— У вас нет, а у меня есть, — хитро улыбнулся Архимед.
— Где?
— Вот здесь, — постучал себя по лбу Архимед. — И масштаб у вас подходящий, сейчас я нарисую.
Плакса вырвала из блокнота страницу, и Архимед быстро набросал основные города на общей карте Улья.
— Я кого только не расспрашивал, составляя карту. Перепроверял по нескольку раз, так что в точности я уверен. Более-менее. Так что у нас получается? — он сложил два листа, свой и Плаксы с картой и посветил фонарём. Мы чётко увидели Петушки и Припять на которые указал нам Архимед. После этого уже было делом техники совместить с другими названиями сегодняшние бункеры. Как они звучали на древнем языке Архимед, разумеется, не знал. Он сопоставил точки-закорючки с нашими буквами. Слышать, как они произносятся он не мог.
— Где входы в туннели древних? — спросил я. — Мы не поняли, как можно открыть со стороны бункера проход в туннель.
— Если хоть один раз побывал внутри, то в месте, где есть проход появится выемка для руки.
— Сама по себе? — не поверила Лиана.
— Да. Я слышал вы сказали, что обращённый был в туннеле, мне не показалось? Да был. Внутри и ушёл, так что мы его не заметили. Затем ещё в Петушках открывал проход из бункера.
— Не верю. Или он не обращённый. Туннель не пускает нейромантов и обращённых, — отрицательно покачал головой Архимед.
— Точно?
— Абсолютно. Не пропускает всех, у кого так или иначе есть ДНК нейромантов. Если человека обратили, то ему не откроется дверка.
— Галатея? — Лиана словно прозрела. — Так вот откуда такая кровожадность?
— Да, я думал вы поняли. Как только её поймали в Центре и посадили в тюрьму, где её… Так вот там участвовал и обращённый. Вот тогда в голове Галатее образовалась взрывоопасная смесь. Она ничего не простила своим обидчикам и разобралась с ними по-своему, выпив, между прочим, у половины из них кровь.
— Так вот откуда такая тяга. Её сад боли, бред душевнобольного. Настоящая графиня Батори!
— И всё же, как так может быть, что его другие обращённые считают высшим? — вспомнила Кобра.
— Совсем всё запуталось. Хорошо, а как тогда в туннеле древних элита свила себе гнездо? Ей, к примеру нейроманты имплант вставили.
— Да один такой с фрески напал на нас в подземелье.
— Не знаю, как они попадают, возможно через дыры в породе. Мы частенько взрываем ядерные заряды, пласты породы двигаются. Попасть они могут в систему, но далеко пройти вряд ли. Туннели разделены между собой завесой, она не видна на первый взгляд, но я сам видел, как она действует. За мной погналась подобная тварь, но пробежав с испугу километр я заметил, что она отстала. Элита не смогла пересечь определённую границу. Вероятно, то же самое происходит и с нейромантами.
— То есть попасть они сюда могут, но далеко пробраться по туннелю, нет? И открывать проходы тоже? — подвёл итог Череп.
— Ага, — кивнул Архимед.
— А ты ничего не слышал о кладовых древних?
— Кто же о них не слышал, — рассмеялся Архимед. — Все слышали, только никто так и не обнаружил сокровищницы. Туннели тянутся на сотни километров, где их искать? Проходы к ним могут быть в любом месте. Нужны координаты.
— Где их искать?
— Где-то нас ждёт очередная фреска, но это случай. Пожалуй, что таким образом мы никогда и не узнаем. Сейчас нам направо, если верить карте, то прямо можно выйти к Михайловке, — показал пальцем на блокнотном листке Архимед.
— Михайловка пуста. До твоего бункера далеко?
— Четыре километра от поворота.
Мы вышли к проходу через полтора часа. При нашем приближении возле предполагаемого прохода замигала зелёным светом углубление для руки. В бункер мы проникли со стороны безлюдного склада. Он был весьма и весьма объёмным, не знаю, что хранили здесь древние, но сейчас он стоял почти пустой. Из него мы попали в кольцевой коридор и вскоре прошли общую столовую и множество разных помещений. Мы встречали людей, некоторые знали Архимеда и приветствовали его, но большинство было незнакомых, но все они пялились на нас.
— У нас очень большой бункер. Население больше пятидесяти тысяч человек. Многие не знают друг друга. Но раз мы находимся внутри, то к нам не будет вопросов. По идее мы уже должны были поговорить с ментатами.
— Почему они тогда не спускают с нас глаз?
— Опять им экзоскелет не нравится? — возмутилась Лиана.
— Скорее всего на этот раз попугай. В принципе их здесь быть не должно, птицы в Улье не выживают преимущественно, — вспомнил Череп.
— Генералиссимус, здесь вообще-то уже третий слой. Всё меняется. Да и птицы эти живут только в одном стабе, — ответила Лиана.
— В том то и дело. Они смотрят на нас квадратными глазами и не понимают, как мы смогли вернуться из Благодати, — уточнил Череп.
— Тогда нам надо быстрее куда-то спрятаться. На хрена мы его вообще взяли? — проскрипел папаша Кац.
— Молчи, животное, — прокаркал Паша.
— Ладно, живи. Куда сейчас? — засмеялась Лиана.
— Мы спустимся на один ярус ниже ко мне домой. Сейчас мы на минус семнадцатом, всего в бункере двадцать четыре яруса.
— Солидно. В Шлюзе, например всего четыре яруса, — отозвался Череп. — Мне нравятся широкие пандусы.
— Раз в десять минут наверх по ним ходит электрокар с четырьмя платформами. Можно дождаться его или подниматься по металлическим лестницам, только они крутые. С грузом идти неудобно.
— Архимед, ты уверен, что твое жилище ещё твоё? Спустя год? — спросила Плакса памятуя о своём доме.
— Я надеюсь. К тому же я его закрыл.
— Тогда, конечно, — улыбаясь кивнула Кобра.
Глава 28Вторжение
Дом Архимеда никто не тронул, внутри всё осталось так, как он оставил, когда уходил в туннель. У него хватило ума передать бухгалтерию своему помощнику. Сам же он сослался на трясучку, и изъявил желание посетить ряд стабов. Такое случалось повсеместно, и никто не придавал большого значения подобным отлучкам. Но Архимед исчез на год, его искали, обзванивали стабы, куда он собирался идти, но всё безрезультатно. В конце концов его сочли пропавшим без вести решив, что его сожрали заражённые. Но Архимед испытал кое-что похуже.
Бункер Припять впечатлял своими размерами, а особенно размерами жилых отсеков. Несмотря на достаточное большое количество жильцов, на метраже здесь не экономили. Архимед являлся обладателем пяти комнат и гостиной. Мы без труда разместились и решили отдохнуть и уже на свежую голову строить дальнейшие планы. Нам почти удалось, тревога разбудила нас только под утро. Она взвыла по всему бункеру сводя с ума жителей. Звук, отражаясь от металлических поверхностей многократно усиливался, врезался и сверлил мозг насквозь. А ещё эти оранжевые мигающие лампы под потолком, к тому же для общего оповещения в Припяти использовались громкоговорители. Голос дежурного передал информацию о вторжении нейромантов и обращённых. Проникновение произошло на минус третьем ярусе, где по утверждению Архимеда не было никаких выходов. Однозначно это были туннели нейромантов, которые они наделали в каждом бункере, проживая там ещё до нас. Придумано было хитро, оставив нам бункера они ушли в самые глубокие и далёкие, но сами частенько наведывались обратно, похищая людей. Кто в большом бункере сразу обнаружит пропажу? Многие и так погибали на поверхности, гибли в рейдах или просто от несчастных случаев.
В пять утра, когда сыграла тревога, нейроманты проникли на минус третий ярус. Дежурный увидел в камерах слежения, пока их не отключили около сотни нейромантов с «собаками» и сопровождающих их людей, то есть обращённых. Вскоре ярусы с минус первого по минус третий перестали отвечать, нейроманты моментально вырезали всех, кто там находился и сколько их ещё вылезло никому не известно. Задумка мне была понятна, отрезать от выхода бункер. Лишив его связи и возможности выйти наружу, затем нейроманты рассчитывали, не спеша умертвить всех.
— Архимед, нам нужно попасть в штаб. Или, где здесь у вас координационный центр? — сказал я, прослушав оповещение дежурного.
— На предпоследнем ярусе, туда сходятся все коммуникации, — припомнил Архимед. — Тогда нам стоит поторопиться, совсем скоро на лестницах станет не протолкнуться.
— Опять без завтрака? — проворчала Лиана.
— Сухим пайком потом возьмёшь, — пообещал ей Череп.
— В штабе поедим, нам надо спешить, Лесник, — поторапливал Архимед. Дальше мы не мешкая выбежали в коридор и быстрым шагом направились к центральному стволу бункера. До этого мы воспользовались служебной лестницей, чтобы спуститься на один этаж, а сейчас вышли в общий коридор и направились к центру бункера. Такое я видел впервые, в гигантской вертикальной шахте, пандус шириной добрых двадцати метров, поднимался спиралью и скрывался в вышине. Само покрытие было разделено надвое, что давало возможность двигаться в двух направлениях одновременно. Каждая полоса делилась пополам. Одна из них была занята рельсами, по которым двигались вагонетки с электрокаром в качестве локомотива. Это уже было человеческое нововведение. В старых шахтах осталось полно всяких электропоездов, вагонеток и вагонов. С батареями проблем не было и поезда каждые десять минут поднимались с минус двадцать четвёртого этажа до минус первого и соответственно спускались. Сейчас, разумеется, всё движение было остановлено.
По периметру центрального ствола шли несколько металлических лестниц. Узких, но два человека могли разойтись не задев друг друга. Герметизация одного яруса от другого не была предусмотрена, поэтому задержать распространение нейромантов по бункеру заблокировав лестницы и пандус оказалось невозможным. Вообще на подобную атаку нейроманты решились впервые. Столь крупные силы ещё никогда не были задействованы. Уничтожить пятьдесят тысяч человек, такого не припомнят даже старожилы. Я прикидывал, а уж не мы ли стали виновниками такого вторжения? Что же мы такого могли обнаружить в древних подземельях, что из-за нас нейроманты готовы были вырезать пятый по численности бункер в Улье?