– Что ты видела? – спросила Росалия. – Тебе удалось посмотреть, что с гринго?
Сандра покачала головой.
– А тебе? – спросила она, увидев разочарование на лице Росалии.
– И мне не удалось, – с досадой ответила она.
Тео что-то сказал, Росалия перевела.
– Хочет, чтобы мы по очереди рассказали о том, что видели.
Рассказ Сандры Росалия выслушала с разочарованием. И всего-то? Попрыгала обезьянкой по веткам?
Но Тео тихо сказал:
– Она утаивает то, что видела. Не хочет говорить. Эта девочка полна страхов, как Амазонка наполнена водой. Но ее побег скоро закончится. Все время убегать от себя невозможно.
– О чем ты, Тео? – нахмурилась Росалия.
– Ей есть над чем подумать, оставь ее в покое. Сандра приехала сюда, потому что здесь ее ждет правда. Ложь больших городов здесь выжить не поможет. Придется спуститься на землю, перестать прыгать с ветки на ветку и признать, кем она является на самом деле. Внутри нее большая сила. Но страхи слепят ее и не дают увидеть эту мощь. Что ж… Отведи ее в место силы через некоторое время. Там она увидит себя настоящую.
– Что он говорит? – спросила Сандра, с неприязнью поглядывая на Тео.
– Сандра… – Росалия вздохнула. – Я расскажу, что видела я, но тебе надо подумать над тем, что ты нам не рассказала.
Сандра покраснела, но промолчала.
И Росалия начала свой рассказ.
Когда Росалия дошла до момента, где ягуары превратились в людей, Сандра не смогла сдержать удивленный возглас. Этот момент напомнил ей про рукопись выжившего участника экспедиции конкистадоров.
– Люди-ягуары! Невероятно!
– Это нужно понять как-то образно, так ведь, Тео? – Росалия повернулась к шаману. Тот не спешил отвечать, рисуя тонкой веточкой странные знаки на пепле в очаге.
– Если ваорани верят, что произошли от ягуара и гарпии, то, возможно, ты видела кого-то из своего племени, например, что ваорани готовы отстаивать свою территорию, как звери? – засомневалась Сандра.
– Это были люди не моего племени, – коротко ответила Росалия, не отводя взгляда от Тео. Она думала о противоположном значении: какое-то неизвестное племя готово отстаивать якобы свою территорию, и это угроза для ваорани. Не зря ведь сельва становится другой. Это может быть вовсе не из-за прихода гринго и Сандры. Вполне возможно, что угроза идет от этого племени, которое духи показали как хищных ягуаров.
– Все возможно, – тихо ответил Тео. Шаман произнес несколько слов шепотом, и тлеющие угли вдруг стали загораться, а потом и вовсе показались язычки пламени. Пошарив вокруг себя, он открыл какой-то кожаный мешочек, высыпал немного трухи на ладонь и бросил на угли. Пламя взметнулось вверх, на стене хижины запрыгали темные тени.
Сандра от удивления замерла. Все это было похоже на самое настоящее волшебство. А когда вслед за словами Тео тени на стене стали двигаться и иллюстрировать его рассказ, она решила, что он бросил какой-то галлюциноген в огонь и от дыма у нее перед глазами под воздействием напевного голоса шамана и грудного голоса Росалии, которая переводила ей, так же, не отрываясь, глядя на стену, тени превращаются в видения.
– Все началось очень давно. Тогда белый человек пришел сюда, на Амазонку. Пришел со своими правилами, мыслями, верой и не попытался понять лес. Он думал, лес подчинится ему точно так же, как и население, которое никогда не видело лошадей, ружей и крестов. Белый человек поработил главного вождя инков Атауальпу, получил за него много золота и серебра, а потом подло казнил. Повсюду рыскали жадные до золота конкистадоры. Куско, город, из которого золото нельзя было вывозить по законам индейцев, потерял все, пал под гнетом испанцев. Инки потеряли свое государство и земли. Но оставалось Маноа – соседнее государство, в котором вождь не только приказал выстлать все крыши золотом, но и по утрам покрывал свое тело позолотой, смывая ее каждый вечер в священных водах озера, на берегу которого располагалась столица.
Когда до испанцев дошли слухи о существовании золотого государства, они начали прочесывать Амазонку в поисках Маноа. А до жителей золотой страны дошли известия о печальной судьбе инков. Они поняли, что, даже откупившись золотом, не спасут себя. И тогда обратились с мольбой к своим богам.
Они просили богов о заступничестве и покровительстве. Просили лес уберечь их от пришельцев. Они принесли в жертву шестьдесят юношей и девушек, чтобы усилить свои мольбы. И лес, и боги встали на защиту Маноа. И конкистадоры безрезультатно плутали в поисках золотой страны, потому что лес все время уводил их в сторону. Золотая страна скрылась от глаз людей и зверей, теперь ключом в нее были особые врата, которые тоже оказались надежно укрыты сельвой и погребены в ее зеленых объятьях.
– Золотой город… – пошептала Росалия. – Я видела его, Тео! Гуляла по его улицам, там даже стены домов покрыты золотыми пластинами, а на них изображения животных и людей. Но он пуст… Я дошла до храма-пирамиды, диск солнца как раз находился над ее тупой верхушкой, к которой вела гигантская лестница. На мгновение солнце и золото ослепило меня, я зажмурилась, а потом очнулась здесь.
Сандра едва дышала. Золотой город! Эльдорадо! Он существует! Ведь Росалия не могла придумать его, если б он не существовал? Или она уже знала легенду про него, и ее подсознание показало ей мифическую фантазию?
– Похоже, что Амазонка показала тебе корень проблемы, Росалия, – заметил Тео. Шаман задумчиво смотрел на тени на стене. – Что-то поисходит с ним, раз появилось племя-призрак.
– Племя-призрак? – Росалия повернулась к шаману. – Что ты знаешь о них, Тео?
– Только легенды… и рассказы духов во время моих путешествий к ним. Мне остается только сложить детали в какое-то подобие истории, но я не могу быть уверен, что окажусь точен. Духи говорят, что племя-призрак призвано оберегать вход в Маноа. Одна версия легенды о золотом городе рассказывает, что те шестьдесят юношей и девушек, которых принесли в жертву богам, стали воинами-хранителями Маноа. Они уничтожают всякого, кто подходит слишком близко к его границам.
– И они превращаются в ягуаров? – не выдержала Сандра.
Тео покачал головой.
– Об этом мне ничего не известно. Возможно, их души могут вселяться в зверей и управлять ими…
– Но если теперь много случаев нападения ягуаров на людей, – подытожила Росалия, – значит ли это, что мы находимся слишком близко к Маноа? Это не имеет смысла, ведь мы здесь живем издавна…
– Возможно, они чувствуют угрозу от гринго, а не от нас, – заметил Тео.
Сандра в тревоге кусала губы. Никто в деревне не знал, в чем настоящая цель экспедиции. Но может ли так быть, что сельва знает? И тогда получается, что Джейк в опасности.
– Значит, Джейк в опасности? – спросила она Росалию. Та тоже казалась встревоженной.
– Есть ли возможность связаться через духов с этими призраками? – решительно спросила Росалия.
Шаман ответил не сразу.
– Для этого нужен другой ритуал. И я не уверен, что ты готова к нему.
– Рубен в опасности, Тео. Он пошел с гринго. И наши люди тоже. Я готова, я хочу.
– Не все в этом мире следует твоим желаниям, Росалия, – сухо прервал ее Тео. – Это опасный ритуал, призраки могут забрать твою душу.
– Но ты можешь провести его? Можешь? – настойчиво повторила Росалия.
Тео вместо ответа плюнул на угли, те зашипели, тени исчезли со стены.
– Мы закончили, – ответил шаман.
Росалия поняла, что просто так Тео не согласится на ритуал. А значит, он действительно очень опасен и прибегать к нему надо только в крайнем случае. Она молча сделала Сандре знак подняться, и девушки вышли из дымной хижины на свежий воздух.
Сандра с удовольствием вдохнула сочный, влажный ночной воздух, отмахнулась от тут же атаковавших ее комаров.
– Ночуешь в моей хижине, – распорядилась Росалия.
Сандра не стала возражать. Она как раз взяла с собой лампу, альбом и карандаши, чтобы порисовать в хижине перед сном.
Едва они закончили ужин, Сандра села за работу. Она торопилась зарисовать яркие впечатления от своих видений, потом запечатлела, улыбаясь, спящую Росалию. Усталость она почувствовала, только когда закончила рисовать индианку. Зевнула, расправила плечи, хотела закрыть альбом, но тут подумала, почему бы не зарисовать лицо мужчины из своих видений. Лицо своей «мужской» половинки.
И взявшись за карандаши, она начала работу, постепенно увлекаясь необычными чертами своей субличности. Полные, чувственные губы… чуть приплюснутый, широкий, но очень красивый нос… огромные зеленые глаза… точеные, угловатые линии скул и подбородка… широкая шея… короткие темные волосы…
Сандра никак не могла остановиться. Карандаши штриховали тени и свет на лице парня, делая его все более реальным и узнаваемым.
Посмотрев на рисунок, Сандра с горечью вздохнула, вспомнив его вопрос:
«А ты бы хотела, чтобы я был настоящим?»
– Какая разница, чего я хочу? – прошептала она, устало прижавшись к стене хижины спиной и чуть запрокинув голову. Над ней переплетения из сухих пальмовых листьев на потолке складывались в странные узоры, которым усталый взгляд пытался придать значение. – Я даже не знаю, увижу ли тебя еще во сне или нет. И даже не уверена, хочу ли видеть…
– Сандра? – голос Росалии разбудил ее на рассвете.
Сандра открыла глаза. Она, оказывается, так и заснула на полу. Вокруг нее рассыпались карандаши.
Она выключила лампу, которая все еще горела, и понадеялась, что заряда хватит надолго, несмотря на то, что та горела всю ночь.
– Прости, пожалуйста, за беспорядок, я хотела закончить рисунки и уснула.
Сандра сложила альбом и карандаши в сумку. Росалия молча протянула ей кофе.
– Я сварила яйца и пожарила бананы, будешь?
Сандра радостно кивнула.
Завтракали они молча, каждая, похоже, все еще проживала свое вчерашнее приключение.
– Как ты думаешь… – Сандра нарушила молчание первой. – Джейку и Рубену грозит опасность?