Пенти и Хосе пытались отбиться от двух оставшихся в живых ягуаров. Одному из них удалось подрать Пенти, индеец зажимал глубокие раны на бедре, на груди и руках у него тоже были царапины. Увидев бегущую к нему пантеру, Пенти от отчаяния закричал, в ужасе видя, что шаман пытается помочь Хосе, а не ему. Но когда пантера перекинулась в окровавленного Вао Омеде, то индеец от шока замолчал.
Вао Омеде опустился перед ним на колени, быстро осмотрел рану, стянул с себя порванную рубашку и перекрутил ее так, чтобы получился жгут. Затем он перевязал Пенти ногу.
– Жить будешь, – сказал он на ваорани, похлопав его по плечу. Пенти потерял сознание от всего пережитого.
Вао Омеде поднялся как раз, когда Хосе удалось убить последнего оборотня. Оглядевшись вокруг, он подошел к Росалии, а Хосе стал приводить в чувство Пенти.
– Где Сандра? – спросил оборотень.
– Она ушла с гринго в арку, – Росалия кивнула на проход.
Вао Омеде опустился на колени перед Рубеном.
– Как он? – его зеленые глаза выражали глубокое сочувствие горю Росалии. – Мне очень жаль, – Вао Омеде дотронулся до руки Росалии. – Мне приходилось терять любимых. И я знаю, что мир рушится и уже никогда не становится прежним.
Росалия против воли почувствовала глубокую печаль и боль человека леса. Он говорил правду.
– И что ты сделал, чтобы излечиться от тоски и горя? – спросила она.
– Я сбежал, – горько улыбнулся Вао Омеде. – Сюда. В надежде, что жизнь в сельве заставит меня думать о том, как выжить, вместо того чтобы размышлять о том, как жить после потери.
– И как? Получилось?
– В моей душе всегда будет пустота, – глухо сказал Вао Омеде. – Но сельва дала мне куда больше… Она меня приняла как мать. И мне было хорошо здесь. Но зализывать раны лучше в компании друзей.
– Ты нужен Сандре, – сказала Росалия. – У нее дар менять реальность при помощи рисования, но мне кажется, она не совсем понимает, как это работает. Джейк увел ее туда, и это было правильно, потому что неизвестно было, справимся ли мы. Но мы справились, и место Сандры здесь.
Вао Омеде кивнул, положил ладонь на плечо Росалии, выражая свое сочувствие, а потом встал и пошел к арке.
Тео устало опустился на колени рядом с Росалией.
– Где гринго и Другая? – спросил он.
– Они вошли в арку. Надеюсь, Джейк найдет то, что искал.
– А Сандра? – спросил шаман, осматривая Рубена.
– Она не одна, – коротко ответила Росалия.
– И ты теперь не одна, – так же сухо бросил шаман.
– О чем ты, Тео? – нахмурилась Росалия.
– О тукане. О том, что твой дух рядом с тобой и дает тебе силы зверя.
– Тукан так себе зверь, – грустно усмехнулась Росалия, не отрывая взгляда от Рубена.
– Твой внутренний зверь принимает ту форму, которую считает наиболее подходящей. Ты сможешь быстро передвигаться, смотреть на все сверху, как безучастный судья. Видно, так тебе нужно, Росалия.
– И ты тоже превращаешься в колибри? – поинтересовалась Росалия.
– Физически ни разу. Но при помощи духа колибри я путешествовал много раз. Ты как Вао Омеде. Вам перевоплощение оказалось нужнее, чем мне. Значит, так тому и быть.
– И вас не смущает, что я превращаюсь в птицу? – спросила Росалия у Хосе и Пенти, которые присели рядом.
– Кто мы такие, чтобы судить тебя, Росалия? Мне после сегодняшних приключений еще долго приходить в себя, – простонал Пенти. Он все еще был пепельного цвета от пережитого потрясения.
– Ты шаман, – сухо ответил Хосе. – Кому как не тебе летать вместе с духами?
И все замолчали, глядя на Рубена.
– Ему пора, – тихо ответил Тео. – Росалия, я помогу тебе его подготовить.
– Я не смогу перенести его смерть, – Росалия взяла Рубена за руку.
– Смерти нет, Росалия. Есть только переход между мирами. И нам всем предстоит проделать это путешествие рано или поздно. Его время пришло. А твое нет.
Росалия уткнулась лицом в грудь Рубена. Потом поднялась и твердо сказала:
– Я хочу проводить его.
Пока Пенти и Хосе хоронили убитых, Тео и Росалия разбирали травы в сумке Тео и готовили на небольшом огне отвар. Тео время от времени поглядывал на арку.
– Как думаешь, Росалия, они вернутся?
– Мы подождем их сутки, – ответила Росалия. – А потом вернемся домой.
– Я не спрашивал, дождемся ли мы их, – покачал головой Тео. – Ты же понимаешь, что никто из них не виноват в том, что Рубен умирает.
– Джейк виноват. Я просила его не брать Рубена, отказать ему…
– Разве ты забыла, что у каждого свой путь по сельве, Росалия? Или надеялась привязать Рубена к себе?
– Я лишь надеялась, что мы будем жить вместе еще долго… Что воспитаем детей…
– У каждого из нас в мире своя песня. И твоя, Росалия, только начинается. Ты сильная дочь сельвы. И ты примешь выбор Рубена.
Росалия кивнула. Слезы капали с щеки в землю, она вытирала их тыльной стороной ладони немного сердито и грубо. Ей не понять, почему Рубен должен уйти, а она остаться. Почему с ее выбором стать шаманом она теряла любимого человека. Она спрашивала себя, нет ли здесь ее вины. Но понимала, что лишь играет сама с собой. Вины не было. Был выбор каждой души, который приходилось уважать, принимать и любить. С ее стороны жестоко думать, что жизнь Рубена зависела от ее выбора, как будто у него не было собственной воли. Все они здесь для того, чтобы пройти свой собственный путь. Сандра выбрала свой путь, когда решила полететь вместе с Джейком в экспедицию. Поэтому сельва предупреждала Росалию о ее появлении: она уже знала о Другой. А Рубен выбрал пойти вместе с Джейком в поход. Необходимо было принять это. Если Росалия собирается и дальше быть шаманом, она увидит много разных дорог и много душ, но необходимо смириться с тем, что за других пройти путь невозможно. Можно лишь посоветовать, но затем отпустить.
Тео некоторое время молчал, пока травы варились в воде. Получалась мутновато-белая жидкость, как разбавленное молоко.
Росалия дождалась, когда она остудится, смочила губы Рубену, сделала несколько глотков и легла рядом, взяв мужа за руку.
Вскоре она увидела себя идущей вместе с Рубеном сквозь заросли пальмы и снова вышла на пляж, где у одинокого костра сидел Тео и курил трубку.
Там, где шумела река, стояли ушедшие из жизни ваорани. Росалия снова увидела своих родителей. Но еще там были люди не из их племени. По одежде Росалия поняла, что то был род Рубена.
– Зачем мы здесь, Росалия? – спросил Рубен.
Росалия повернулась к нему и в последний раз вгляделась в мягкие черты его лица. Потом поцеловала его прохладную руку.
– Я пришла проводить тебя, любимый.
Рубен повернулся к Тео, потом перевел взгляд на людей, стоящих за спиной шамана.
– Мама! – удивленно воскликнул он.
Круглая низенькая женщина улыбнулась и помахала ему рукой.
– Иди к ним, – сказала Росалия. Слезы лились из глаз, но она держалась.
Рубен повернулся к ней.
– Вот значит, как, мамасита… Не сделал я тебя счастливой, – с горечью сказал он, взяв ее лицо в ладони.
– Ну что ты такое говоришь, – возмутилась она сквозь слезы. – Ты меня сделал очень счастливой.
– Но ты плачешь…
– Потому что не хочу отпускать тебя, – сдерживая рыдания, ответила Росалия. – Я очень благодарна тебе за путь, пройденный вместе. Он был коротким, но счастливым.
Рубен прижал ее к груди, погладил по густым жестким волосам.
– Прости, что не послушал тебя… Но послушай меня ты: не останавливайся, учись у Тео, борись за сельву. Ты та, кто нужен лесу, Росалия. Ты уже давно шаман.
Рубен выпустил ее из объятий и пошел к матери. Росалия без сил опустилась на колени на песок, упрямо вытирая слезы, глядя ему вслед.
Несколько раз он оборачивался и улыбался ей. Когда Рубен проходил мимо Тео, шаман кивнул ему. А потом Рубен обнял свою мать. Его род приветствовал его, а потом костер вспыхнул ярче, и все растворилось в темноте.
Росалия открыла глаза и села.
Тело Рубена лежало рядом с ней. Но его дух уже был далеко.
Росалия обняла себя руками за плечи и запела песню прощания и проводов, чуть раскачиваясь в такт. Тео смотрел на нее сквозь пламя костра. Скупая слеза пробежала по его иссушенной коже. Он вспоминал тех, кого провожал.
Глава 36
Джейк и Сандра с опаской смотрели, как на берег из золотого города вышла процессия индейцев в цветных набедренных повязках и пышных головных уборах. Они несли на плечах украшенное лентами каноэ.
– Я не понимаю, Джейк. Как это возможно? Инки продолжают жить в этом городе? Не захотят ли они прикончить нас, ведь для них мы чужаки? – Сандра даже встала за спину Джейка, так ей было не по себе.
– Я не знаю, – ответил Джейк, внимательно вглядываясь в лица людей, возглавлявших процессию. – Я совсем не так представлял себе Маноа, надеясь откопать его под землей. Но бежать нам некуда, позади ягуары, или ты забыла? К тому же где твое любопытство, Сандра? Мы окажемся в настоящем золотом городе инков! Кто знает, может, они нас примут за богов.
– Это еще почему? – спросила Сандра, нахмурясь. Задор и беспечность Джейка удивляли ее.
– Потому что многие индейцы принимали европейцев за богов из-за иного внешнего вида и необычного цвета кожи.
– Но когда они поймут, что мы не боги, они разозлятся. Давай вернемся! – она взяла Джейка за руку.
– И не подумаю, – сказал он, не делая встречного движения. Напротив, высвободил руку и посмотрел на нее очень холодно. – Это приключение надо прожить до конца. Сандра, в тебе нет ни капли любопытства первооткрывателя. Как же ты скучна!
Сандра обиженно замолчала. Спорить с ним не имело смысла. Она лишь надеялась поскорее вернуться с Джейком в Нью-Йорк и там расстаться. Что делать дальше, она себе пока не представляла, но ей очень сильно хотелось, чтобы это жуткое приключение поскорее закончилось. Пока что она боялась всего: что ягуары нападут на них со спины, что погибнут все остальные, что закроется проход, и они с Джейком останутся навсегда в золотом городе.