ающиеся в обе стороны. Внутрь скользнули две пары рейдеров, я зашёл за ними. В тошниловке царил хаос, как я и предполагал это было у них что-то вроде столовой. Столы, стулья, барная стойка всё было перевёрнуто или переломано. Битое стекло, кровь повсюду. Несколько разорванных тел и посреди всего этого непотребства бармен. Он так и остался стоять за стойкой, держа в руках бокал полный собственной крови, но уже без головы. Я обошёл руины и увидел, что его прижало шкафом к стойке и поэтому он не упал. Я показал ребятам пальцем на потолок, и одна пара отправилась на второй этаж по расшатанной лестнице. Двое других пошли дальше. Я прислушался и мне показалось что кто-то чавкает. Рейдеры тоже услышали и решили встречать гостя. Я вытащил из подсумка гранату и приготовился её кинуть.
В этот момент в конце разгромленного кабака показался заражённый. Он вылез из кухни, держа в своей лапе чью-то оторванную руку, вероятно это был повар. Рука до сих пор сжимала кухонный нож, но что можно было сделать руберу этой ковырялкой. То, что перед нами застыл рубер, сомнений у меня не было. На его лапах по внешней стороне выделялись большие острые наросты, всё тело было закрыто шестиугольными матовыми пластинами, служащими руберу броней. Ромбовидная голова обладала жуткой пастью с двойными рядами зубов, коими он лихо расправился с поваром. Глубоко посаженные глаза с кошачьими зрачками уставились на нас. Один боец не выдержал и открыл огонь, пули весело постучали по его броне срикошетив в разные стороны. Больше никаких видимых успехов не было.
— Назад, за стойку. Граната! — крикнул и катнул вперёд цилиндр нолдов с замедлителем на пять секунд. Стоявший рядом со мной боец прыгнул с места рыбкой через стойку, второй, который стрелял, замешкался, пятясь назад, и рубер мгновенно вытянувшись в полный рост и выкинув вперёд длинную лапу успел дотянуться до него. Зацепив его когтём за разгрузку, он потянул несчастного к себе. Мне не оставалось ничего делать, как включить свой дар. «Одер»
Умеют ли руберы улыбаться? Этот умел, его сардоническая ухмылка на кошмарной пасти и бледное лицо молодого неопытного солдатика. Чудовище подтягивает к себе пищу. Пища уже открыла рот, но вопля я не слышу. У меня в распоряжении три секунды, три обычных или целая вечность для меня. Я толкаю парня к стойке, переломы ему обеспечены, зато живым останется и не будет телиться в следующий раз и стрелять без команды. Солдатик пролетает мимо бармена без головы, и выбивает у того из рук бокал с кровью обливаясь по дороге. Граната нехотя перекатывается своей ребристой поверхностью по неровным еловым доскам, хорошо хоть я катнул её в обычном состоянии иначе всё. Рубер тоже застыл, элита бы двигалась в отличие от него. Выхватываю нож и зачем-то бью рубера по морде, от злости скорее. До спорового мешка я всё равно не дотягиваюсь, а нолдовская граната уложит его гарантированно. И нас заодно вместе со стойкой, кстати. Прыгаю за стойку и ловлю не упавшего ещё бойца за шиворот. Второго за лямку разгрузки и тащу обоих на выход. Красное мерцание, почему так быстро? Или уже прошла минута, а я и не заметил? Мы уже около дверей, как в уши врывается рёв чудовища и вспышка с последующим взрывом, опалившим мне затылок. Тотчас приходит взрывная волна и мы втроём летим через двери, как в лучших традициях ковбойских фильмов, выбивая башкой двери…
Прямо в грязь лицом. В ушах звон, в руках воротник и лямка. Сами солдатики лежат дальше, один ворочается второй, который стрелял, улетел головой в сарай и похоже без сознания. Рядом со мной ещё лежит девочка или нет, девушка, но миниатюрная. Откуда она здесь, ведь не было её? Я сошёл с ума? Шум в ушах прошёл, и я обернулся посмотреть на рубера. Ну конечно же, от рубера почти ничего не осталось, шутка ли словить пузом гранату. Гранаты, конечно, у них хороши, примерно, как наша противотанковая мина, только радиус разлёта осколков меньше. От столовки почти ничего не осталось, деревянный домик заскрипел и начал складываться, когда из окна второго этажа выпрыгнули рейдеры. Ко мне подбежала Наташа.
— Тебе нельзя одного отпускать. Что опять? — рассерженно спросила она. Из-за её плеча выглядывал улыбающийся Бес. Из броневика вылезала нахмурившаяся Лиана.
— Я не уверен, что всё кончилось, но там был рубер. Вы бы отошли подальше, вдруг он ещё жив, — этого хватило, чтобы их сдуло. Наташа, отскочив метров на пять пошла фиолетовыми пятнами, приготовившись воспользоваться даром. Я поднялся и очень осторожно пошёл вдоль оставшейся стены. Рубер это смертельно опасно, а без дара для меня уже и топтун смертельно опасен. Через пять метров я увидел половину нижней лапы монстра, больше от него ничего не осталось. Отличная граната, надо как-нибудь в элиту кинуть. Хотя она отличалась от обычных нолдовских, эту партию из двенадцати штук я спёр мимоходом на главной базе, и вдоль их чёрного корпуса шла оранжевая полоса. Возможно, они какие-то особенные были.
— А это что у нас за овечка? Ты кто, кроха? — Лиана присела и стёрла грязь с лица девушки, загадочно появившейся рядом со мной. Девушка села и выплюнула землю, забившую ей рот.
— Сама ты, овца, — Лиана пошла красными пятнами, а её рука поползла к ножу на поясе. — Местная я. Люсьен меня зовут.
— Люсьен? — удивился я и погладил жену по руке. Лиана взяла себя в руки и спросила.
— В проститушной работала? — улыбнулась Наташа.
— У нас здесь салун, «Привал у погибшего рейдера» называется, только для респектабельных господ. Не знаю о чём ты, — Люсьен сделала вид, что не понимает фиолетовую девушку.
— А ну-ну, гейша значит. Из Чертаново, — заржала Наташа.
— Отстаньте от неё. Ты как, Люсьен оказалась возле меня? — спросил я хрупкую шатенку.
— Меня взрывом оглушило. А так я с самого начала пряталась там у стены, — показала она пальцем на кучу дров, некогда бывших элитным салуном «Привалом у погибшего рейдера».
— А мы вот тебя там не видели.
— Ну правильно, дар у меня такой. Невидимость. Когда рубер напал на Гарика, повара нашего, я по стенке в невидимости пятилась к выходу. Под таким даром нельзя быстро передвигаться, — объяснила она.
— Сколько ты под ним можешь находиться? — спросил Бес.
— Пять минут где-то. Это если стоять, а если идти, то пару минут. Бежать уже не получается, сразу слетает.
— Всё равно неплохо. Можно подойти подслушать и также спокойно свалить, — я прокручивал, как смогу использовать Люсьен в разведке.
— Помогите что ли встать, ног чего-то не чувствую, — сказала Люсьен и протянула руку Гному. То ухватился и потянул Люсьен из грязи, она вскрикнула и схватилась за правую ногу ниже колена. Задрав штанину, я увидел открытый перелом, девушка морщилась от боли, но терпела и не закричала.
— Давай, Гном, к старцу её тащи.
Глава 2
Люська
— Стоит вам вылезти из броневика, как тут же случаются разрушения и трупы, молодой человек, — нравоучительно высказал мне папаша Кац.
— Папаша, ты обиделся никак? Опять на вы и молодой человек? Ладно, Изя, открывай клинику. Хоть две, я же пошутил. Только не плачь, когда мы рад-жемчужину найдём без тебя.
— Не надо угрожать Изе Кацу! — он резко помахал перед моим лицом указательным пальцем. — Про клинику я просто сказал… не подумавши.
— Ой! Это надо записать. Старичок впервые признался в оплошности, — Лиана засуетилась в поисках блокнота.
— Может, вы уже завяжете трепаться? Здесь человек с открытым переломом ноги мучается, — подала голос Люсьен.
— С чем? — не расслышала Наташа. — Здесь мучились люди и без ноги, и без руки. Подождёшь.
— Старичок, ну ты то хоть… — жалобно пропищала Люсьен, обращаясь к Кацу.
— Да, да, — знахарь положил ей ладонь на лоб, и девушка отключилась. Затем занялся её ногой, вправляя кость.
— Жень, ты чего? — уставилась на меня Лиана. — Оставить её решил? О даре выспрашивал.
— Едкая она, или как модно сейчас, токсичная, — поддакнула Наташа.
— Да просто обычная блядь! — не удержалась Лиана. — Нам что своих не хватает?
— Ну ты это, подруга… — одёрнула её Наташа.
— Ну да, сорри. Наташ, смотри, как Гном возбудился! — и они заржали, уже вдвоём показывая всем на красного паренька. Он как раз с интересом рассматривал, как папаша Кац распорол девушке штанину до самого пояса.
— Тьфу, на вас.
— Дар дюже хорош, — сказал я.
— Ну она же проститутка, Жень. С таким даром её в рейды не возьмут, значит она на базе отъедалась. А здесь только блядство, без вариантов, — всплеснула руками Лиана.
— Так и есть, — подтвердил Бес. — Других вариантов для таких особ не существует.
— Ну и что? Она же человек, — вспомнил я замполита, который утверждал, что в СССР секса нет!
— Подумаешь невидимость, нам то она зачем? — спросила Наташа.
— А она сможет «это» в невидимости делать? — не унималась Лиана.
— Легко, — кивнул Бес.
— А ты откуда знаешь? — подозрительно посмотрела на него Наташа.
— Слышал… от друзей, — нашёлся Бес.
— Короче. Очнётся, поговорим. Вы правы, места у нас мало, броневик не резиновый, — согласился я.
— И всё-таки странно. На этот стаб вообще никто не нападал никогда. Я, имею в виду заражённых, — сказал Бес.
— Почему? — автоматически спросил я.
— Магазинов близко нет. Стронги здесь бывают наездами. За едой гоняют практически за пятьдесят километров. Свежаки сюда никогда не доходили, их обычно в том же кластере, где и магазин расстреливали. Элиты отродясь здесь никто не видел, да честно сказать и рубера здесь встречали по пальцам пересчитать. Так, шальной какой-нибудь забредёт. Она тоже самое скажет, когда очнётся, — уверенно сказал Бес.
— Тогда вдвойне странно, как эта компания сожрала весь стаб. Люди тоже не вчера в Улей попали.
— Загадка.
— Гном, пойдём прогуляемся, — я поманил пальцем паренька и вылез из броневика. — Кажется мне, что это не спроста всё.
— Что всё? — спросил Гном.
— Нападение это. Ты можешь вокруг лагеря пройтись, понюхать? А я тебя постерегу.