— Господин Вод пожертвовал собой ради смертных?
— Мы не знаем, — Уррий продолжал смотреть вниз, на переливы красок в пропасти. — Но он был самым первым и самым сильным из богов. И он смог остановить Время Хаоса только ценой своего бессмертия. Вряд ли важно, получилось это добровольно или случайно.
— Этот бог… Господин Вод… Не носил ли он еще титул Первого бога? И не называли ли его древние народы Таатогом?
Уррий отвернулся от пропасти и внимательно взглянул на Не-злого.
— Да, носил. И да, называли. Я думал, люди давно забыли о нем.
— Мне довелось слышать о Первом. — взгляд Не-злого стал пристальным. — Уррий, этот бог имел к тебе особое отношение?
— Имел, — согласился Уррий. — В человеческих терминах родства он был моим отцом.
Они шли вперед по Ветви, освещенной мерцающим светом Хаоса, и Уррий вновь погрузился в мысли. Воспоминания Его-Тха-Оро решили, что сейчас самое время, и пытались выбраться из глубин памяти, куда Уррий их ранее затолкал…
— Стой!
Уррий замер на полушаге и повернулся к Не-злому, который остановился, предостерегающе вскинув руку, и оглядывался по сторонам. Его ноздри раздувались, будто он принюхивался к чему-то — но Уррий не ощутил никакого изменения в смеси запахов.
— Впереди опасность, — сказал Не-злой. — Раньше ее не было, она придвинулась резко.
Уррий нахмурился, вглядываясь вдаль, но Ветвь выглядела пустой до самого края, вернее, до того места, где она заворачивала вбок и вниз, и должна была слиться с телом Древа.
— Что за опасность?
— Не знаю, мое чутье об этом не говорит. Могу только сказать, что она близка к смертельной.
Пару минут они постояли на месте, но ничего не происходило. Ни движения, ни звука.
— Мы будем осторожны, — сказал, наконец, Уррий, и вновь зашагал вперед, больше не позволяя воспоминаниям отвлекаться Себя. Не-злой шел рядом, и Уррий ощутил, как он начал собирать вокруг себя магию в слои кокона. Вернее, в «щиты» — именно так эти слои называли человеческие маги. Собственно, почему нет? Тело Уррия было, конечно, крепче, чем у смертного, но защита не помешает.
Сияние бездны стало ярче, а потом Уррий увидел, как оттуда начали подниматься полупрозрачные капли, переливающиеся синими и алыми разводами. Они летели широкой стороной вверх, словно сила тяжести для них находилась где-то вверху, среди кроны Древа. Капли были разных размеров, от едва заметных до гигантских, внутри которых поместилось бы озеро средних размеров.
— Что это такое? — спросил Не-злой.
Уррий проследил взглядом полет одной из таких капель, пока она — довольно быстро — не исчезла в темноте наверху.
— Не знаю, — сказал Он честно. — Может быть одна из бурь Хаоса. Старшие говорили, что такие бури временно меняют законы внешнего слоя реальности — то есть законы, по которым растет Древо.
— Чем это может грозить нам?
— Если дело ограничится каплями, то ничем.
— Не ограничится, — мрачно предрек Не-злой. — Чем дальше идем, тем сильнее опасность.
Одна из гигантских капель вдруг замерла в воздухе и начала меняться, расползаться, становясь плоской и широкой, будто тарелка. Потом посреди «тарелки» появилась щель, частично расколов ее на две части. Еще мгновение — и «тарелка» махнула своими двумя половинками, будто крыльями, и полетела к Ветви, на глазах продолжая меняться, все больше и больше походя на гигантскую бабочку — с размахом крыльев на четверть мили.
Это она была той опасностью, о которой предупредил Не-злой?
Бабочка, не обращая на них внимания, перелетела через Ветвь и канула в пустоту по другую ее сторону. Другие капли тоже начали меняться — некоторые превращались в подобных бабочек, другие походили на змей, пауков, стрекоз, многоножек. Было несколько существ, внешний вид которых не вызвал у Уррия никаких ассоциаций — просто бесформенные фигуры с конечностями разной длины. Теперь капли, оставшиеся каплями, продолжали лететь вверх, к кроне Древа, а принявшие иной облик перелетали через Ветвь и возвращались в Хаос.
— Нам нужно отойти назад, — сказал Не-злой напряженным тоном.
— Почему? — ни одна из превратившихся капель не выказывала желания на них напасть.
— Просто послушай меня! Нужно…
Капли, оставшиеся каплями, и капли, превратившиеся в существ, засияли ярче. Переливы синего и алого на их поверхности начали перетекать друг в друга с бешеной скоростью, а потом все эти порождения Хаоса разом вспыхнули, ослепив Уррия. К счастью, только на мгновение — все же Его глаза, хотя и человеческие, восстанавливались куда быстрее, чем у обычного смертного.
Уррий напрягся и потянулся к Силе — зачерпнуть ее и отразить нападение.
Силы не было.
Магия исчезла.
Уррий торопливо развернулся к Не-злому.
— Твоя магия… — договаривать вопрос оказалось бессмысленно, ответ Он увидел на лице человека.
А потом поверхность Ветви под Его ногами расступилась, и Он начал падать вглубь нее. Попытался зацепиться за что-нибудь руками, но то, что мгновение назад было твердой корой, превратилось под Его пальцами в туман. Древесина внутри Ветви тоже стала туманом, и Уррий все падал и падал.
И Он знал — когда Ветвь закончится, Он продолжит падение дальше, уже в Хаос.
Глава 21
Падение прервалось внезапно, резким толчком, когда что-то схватило Уррия за запястье.
Вернее, кто-то схватил.
Не-злой — похоже, он падал сквозь Ветвь одновременно с Уррием — успел за что-то зацепиться и успел схватить Уррия.
Сейчас, когда Ветвь стала туманной, призрачный свет Хаоса проник и сюда, и человеческие глаза Уррия видели, что одной рукой Не-злой держался за ледяной выступ, а второй удерживал Уррия.
Очевидно, что твари Хаоса, пролетавшие над Ветвью, изменили законы, по которым она существовала, сделав древесину туманом. Но лед… Тоже их работа?
— Уррий, Ты сможешь превратить пальцы в когти или что-то подобное, чтобы зацепиться и подняться наверх?
Уррий запрокинул голову — ледяной выступ, за который держался Не-злой, был не единственным. Часть Ветви, превратившаяся в туман, оказалась изнутри, с одной стороны, заполнена ледяными глыбами, где-то гладким, где-то выступавшими неровными комками. Лед тянулся наверх, до самой поверхности Ветви, где, похоже, за Ветвь и крепился.
— Во что-то подобное смогу, — ответил Уррий, и, отдав приказ чешуйкам, добавил: — Готово.
— Тогда держись, — велел Не-злой и, раскачав Уррия, подкинул Его вперед и вверх, прямо на ледяную стену. Уррий зацепился осколками чешуек за лед и обернулся к человеку. Тот уже поднимался по ледяной стене наверх, умудряясь удерживаться на ней без когтей или иных приспособлений.
— Как у тебя получается не падать? — полюбопытствовал Уррий, с некоторым усилием догнав Не-злого.
Тот бросил на Него быстрый и чуть удивленный взгляд.
— Это мой лед. Я не могу с него упасть.
Ответ ничего не объяснил, но Уррий решил пока обождать с вопросами, только присмотрелся внимательней — в каждом месте, куда Не-злой протягивал руку, моментально формировалась или выемка во льду, или, напротив, выступ. Идеально для того, чтобы человеческие пальцы могли зацепиться, удержать и подтянуть тело. Ледяная стена меняла себя под удобство человека.
На поверхность Ветви они выбрались одновременно. К счастью, на ту сторону Ветви, которая была ближе к стволу Древа. А перед ними, почти во всю ширину Ветви, зияла яма, наполненная туманом и, немного, льдом.
Переливчатых капель в воздух больше не было, Хаос внизу тоже светился не так ярко.
— Ты не отрастил когти. Я думал, ты можешь менять Свое тело, — сказал Не-злой, глядя на руки Уррия.
Уррий повернул руки ладонями вверх, показывая человеку десятки острых, загнутых вниз крючков, созданных из чешуек, соединенных напрямую с костями и выпирающих сейчас как из мякоти ладоней, так и из всех десяти пальцев.
— Это лучше когтей. Куда удобнее держаться.
Загнутые крючки, повинуясь Его мысленной команде, начали исчезать, растворяясь в человеческой плоти.
— И впрямь, — пробормотал Не-злой.
Они выбрались из ямы совсем недалеко от края Ветви, и Уррий сделал еще несколько шагов, приближаясь к краю, и заглянул вниз. Под самой Ветвью разноцветные переливы Хаоса двигались быстрее, чем в отдалении, но больше ничего из него не поднималось.
— Буря закончилась? — спросил Не-злой.
— Похоже на то, — отозвался Уррий. — Но магия ко Мне все еще не вернулась.
На вопросительный взгляд Уррия Не-злой кивнул.
— Ко мне тоже.
— Если ты снова предупредишь об опасности, Я сразу тебя послушаю, — пообещал Уррий. — Но как ты понял?
Человек пожал плечами.
— Это врожденное свойство — я всегда ощущаю приближение опасности.
— А лед? Ты сказал, что это твой лед.
— Да, — Не-злой взглянул на свои ладони. — Раньше я не мог призывать лед по своему усмотрению, мог лишь просить, чтобы он пришел. Или он появлялся помимо моей воли. А здесь я могу управлять его появлением и формой так легко, как будто он часть моего тела.
Лед? Память Тха-Оро ничего не говорила о том, что у богини Льда были дети, но за прошедшие века многое могло измениться.
— Ты — потомок Ледяной богини? — решил уточнить Уррий и получил в ответ кивок Не-злого. Значит, так. И похоже, здесь, на внешней стороне реальности, божественное наследие усиливалось. Если оно, конечно, было.
У самого Уррия от всей Его божественности осталось лишь бессмертие, да и то относительное, и несколько не стоящих внимания мелочей, таких как Его чешуйки. Конечно, божественную Силу можно было вырастить заново, но Уррий опасался, что это займет немало столетий — если не тысячелетий.
Ветвь перед ними уходила, казалось, в бесконечность. Несмотря на то, что они возобновили путь и шли уже долго, в ней ничего не менялось. Уррий попытался прикинуть, сколько еще придется идти до изгиба — и сколько потом, после того как она неминуемо свернет вниз. Прикинуть не получилось — Сам Он никогда здесь не бывал, а Старшие о своих путешествиях не распространялись. И, кстати, как же они передвигались по Ветвям Древа прежде, если Ветви не могли выдержать их божественную Силу? В Свою бытность Тха-Оро Уррий такими вещами не интересовался, поэтому прежняя память помочь не могла.