– Самый простой способ выйти из этого – признать, что ты имеешь право на ошибку, что ты взрослый человек и ничего ему не должна. И объяснений давать не обязана. Что было, то было. Ты как будто готова отдать свои глаза другому, чтобы он вел тебя по пути. Всегда сможешь обвинить его, что не туда завел. Пора самой принимать решения и, если зайдешь не туда, самой находить тропу. Ведьу нас впереди путь…
Росалия внезапно замолчала, прислушиваясь к чему-то. Сандра посмотрела вокруг: мужчины занимались своими делами, только Вао Омеде и Тео тоже замолчали и прислушивались. Шаман прикрыл глаза, видно, чтобы обострился слух. А человек леса еще и принюхивался, раздувая ноздри чуть приплюснутого носа. Сейчас Сандра бы легко поверила, что он оборотень: было в нем что-то хищное и звериное.
Сильный налетевший ветер раскачивал деревья, птицы раздраженно кричали, перепархивая с ветки на ветку.
До сих пор Сандра не понимала, насколько все, что присходило с ней и Вао Омеде, было реальным. Слишком много примешивалось туда странного: превращения в пантеру, исчезновения, барабаны, странные светящиеся в темноте глаза. Росалия на эти детали не обращала внимания, а Сандре все больше казалось, что он все же обладал какой-то способностью к психологическому воздействию, иначе она бы точно поняла, что не спит и не бредит.
– …путь, полный опасностей, – закончила Росалия, когда ветер стих так же внезапно, как и начался.
Сандра заметила, как индианка встретилась взглядом с Тео, и тот слегка кивнул.
– Сельва вам что-то сказала? – встревоженно спросила Сандра, замечая, как до сих пор не замечавшие ничего мужчины вдруг потянулись к копьям и стали подниматься с земли.
Росалия вместо ответа взяла ее за руку и потянула за собой. Вся группа инстинктивно собралась вместе. Сандра и Росалия оказались посередине группы, а Тео, Вао Омеде и шестеро охотников настороженно смотрели по всем направлениям.
Росалия ощущала, как каждый волос на теле становится дыбом, как обостряются все ощущения. Она понимала, что они не похожи на те, что человек испытывает, когда охотится. Это добыча волнуется, принюхивается и озирается по сторонам. Хищник смотрит только на добычу…
Все тело звенело от напряжения и готовности броситься в бой или бежать. Росалия сжимала до боли рукоять своего ножа, но больше надеялась на охотников с копьями.
– Это тагаери? – услышала она вопрос Сандры и покачала головой.
Если бы это были они… было бы даже проще. Опасность никуда бы не делась, но ее легко бы было увидеть, а потом еще попробовать договориться. Но сейчас создавалось впечатление, что опасность – это ветер, раскачивающий ветки и срывающий листья, это стаи поднимающихся с воплями в полет птиц, это шорохи в сельве, которые она не может объяснить. Даже не шорохи, а шепот. Только вот языка она не понимает.
Внезапно что-то мелькнуло среди листвы. Потом в другом месте… Росалия озиралась вокруг, отвлекалась на новое движение, и понимала, что их окружили. Что бы это ни было, оно здесь.
Тео вдруг достал погремушку: на деревянную рукоять надето колесо с прикрепленными высушенными клювами птиц. Росалия ее видела как-то у него в хижине, но он никогда ее не использовал. Шаман начал потрясать ей, создавая особый, рассыпающийся и шуршащий звук, словно постукивание и шелест в одной мелодии. И запел монотонное приветствие духам:
– Мы пришли сюда для того, чтобы увести тех, кто прошел здесь раньше нас. Мы хотим того же, что и вы – тишины этому месту. Нам нужно лишь разрешение на вход и выход. Мы пришли и уйдем, не забрав ничего, что было здесь до прихода наших людей.
Он напевал монотонную песню, а охотники все плотнее сжимали кольцо: слишком странным было движение в сельве. Словно ветер бегал по кругу вокруг них, раздумывая, уничтожить или дать проход. Напряжение приближалось к точке кипения: Росалия видела, что Сандра близка к панике: ее широко раскрытые глаза и частое дыхание выдавали ужас, который она испытывала. И Росалии ее ощущения были знакомы: куда проще локализовать источник своего страха, дать ему имя, понять его размер и опасность, чем пытаться разглядеть, кто шевелит и гнет с такой нечеловеческой и незвериной скоростью кустарники вокруг.
Тео начал прикрикивать в напеве, потрясая все сильнее погремушкой. От ее перестука мурашки бежали по коже. Росалия знала от Тео, что есть звуки, которые способны пробрать до души, но наивно считала, что это лишь образное выражение. Как бы не так. Шелест высушенных птичьих клювов будоражил все внутренние страхи и суеверия, поднимая их на поверхность. Росалия спросила себя, зачем Тео пробуждает страхи в своих спутниках, ведь это может помешать им обороняться. Индейцы с выпученными от ужаса глазами были уже готовы в панике бросить все и бежать навстречу опасности. Сандра вся взмокла от страха: над губой блестели бисеринки пота.
Только Тео и Вао Омеде не боялись. Человек леса спокойно наблюдал за сельвой, а Тео был слишком занят колдовством.
И тут Росалия почувствовала, как ее ужас отделяется от тела, выходит из него и призрачной дымкой улетает туда, где шевелился кустарник. Стало вдруг спокойно и хорошо. Сознание прояснилось, мысли снова стали подчиняться ее воле, тело расслабилось. Судя по выдоху Сандры, она тоже расслабилась. И шевеление в кустах стихло.
Тео открыл глаза и посмотрел на остальных.
– Духи смерти проникают в наши тела через страхи. Мне пришлось очистить вас от них, чтобы уговорить их уйти. Важно выполнить данное мной сельве обещание: ничего не забрать из того, что будет найдено за пределами этого места.
Глава 21
После пережитого ужаса Сандра уже более спокойно приблизилась к Диего, чтобы поговорить.
Он сидел на стволе упавшего дерева и смотрел в одну точку. Сандра поражалась тому, с каким стоическим спокойствием он относится к летающим вокруг комарам и гнусу. Она присела робко на этот же ствол, но чуть подальше от него.
– Мне как-то неловко начинать этот разговор, – произнесла она, глядя прямо перед собой. – Видишь ли… в этой поездке я стала путать и забывать вещи… и подумала, что мое воображение разыгралось… Я не понимала, что ты настоящий. Честно говоря, даже не представляю, как такое возможно. Я будто находилась в полусне всякий раз, как ты был рядом. А потом ты исчезал также внезапно, как и появлялся. И мне было удобнее думать, что ты лишь моя галлюцинация.
– В этом частично виноват я сам, – признался Диего. Он повернулся к ней, и Сандра даже сжала руки в кулаки, чтобы не утонуть в очередной раз в зелени его глаз. – Видишь ли… Когда ты спросила меня, убивал ли я, я сказал правду, но не до конца. По моей вине погибла девушка, причем в момент моей близости с ней. Я не контролировал тогда свои способности, не понимал, что во мне проснулся зверь. Она погибла из-за меня. Много лет после этого я избегал близости с женщиной, опасаясь, что могу причинить боль, потеряв на миг контроль. Потом я… влюбился в ту, что была недоступна для меня, так было проще. И молча обожал ее на протяжении многих лет. Но потом, когда решил открыться ей… Она так и не узнала о моих чувствах. Погибла[7].
Сандра повернулась и посмотрела на человека леса: он сгорбился и спрятал лицо в ладонях. Ему было больно говорить об этом, и она ощущала, что он максимально честен с ней.
– Погибла по твоей вине? – уточнила она.
– Нет, – выдохнул он. Диего запрокинул лицо наверх, на щеках блестели слезы. – Но я тогда решил, что больше никогда не полюблю. И сбежал сюда. Здесь я жил в покое, потому что дал волю своему зверю. И почти забыл, что я человек. Было хорошо. Постепенно привык и даже проникся симпатией к деревне ваорани, которая находится поблизости от моего логова. А потом однажды я услышал зов сельвы. Она манила меня к священному источнику ваорани, да так сильно, что я не смог сопротивляться и пошел. И увидел тебя.
Ты сидела обнаженная на камне в озере. И совсем меня не боялась. Даже заигрывала со мной. Ты была хороша: чувственная, легкая, полная радости и света. Я пошел на твой зов, на твой смех. Чтобы ты не испугалась, чтобы избежать возможной агрессии зверя, я… я тебя ввел в легкий транс.
– Что? – Сандра теперь начала понимать, что происходило с ней, как будто память теперь раскрывала заново картину произошедшего.
– Транс лишь притупил твое возможное удивление моему обороту, испуг от того, что к тебе подходит незнакомец. Но я не ограничивал тебя в плане близости и не принуждал. В тот раз.
– В тот раз? А в палатке? Ты приходил в палатку? Это был не сон? – Сандра от шока не могла даже прервать этого разговора. Нужно было выяснить все до конца.
– После нашей встречи у озера я словно проснулся от долгого сна. Мое тело очнулось, я изнемогал от желания снова оказаться рядом с тобой. К тому же я понял, что могу делать так, чтобы ты оставалась в безопасности, не причинять тебе вреда. Это пьянило меня… долгое воздержание сводило с ума… и я решился залезть к тебе в палатку ночью. Ты не спала, а стояла около палатки и что-то шептала в полусне. Когда я приблизился и взял тебя за руку, ты как будто очнулась и испугалась, пришлось ввести тебя в более глубокий транс. И я… я воспользовался своей силой над твоим разумом. Но потом, во время близости, почуял, как просыпается твой зверь, как ты сама льнешь и двигаешься мне навстречу. И отпустил тебя. Мы до изнеможения наслаждались друг другом. Тогда, в палатке, я понял, что ты совсем другая, не испуганная, какой кажешься днем, а полная отваги и страсти. Твоя истинная природа выходит наружу, стоит лишь ослабить контроль разума. После я испытывал сильнейшие угрызения совести. Я считал, что перешел границы дозволенного и взял тебя без твоего на то позволения. И я знаю, что теперь ты возненавидишь меня и отстранишься. Но мне нужно было рассказать тебе всю правду.
Сандра не могла разобраться в своем урагане эмоций: с одной стороны, она испытывала ярость и гнев за то, что он сделал, а с другой, его слова пробуждали в ней воспоминания об испытанных ощущениях и сильное возбуж