Калеб усмехнулся:
– Хочешь сказать, я нравлюсь только девушкам, которые одержимы неведомыми силами?
– Да, – отозвался Томас. – Идем, нужно сказать отцу, что девочки, кажется, пострадали от ведьм.
Глава 15
Натаниэль Кэмпбелл сидел с семьей у очага за грубо сколоченным обеденным столом. Они обсуждали случившееся, а Розмари Кэмпбелл разливала суп в миски и раздавала большие ломти хлеба.
– Я слышала, что они обвинили в колдовстве служанку Пэрриса Титубу, а еще Сару Гуд и Сару Осборн, – проговорила Ханна, старшая из всех детей, воспитанная, сообразительная и храбрая девушка.
Натаниэль не брал ее на самые опасные вылазки, но Ханна могла оказать помощь во многом другом: она отлично знала четыре языка, включая местный индейский диалект, с помощью которого исследовала некоторые религиозные практики. Отец поручал ей хранить заклинания и книги, которыми они пользовались.
– Нам известно, что Эбигейл Фолкнер и дочка преподобного Пэрриса ходили шить одеяла вместе с Энн Патнэм и Прюденс Льюис, – продолжала Ханна.
– И все четыре девушки кричат о ведьмах, – уточнил Натаниэль.
– Бедные Сара Гуд, Сара Осборн и Титуба. Их наверняка осудят, я уверена, – сказала Розмари. – Ничто так не пугает преподобного Пэрриса, как разговоры о зле. Странное дело. Уверена, они самые обычные старухи.
– Отец, они ведьмы? – спросил Томас.
– Не могу сказать наверняка. Попробую на них заклинания, если получится во время суда подобраться поближе. Тогда узнаем точно.
– Просто не представляю их ведьмами, – продолжала Ханна. – Я видела Титубу в деревне, она выглядит как самая обычная женщина.
– И кто же тогда виновен в том, что произошло с девочками? – спросил Калеб.
Ханна пожала плечами:
– Будь я ведьмой, я бы не позволила так легко себя поймать. А ты как думаешь, отец?
– Девочки утверждают, что видят женщин, напустивших на них чары, – отозвался Натаниэль.
– Ну, я тоже много чего могу сказать. Например, что вижу сиреневую лошадь. Но это не значит, что так и есть на самом деле, – возразила Ханна.
– Попытаюсь наложить заклинание на этих троих, тогда и узнаем наверняка, – повторил Натаниэль.
– Думаешь, эти женщины убили Эбигейл Фолкнер? – спросил Томас.
Натаниэль на мгновение задумался:
– Одно я могу сказать точно: девочкам навредил тот же, кто убил Эбигейл.
Через несколько дней Титубу, служанку преподобного Пэрриса, рабыню, которую он привез в Салем из Вест-Индии, вызвали в молитвенный дом вместе со старухами Сарой Гуд и Сарой Осборн. Снаружи собралась толпа, люди шепотом передавали друг другу сплетни: эти женщины наслали ужасные видения на четырех невинных девочек. «Они, должно быть, ведьмы», – бормотали в толпе. В колониях за ведьмовство карали повешением, хотя в прошлом, когда кого-нибудь обвиняли в чем-то подобном, так никого и не повесили. Однако поздней зимой 1692 года всех обуял такой страх, какого люди раньше не испытывали. Всю Новую Англию охватили общественные и политические беспорядки, и Салем постоянно находился в напряжении: то англичане со своими налогами, то набеги Короля Филиппа, вождя вампаноагов[42], и, как будто этого было мало, бушевала эпидемия оспы. Вдобавок ко всему, зима выдалась очень холодная, и люди едва не сходили с ума, сидя в своих задымленных лачугах. Салем раздирали сплетни и ссоры, жители потеряли покой и сон, и были готовы поверить в худшее о собственных соседях. Натаниэль с сыновьями пробились сквозь толпу и сумели занять места в задней части молитвенного дома. Все в этом здании было устроено так, чтобы внушать подсудимым ужас. За длинным столом у дальней стены сидели две внушительные зловещие фигуры – это были судьи. Справа от стола находилось небольшое возвышение с перилами, на котором сидели пострадавшие девочки. Им велели повернуться к судьям, но когда ввели обвиняемых женщин, девочки начали вопить и корчиться. Они указывали на обвиняемых и кричали, что те явились к ним в виде призраков и приказали написать книгу Сатаны, а получив отказ, наслали на них чары. Натаниэль, Ханна, Томас и Калеб внимательно наблюдали за спектаклем, который устроили девочки, и заметили страх в глазах женщин. Четверо пострадавших казались всецело погруженными в свою собственную игру. Если какая-нибудь из женщин наклонялась, девочки тоже наклонялись и вопили, что их заставили так поступить против воли. Если одна из женщин поворачивала голову, девочки визжали и выворачивали шеи под странными углами. Для зрителей, наблюдающих за происходящим, изумленно вздыхающих и бормочущим о Сатане, это было достаточным доказательством того, что женщины – ведьмы. Но Кэмпбеллам требовались более серьезные свидетельства. Натаниэль сунул в руки Ханны и Калеба два мешочка с травами и маслами и тихо сказал:
– Попытайтесь подобраться к женщинам. Оставите это у них под стульями, а я потом попробую подойти ближе и довершить остальное.
Дети начали локтями прокладывать себе путь в толпе, и когда Калеб оказался прямо за местом Титубы, он нагнулся, будто завязывая шнурок, и сунул мешочек под стул, в уголок, где сходились перекладины. Ханна, более хрупкая, с легкостью провернула тот же трюк со стульями Сары Гуд и Сары Осборн, и вернулась обратно к отцу. Натаниэлю, взрослому мужчине, было труднее, но постепенно и он добрался до обвиняемых. Стараясь не привлекать лишнего внимания, он начал читать заклинание, шепча чуть слышно, так, чтобы только заклинание сработало.
– Натаниэль Кэмпбелл, – низкий голос перекрыл шум, поднятый зеваками и девочками. – Ты тоже одержим?
Подняв глаза, Натаниэль поймал взгляд Джона Готорна, который был одним из судей, хотя юридического опыта не имел. Он был величав, и его голос прогремел в молельне, заполненной людьми, словно гром.
– Нет, сэр, – ясным голосом ответил Натаниэль. – Я молюсь, чтобы девочки оправились от колдовских чар.
Этот ответ, кажется, удовлетворил Готорна, и судья вернулся к допросу, а Натаниэль дочитал заклинание. Потом он присел на корточки за стульями и посмотрел на ладони обвиняемых: никаких меток. Довольный, Натаниэль отступил и подал знак детям выходить на улицу. Они возвращались домой через опустевшую деревню (большинство жителей все еще толпились около молитвенного дома).
– Судьи – глупцы, – заявил Томас. – Неужели им не ясно, что женщины не причиняют девочкам никакого вреда?
– И кто тогда виноват? – спросил Калеб.
– Отец, ты думаешь, они притворяются? – спросила Ханна.
– Не уверен, – отозвался Натаниэль. – Но эти три женщины точно не ведьмы. На их ладонях не появилось отметин. А значит, либо девочки прикидываются, либо на них действует что-то другое. Или кто-то другой.
– Но кто на такое способен? – спросил Томас.
– Думаю, нам придется подождать, чтобы узнать это, – ответил Натаниэль.
Глава 16
Меньше чем через неделю после слушания дела Томас и Калеб возвращались из Салема. Было уже поздно, и они решили сократить путь, чтобы засветло добраться домой. Земля, по которой они теперь шли, принадлежала Констанс Болл, высокой, вежливой и высокомерной женщине. Говорили, что она очень богата. Одни считали, что она в сговоре с французами и голландцами, и это приносит ей огромный доход. Другие же шептались, что все обстоит куда более мрачно.
Земли Констанс Болл раскинулись на несколько миль, окружая большой крепкий дом. Мальчики шагали быстро и осторожно, держась ближе к деревьям, так как знали, что вторглись на чужую территорию. Обогнув дом, они увидели фамильное кладбище семейства Болл. Как и во многих усадьбах, кладбище находилось на земле, принадлежавшей семье, но кое-что показалось Кэмпбеллам странным: на краю кладбища виднелись две разрытые могилы. Мальчики были уверены, что отец обязательно заинтересовался бы этим, поэтому подобрались ближе и увидели два надгробия, на которых были выбиты даты жизни. Кто-то выкапывал тела? Томас и Калеб сразу поняли, что нашли что-то важное. Оставшийся путь до дома они бежали бегом и увидели отца, который как раз выводил лошадь из ворот.
– Отец, мы должны тебе кое-что рассказать, – выговорил Калеб, упершись руками в колени и переводя дыхание.
– Не сейчас, мальчики. Нашли еще одно тело, – Натаниэль вскочил в седло. – Я должен проверить, не сломана ли у него шея.
– Мы срезали путь через поместье Констанс Болл и нашли две могилы, – выпалил Том. – Тела выкопаны. Все разрыто.
– Уверены? – спросил Натаниэль, нагнувшись к ним.
Мальчики кивнули.
– Ну, значит, у нас появилось еще одно дело, – сказал Натаниэль.
– Можно с тобой? – жадно спросил Томас.
– Вы промерзли до костей, а я вернусь очень поздно.
– Я бы хотел пойти с тобой, – уперся Калеб.
Натаниэль пожал плечами, усадил Калеба перед собой и тронул коня. Томас бежал рядом. Когда они подъехали к дому преподобного Пэрриса, Натаниэль велел мальчикам обойти здание. Он хотел убедить преподобного позволить ему взглянуть на труп, а если не получится, сыновья помогут ему сделать это по-другому.
Дрожа в темноте от холода, но сгорая от желания узнать о последних событиях, мальчики заглядывали в окна, до которых могли дотянуться. Натаниэль в доме разговаривал с преподобным Пэррисом.
– Преподобный, если можно, я бы хотел взглянуть на тело, которое нашли последним.
– Это исключено. Вы разве не видите, что у меня тут творится? – Пэррис развел руками, и вдруг сверху донесся женский крик. – Вы же знаете, что моя дочь и девочка-служанка околдованы этими мерзкими женщинами.
– Но женщины под стражей… Разве это не должно было помешать колдовству? – спросил Натаниэль.
Преподобный Пэррис уставился на него:
– Дьявол не сидит на месте! Он может быть где угодно, околдовать любого. В Салеме еще остались ведьмы, и я их отыщу.
– Я бы хотел вам помочь. Но я могу сделать это, только если увижу тело.
– Погибший был бродягой. Никто в городе его не знает. Зачем он вам? – отозвался священник.