— Понятия не имею, с какой стати, — сказал Сэм. — Ты мне кажешься премиленькой.
— Серьезно? Ну, спасибо. Кстати, меня зовут Прюденс, — она протянула руку.
— Сэм. Приятно познакомиться. Прюденс? Интересное имя.
— Старое семейное, — отозвалась девушка. — Я его раньше ненавидела, но со временем привыкла. Твое здоровье, — она чокнулась с Сэмом.
Сэм ощупал ее взглядом: она казалась вполне подходящей.
— Почему бы нам не пойти ко мне? У меня с собой блок пива и еще один в холодильнике. Познакомимся поближе, — Сэм прошелся рукой к низу живота, указывая на одну из упаковок.
— Это со всеми девушками срабатывает? — поинтересовалась Перри.
— Практически.
— И сейчас сработало, — она допила виски. — Пойдем.
И они направились к двери, причем Сэм пропустил ее вперед, любуясь видом. Красотка, определенно красотка.
Вернувшись в мотель, Сэм открыл две бутылки пива. Одну протянул Прюденс и заколебался:
— Тебе хоть двадцать один есть? Не хочу сесть за растление несовершеннолетней.
— Давно уже. Но за заботу спасибо, — Прюденс взяла предложенную бутылку и прошлась по номеру. — Милое местечко. Помню, когда-то здесь было сплошное поле — ни парковки, ни затюханного мотеля.
— Да ну? — Сэм зашел сзади и запустил руку ей под рубашку.
Прюденс развернулась и заглянула Сэму в глаза:
— Ты должен кое-что обо мне знать.
— И что же?
— Я опытнее, чем кажусь с виду, — улыбнулась она и принялась раздеваться.
Сэм снял одежду и упал на кровать, и Прюденс набросилась на него с жадными поцелуями. Сэм уложил ее на себя:
— А что с твоей рукой?
— Недоразумение вышло. Я пожадничала, ухватила кое-что до того, как оно стало моим. Час терпеть — век жить, а я все время об этом забываю.
— А у меня проблемы с терпением прямо сейчас, — Сэм выгнулся под ней.
Он потянулся выключить свет и заметил маленький блокнот, аккуратно подсунутый под лампу в виде Пола Ревира. Надпись на обложке гласила: «СТАРАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ГОСТИНИЦА, осн. 1919».
— Так ты говорила, что помнишь это место, когда здесь еще было поле? — небрежно переспросил он.
Прюденс покусывала его ухо.
— Ну да, а что? — она оседлала Сэма. — Ты мне напоминаешь жеребца, который у меня когда-то был.
— Так не тормози, — ответил он.
Через некоторое время Сэм поднялся и натянул джинсы.
— Ты куда собрался? А я надеялась на продолжение, — Прюденс похлопала по кровати.
— Просто ищу кое-что, что тебе точно понравится, — отозвался Сэм, роясь в сумке. — Ага.
Когда он развернулся, в его руках был обрез.
Прюденс вскинула голову:
— Ну и ладно, — она снова опустилась на подушки. — Второй раз за сегодня, подумаешь. И когда уже вы, ребята, сообразите, что меня нельзя убить… Не так, во всяком случае.
— Что ты такое? — Сэм подошел ближе. — Перевертыш? Вервольф? Что?
Не обращая внимания на ружье, Прюденс слезла с постели и потянулась к футболке:
— Я ведьма, осел. Старая к тому же. Но мне все еще иногда нужно проветриться и погулять: лето было тяжелым.
Когда она натягивала джинсы, в спину ей полетел моток веревки. Сэм стоял неподалеку и все еще целился:
— Сядь и свяжи ноги.
— Ты и вправду думаешь, что так меня можно удержать? — спросила она через плечо.
— А ты взгляни поближе.
Прюденс взяла веревку и заметила вплетенные между волокнами травы и втертую в нити пахучую пасту.
— Считай, это мое личное Лассо Правды[91].
Прюденс машинально села на стул и привязала свои ноги к его ножкам:
— Что ты будешь со мной делать, Сэм? Знаешь, я бы позволила тебе связать меня, если б…
— Кончай трепаться. Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать. Поняла?
Отставив в сторону обрез, он как мог крепко затянул веревку на ее тонких запястьях. Потом направился в ванную. В трубах зашумело, и послышался звук льющейся в ванну воды. Вернувшись в комнату, Сэм схватил еще один стул, сел на него верхом, скрестив на спинке руки, опустил на них подбородок и впился в Прюденс взглядом:
— Ну, начнем игру «Что, черт возьми, творят ведьмы», ага? Первый вопрос: зачем вы воскрешаете трупы? Где они?
Прюденс улыбнулась, сверкнув маленькими жемчужными зубками:
— Игра? Люблю игры. Только играть надо по правилам: один вопрос за раз. Но я, пожалуй, на оба отвечу. Не твое собачье дело. И отвали.
— Неправильный ответ, — сказал Сэм.
Он взял оба стула за спинки и отволок их в ванную комнату. Свой стул он поставил рядом с ванной, а стул Прюденс наклонил так, что ее голова наполовину погрузилась в воду.
— Тогда сделаем вот так, — проговорил он. — Еще раз. Я ненавижу повторяться. Ты будешь отвечать на вопросы, а если нет — нахлебаешься водички, — в подтверждение своих слов Сэм наклонил стул Прюденс за ножки так, что ее голова ушла под воду, потом он поставил стул на место. — Видишь? Весело ведь.
— Мне наплевать, Сэм. Я училась плавать в тридцатых. Тысяча восемьсот тридцатых. Мне ничего не сделается.
— А, я кое-что забыл, — Сэм достал синтетическую наволочку, натянул ее Прюденс на голову и снова окунул ее в воду. — Теперь точно сделается. Просто запомни это, если когда-нибудь предстанешь перед Конгрессом.
Когда он поставил стул прямо, Прюденс пыталась вдохнуть, но мокрая ткань лезла в рот, перекрывая доступ воздуха. Сэм смотрел, как она паникует, потом снова окунул ее головой в воду («Раз Миссисипи, два Миссисипи[92]…») и опять выпрямил.
— Попробуем еще разок. Зачем вы воскрешаете трупы?
Прюденс разевала рот и мотала головой.
— Это… стадии, — прокашляла она. — Средство… добраться до конца.
— Какого еще конца?
Прюденс промолчала. Сэм качнул стул.
— Ладно, ладно… Нам нужны силы… ради более крупной цели… Мы воскрешаем самых могущественных ведьм всех времен… вплоть до того времени, когда мы прибыли в страну…
— Зачем? — давил Сэм. — Говори.
— Дышать тяжело… Сними, пожалуйста, — заныла Прюденс.
Сэм стянул наволочку, позволив пленнице глотнуть воздуха.
— Говори, — поторопил он.
— Дай хоть отдышаться, — прошелестела девушка.
Сэм нетерпеливо сел на крышку унитаза. Прюденс взглянула на него и улыбнулась.
— Чего лыбишься? — проворчал Сэм.
— Да ничего. Над тобой смеюсь. Мужчины. Большие тупые младенцы, неспособные связать причину с последствиями.
— Какого черта ты несешь?
— Ты про воду забыл, тупица, — сказала Прюденс.
Сэм бросил взгляд на воду в ванне и увидел, что темная паста, втертая в веревки, сошла. Длинные волосы Прюденс впитали воду, и влага промочила и рубашку, и стягивающие девушку путы. В один миг Прюденс разорвала веревку на запястьях, вытянула руку — и Сэм, вылетев из ванной, грохнулся на спину в центре комнаты.
— А теперь леди бы хотела остаться в одиночестве, ладно? — Прюденс захлопнула дверь.
Вскочив, Сэм бросился к ванной и начал ломиться в дверь. Та тут же распахнулась, и по жесту Прюденс Сэм снова хлопнулся на пол и свернулся клубком, пытаясь не потерять сознание.
— Да что с вами, Кэмпбеллами, такое, а? Почему вы просто не оставите нас в покое?
— Откуда ты знаешь, что я — Кэмпбелл? — спросил Сэм.
Прюденс подошла, схватила его за воротник и наклонилась почти вплотную.
— Я чую в тебе эту кровь, — выплюнула она. — Вечно вы все из себя такие положительные вершители добра и справедливости, которые лезут всех спасать. В то время как вас самих, ребятушки, спасать надо. Самое забавное, вы поступаете так веками, а до сих пор ничему не научились.
— Знаешь, можешь трепать языком сколько влезет, но мне пофиг.
Прюденс перекинула ногу через Сэма и уселась сверху:
— Вот кому-кому, а тебе, Сэм Винчестер, не должно быть пофиг. Потому что, хотя какая-то твоя часть здесь, настоящий герой дня внизу. И теперь, когда вся эта возня со сломанными печатями окончена, его можно снова освободить.
— Откуда ты знаешь? — Сэм попытался сдвинуться, но она накрепко прижала его к полу.
«Да кто же эта мелкая сучка в самом деле?»
— Он еще спрашивает! Да ты хоть представляешь, насколько я сильна? Насколько сильна моя семья? Я знаю про тебя все. И потом, слухами земля полнится. Кстати, я, в общем-то, рада, что с тобой познакомилась. Можно даже сказать, мне выпала честь. Сосуд Люцифера. Очень жаль, что он все еще не на месте: медовый месяц вышел бы отпадный.
— Хочешь освободить Люцифера? Это просто смешно, это самоубийство, — возразил Сэм.
— Для человека — да, а для могущественных ведьм не очень, хотя все еще сложно. Первый блин всегда комом. В тысяча шестьсот девяносто втором у нас не получилось, но мы не располагали всеми фактами, мы не знали о печатях. Если вспомнить предыдущую темницу, сейчас Люцифер просто-таки в гостинице. И мы собираемся вызволить его оттуда.
— Вы на него ошейник не напялите. Он не будет вам подчиняться, поверь мне, мы пытались.
— Еще как будет. У нас есть отличная, проверенная веками книжечка. Это тебе не избранные эпизоды Опры[93], та бы застряла уже на жертвоприношениях. Книга очень сильна, с ее помощью мы сможем помыкать Люцифером, как угодно.
— В жизни не сработает, — возразил Сэм.
— Бог троицу любит. Знаешь, мы снова попробовали, когда ты родился. Думали, может, это событие сломает печати, но не повезло. А теперь, благодаря тебе, все выйдет, как надо, — Прюденс провела пальчиком по его груди. — Я рада, что это тело вернулось в целости и сохранности, отличный экземпляр. Знаешь, у меня даже маленькая теория есть: ты здесь, Люцифер внизу, но вы, ребята, просто созданы друг для друга. Если все пройдет как надо, ты придешься ему впору, как перчатка. Ммм… Меня это даже заводит немножко, — она лизнула его в щеку. — Вкуснятина. Ладно, я была рада поболтать, но до дня Х еще три жертвы. Мы еще встретимся не раз. Очень скоро.