, вглядываясь в мониторы заднего вида. На них бушевал оранжевый шар с чёрной окалиной. Вот вам за всех. За Кобру, за Фитилька, за Мадам. За Наташу и Лиану, за всех моих.
— С чем? — покачал головой папаша Кац. — Эх, знал бы я, то лучше остался бы в Запорожье.
— В котле у атомитов?
— Да хотя бы и так. Физическая боль, это неприятно, соглашусь. Но зато бы я не знал всех их. Как жить теперь? — сейчас он выглядел лет на семьдесят. Седой взлохмаченный с глубокими морщинами на лбу.
— Время лечит.
— Отмазки всё это. Когда оно теперь залечит, — он махнул рукой и уставился в иллюминатор. Мы замолчали. Челнок трясло, но он держал курс и старался придерживаться курсовой линии. Вот пологая кривая заканчивалась и сейчас мы начнём спускаться по крутой дуге. Челнок клюнул вперёд носом и заметно наклонился. Мы повисли на ремнях и переглянулись. На главном экране появился красное пятно и начало мигать. За ним второе и вскоре почти весь экран стал красным. А потом погас. Вместе с ним погасло всё остальное.
— Вот оно хвалёное качество внешников, — хрустя суставами пальцев нервно воскликнул папаша Кац. — Жалко музыки нет.
— Похоронного марша? — уточнил я.
— Ага, — челнок пронзил высокие слои атмосферы и вошёл в облака. Его трясло, кидало из стороны в сторону. Что-то отвалилось от короткого крыла и тут же сгорело. За иллюминатором всё полыхало. Нос челнока реально деформировался и сейчас сгорал на наших глазах. Полётных скафандров у нас не было, только беленькие повседневные. Я пристегнул шлем на всякий случай. К тому же в кабине почти нечем было дышать. Системы отказали и кислород больше не поступал. Папаша Кац сделал то же самое. Мы сидели в креслах и молча наблюдали за неконтролируемым падением. Изя вцепился в подлокотники грозя их оторвать, я чувствовал себя не лучше и судорожно прикусил губу. Если вы ещё помните, я боюсь высоты. Сейчас я думал только об одном, как бы не наделать в штаны. Даже если нас потом кто-нибудь найдёт, мне бы не хотелось, чтобы они ржали над моим мокрым скафандром.
Челнок пробил густые облака и вылетел в чистое пространство. Облачность над этим районом стояла низкая и мы оказались в километре над поверхностью. Корабль уже давно не управлялся и сейчас шёл в заданную точку. Хотя наверняка он отклонился от курса и приземление на такой скорости гарантировало только здоровенный кратер. Под нами раскинулось Пекло! Это мы поняли сразу. Внизу отчётливо были видны небоскрёбы Москва-сити, до которых оставалось совсем ничего. Два лежали на боку частично развалившись, остальные вроде бодрячком. Пожар только портил их немного, но там всё равно никто не жил. Дальше шёл район с гораздо более низкими постройками, но тоже весь в огне и дыму. Рядом расположился кластер с густой растительностью, отсюда не было видно, но даю палец на отсечение, что там сейчас идёт бойня. Именно оттуда стартовала здоровенная тень с гигантскими крыльями и понеслась как ошпаренная к небоскрёбам. Дракон? Да ну на…
Я взглянул мельком на папашу Каца, он отпустил подлокотники и смотрел на что-то со своей стороны кабины. Он буквально прилип к иллюминатору высунув язык от возбуждения.
— Жень, там остров посреди озера! И на нём замок! — он тыкал пальцем в свою сторону.
— Я не вижу, челнок как-то хитро летит. Я вроде заметил летящего дракона.
— Галлюцинации, — уверенно сказал папаша Кац. — А вот остров реален.
— Озеро я тоже вижу, но падение на воду ничем не лучше, — быстро сказал я. Мы быстро снижались, вернее падали камнем. Теперь мне было ясно, что мы воткнёмся в воду. Нас расплющит, и мы утонем. В принципе смерть как смерть, ничем не хуже других. Это же не на четыреста четвёртой шмякнуться отходами на пол после того, как тебя всосёт Палач. Более благородно! Неудачное приводнение, я даже почувствовал в этом нечто героическое. До воды оставалось ровно сто метров, когда сработала автоматика. В креслах, где мы сидели, имелись свои источники питания. За две секунды мы с папашей Кацем застыли в быстрозатвердевающей пене. Ещё через секунду, уже почти над самой водой кресла выстрелили вверх, превратившись в капсулы. Челнок с грохотом коснулся поверхности озера, его моментально смяло в плоский лист. Когда наши капсулы начали плавно планировать на парашютах, челнок, доставивший нас на поверхность, уже затонул.
Капсулы приводнились, и мы с Изей тихонько покачивались над уже успокоившейся после затопления челнока поверхностью. Пена с тресками начала лопаться и отваливаться кусками. Освободившись от неё, я сел в капсуле. Далеко за нашими спинами на другом берегу озера высились мрачные небоскрёбы, объятые пламенем. Зато до другого берега было буквально подать рукой. Нас разделяли какие-то сто метров. А ещё вдалеке высился высокий замок с остроконечными башнями. Не сговариваясь, мы с папашей Кацем загребая руками поплыли к берегу. Твёрдая поверхность, земля! Я вышел на берег и упал на мелкий песок. Удивительно, но над этим кластером или стабом сияло солнце, а там, где мы грохнулись, над водой висели низкие плотные облака. Я уже не помню сколько мы так пролежали, но голод нас всё-таки поднял и поставил на ноги заставив искать еду. Кроме как идти в замок других вариантов не было.
Папаша Кац погружённый в свои мысли шёл, не поднимая головы ориентируясь по моим следам на песке. Вскоре мы оказались перед закрытыми решётчатыми воротами. Лезть наверх совершенно не было никак сил, и я нажал кнопку звонка. Какой-то дурной сон. Замок на отдельно стоящем острове. Кем построен, зачем построен и как вообще? В полутора километрах за моей спиной Пекло со всеми вытекающими, летающими и кусающими последствиями, а здесь идиллия. Кто же здесь живёт такой суровый, что сюда даже заражённые не заходят? Может лучше бежать пока не поздно, но куда? День клонится к вечеру, а чтобы пережить ночь на «воздухе», да ещё в Пекле надо обладать особой удачей. Ничего не происходило, я нажал ещё два раза и третий где-то минуту самый длинный. Может никого нет дома? Створки ворот вздрогнули и пошли в разные стороны. Нас приглашали войти. По дорожке тщательно усыпанной мелкой галькой мы прошли внутрь. Она вывела нас к большому двору, где в центре находился фонтан со странной композицией. Девушка, раскинув руки стояла в центре, с её ладоней вниз водопадом стекала вода прямо в подставленные ладони мускулистых атлетов, стоящих на коленях. Лицо девушки мне кого-то смутно напоминало. Миниатюрная, но с большим бюстом, волосы подстрижены каре. Вздёрнутый носик и ямочки на щеках. Где я её видел?
Двери главного входа распахнулись. Не знаю как у папаши Каца, а у меня возникла ассоциация с Призраком и его замком. Мы застыли рядом с фонтаном ожидая хозяина. Вместо него в дверях показались две девушки. Стройные молодые, одна чуть постарше и с двумя кобурами. На поясе ножны, на бедре ещё одна кобура. Взгляд пронзительный и настороженный. Сама словно идёт по иголкам, ступает осторожно, но готова в любой момент распрямиться как пружина и снести голову. Явно обладает каким-то боевым даром. Вторая проще и не вызывает подозрения. Как же она здесь выживает? Сразу за ними показалась двухметровая в холке чёрная пантера. Она облизнулась, застыв на мгновение в дверях и коротко рыкнула. Упс, а вот и элита. Или даже суперэлита. Кто из них нимфа? Сомнения отпали, кто-то из этих двух контролировал пантеру, иначе бы все четверо включая нас с папашей Кацом уже были бы мертвы. От такой кошечки ни один дар не спасёт, если только невидимость. Хотя она всё равно найдёт. Пантера грациозно спустилась по ступеням и к моему великому удивлению легла на мелкую гальку. В дверях возник ещё один силуэт. До боли знакомый. Ну конечно же… Иштар! Вот кто в теремочке живёт, ну теперь всё ясно. Здорово мы приземлились, нарочно не придумаешь. Она улыбнулась и пошла к нам. Улыбнулась? Я не сплю. Последние пару месяцев она только и мечтала, чтобы нас прикончить. Хотя, почему бы и нет, свалить нам уже не удастся, да и некуда.
— Женя! — Женя? Она назвала меня Женей! Ничего не понимаю. — Я хочу сказать тебе спасибо.
— Пожалуйста, — ответил я как воспитанный человек. — Только за что?
— Как же. Ты избавил меня от зануды Эммануэля. Красиво ты отрезал ему голову.
— Откуда ты узнала?
— У нас здесь прямая трансляция шла. По плану Эммануэля, вы не должны были отрезать ему голову. Вы вообще не должны были его повстречать, но встретились. Спасибо, — она ещё раз улыбнулась. Я похоже всё-таки приложился головой при приводнении.
— И что теперь? Ты убьёшь меня? — мне уже было всё равно. Дар мой в откате, против такой кошечки, боясь моя броня не выдержит. Оружия нет, кроме резаков, но судя по тяжеловооружённой компаньонке Иштар это бесполезно.
— Я? — она искренне удивилась. — Как же я могу убить члена семьи?Обернись!
Я резко повернулся и увидел Королеву.
Глава 29Семья
— А при чём здесь ты… — я застыл с открытым ртом. Тот самый монстр, который схватил меня на пятой платформе, стоял рядом с фонтаном, касаясь своей короной самого верха композиции. Как ей удалось так бесшумно подойти, да ещё по гравию. Из-за спины Королевы показалась девушка-богомол и приветственно кивнула мне. Мне сразу стало всё ясно. Иштар тоже повстречалась с Королевой, возможно даже в тот же день, что я. Неужели поэтому она не появилась в последнем бою?
— Понял? — насмешливо донеслось у меня за спиной.
— Понял, — сказал я, окинув глазами превосходящие силы противника. Дёргаться мне не имело никакого смысла. После всех передряг я даже её подружку с тремя стволами не одолею. — И что теперь? — недовольно спросил я.
— Теперь будет как скажет Королева, — развела руками Иштар. — Ты же понимаешь.
— Она говорит? Не знал. Я слышал только её шипение, но понимал, что она хочет донести до меня.
— Говорит, ведь она человек. Точнее внешник, учёный, — обрадовала меня Иштар. — Несколько своеобразно разговаривает, но мы с тобой её поймём.
— Я сама, моя девочка, — прошипела Королева. Говорить она не могла и поэтому тихо шипела, но я понимал всё. — Ты понимаешь меня, Лесник. Слушай. — Она нависла надо мной чёрной глыбой. Её пасть открылась и показалась внутренняя. Не думаю, что она хотела меня сейчас укусить, хотя пусть делает, что хочет. Последнее воспоминание с Коброй не покидало меня, повторяясь всё снова и снова. Вот Лиана тянет ко мне руку в туннеле, а я не успеваю её вытащить! Наташа, бьющаяся в агонии в медицинской капсуле, покрывшись струпьями. Череп рядом с ранцем, внутри которого дремлет ядерная бомба. Он нажимает на кнопку, когда его уже облепила чёрная масса нейромантов. И множество других людей. Пусть делает, что хочет. Мне уже всё равно. Лесник сдулся. Оказывается, я всё-таки не железный. Пусть добьёт меня, и я отправлюсь к ним. К моим.