– Знаю. Но пока что это не повторялось. Но врать не буду: я ходил к духам сегодня утром, они сказали, что это только начало. Мы все вступаем в новый круг развития: лес, поселения, существа, что обитают рядом с нами. Грядут изменения, Росалия, и это неизбежно. Можно тревожиться, только напрасно растратишь силы. Такие вещи нужно принимать. Они придут, хочешь ты этого или нет.
– Да как же не тревожиться, Тео? Когда не знаешь, что будет, когда даже на охоту в лес идти боишься, оборачиваешься на каждый шорох? – умоляюще произнесла Росалия. Ее голос от волнения стал из низкого и грудного более звонким.
– Потому и оборачиваешься, что не доверяешь сельве. А сельва охраняет, защищает и кормит, но если начнешь бояться – раздавит, потому что трусы сельве не нужны. Душа леса щедра, полна любви, но не терпит недоверия. Росалия, твоя задача – научиться доверять. Лес говорит с тобой, предупреждает тебя – поблагодари и доверься. Если он с тобой общается, значит, ты можешь помочь, и он не станет причинять тебе вреда.
– Лес – нет. А вот они…
– А они… в глубине души такие же дети леса. Они чуют страх, недоверие, слабость. И идут на него. Духи обещали помощь деревне. Поэтому я спокоен. Все, что должно произойти, произойдет.
Росалия вздохнула. Тео легко говорить. Он стар и много видел, а она совсем еще неопытная в общении с духами. Сельву она чувствует, но дальше не заходила никогда, хоть Тео и предлагал ей несколько раз пройти через ритуал путешествия к духам.
– В тебе душа старого шамана, Росалия, – говорил Тео с закрытыми глазами, и его лицо казалось корой старого дерева. – Поэтому ты все чувствуешь и общаешься с лесом. Тебе надо учиться. Пока я здесь, я могу научить тебя, из мира духов мне это будет сделать труднее.
– А толку? – возражала Росалия. – Меня всерьез не примут, я же совсем молодая, да еще и женщина. А шаманы всегда мужчины. Только разбередишь мне душу, покажешь духов, а потом что?
Тео ничего не отвечал на это, только правый уголок его темных губ уходил немного в сторону: шаман улыбался. А Росалия потом злилась на себя. Ей очень хотелось научиться у шамана, но было и жутко. Почему-то она решила, что духи ей скажут что-то очень страшное. И знать этого заранее она не хотела.
Вернувшись к себе, Росалия принялась подметать в доме так яростно, словно не грязь хотела вычистить, а откопать что-то под земляным полом. За этим занятием ее застал Рубен. Некоторое время он наблюдал резкие движения жены, ее сосредоточенное выражение лица и улыбался против воли. В Росалии было что-то дикое, что привлекло его с первого взгляда. Рубен приехал сюда изучать редкие виды растений, но остался, потому что влюбился в индианку, чьи движения напоминали элегантные, мягкие, крадущиеся движения кошки. Однако когда ее что-то беспокоило, Росалия начинала двигаться резко и порывисто, как сейчас.
Подойдя к ней сзади, Рубен крепко обвил ее руками за талию, Росалия подскочила от неожиданности, как ужаленная.
– Что ты делаешь?! – нервно вскрикнула она, разворачиваясь к мужу и замахиваясь черенком метлы. Рубен рассмеялся и крепче прижал ее к себе, перехватывая занесенную для удара руку. Суровый взгляд и сердитое выражение лица Росалии не могли обмануть его. Он знал, что она быстро сменит гнев на милость. Стоило ему поцеловать Росалию легкими прикосновениями к губам и положить ладони на ее лопатки, как его жена быстро опустила руку и расслабилась, прижимаясь к мужу еще крепче.
– Понять не могу, что я в тебе нашла? – проворчала она ему в плечо.
Рубен улыбался, поглаживая ее по спине. Росалия разве что не мурлыкала от удовольствия.
– Завтра пойду на охоту, – произнес Рубен тогда, когда посчитал, что жена находится в благодушном настроении. И тут же почувствовал, как она снова каменеет от напряжения.
– Мамасита, дичь сама себя на стол не принесет, – возразил Рубен, опережая возмущение Росалии. – Я не один пойду, договорился с двумя охотниками.
Росалия с трудом заставила себя промолчать. Рубена к себе не привяжешь. Жить в сельве – значит доверять ей, давать возможность накормить и напоить. Если сидеть дома и дрожать, Тео прав, сельва обидится, станет еще хуже.
– Иди, – коротко ответила она, уткнувшись носом в плечо мужа. – Что будет, то будет, от себя не убежать.
«То, что было скрыто, готово выйти», – вдруг вспомнились ей слова Тео. Может, поэтому и эти пришли? Потому что знают, что что-то должно появиться? Но что?
Это предстояло выяснить. Росалия после разговора с Рубеном решительно вернулась к Тео.
– Ты знаешь то, чего не знаю я, – заявила она с порога.
Старик вытащил трубку изо рта и расхохотался.
– Росалия, я знаю очень много, чего тебе неизвестно. О чем ты сейчас говоришь?
– О них. Почему ягуары охотятся на людей?
– Если хочешь узнать ответ, начни учиться. Я приготовлю тебе твой первый аяваска.
Росалию передернуло. Аяваска – «лиана мёртвых» – специальный отвар, который шаманы используют для общения с духами с целью получения информации.
Рубен не раз объяснял Росалии, что лиана аяваска, или банистериопсис каапи, основной ингредиент для этого напитка, содержит галлюциногены, которые и вызывают видения у шамана. Но также Рубен сам использовал листья лианы для изгнания паразитов из кишечника, проводя раз в полгода лечение всего племени. Ягуары тоже очищались таким образом, жуя листья лианы. Их это растение заставляло кататься по земле и мурлыкать, как огромных котов. Рубен предполагал, что действие лианы на кошачьих похоже на воздействие валерьяны.
– Но Тео…
– Иди, Росалия. Два дня поста, все только сырое, не будь близка с мужем. Когда будешь готова, я проведу манинкари[2]. Тогда получишь ответы.
– Тео, но почему ты не хочешь просто рассказать мне? – Росалия страшно боялась потеряться и не вернуться. Она знала случаи, когда обряд заканчивался плачевно.
– Я тебя направлю, Росалия. Ты сможешь увидеть больше моего, твой взгляд острый, живой, вопрошающий. То, что мне кажется тенями, перед тобой встанет в красках. У тебя дар шамана, неразумная ты дочь леса. Когда же ты его примешь? – Тео вдруг рассердился и жестом погнал Росалию из своего дома, снова засунул трубку в рот и задымил.
Росалия вышла и глотнула свежего воздуха. Так уж получилось, что Тео был прав. Росалию с детства было не оторвать от ритуалов и знахарства. Она сбегала в дом к шаману при малейшей возможности. Отец и мать ее наказывали, а Тео говорил, что они не видят того, что у них перед носом. Сам шаман девочку не прогонял. А на вопросы обычно отвечал подробно, показывая, как собирать травы, как их сушить и готовить, какие лекарственные свойства у растений, чему можно научиться у животных. Росалия училась всему, но обряда общения с духами избегала. В деревне никто не принимал всерьез ее увлечение работой шамана, когда Тео ее начал называть своей ученицей, Росалии пришлось пройти через отвержение и непонимание среди своих. Ее всегда считали странной. А когда она стала женой чужака, то и вовсе надолго наградили презрением и молчанием. Но Рубен постепенно завоевал доверие мужчин племени, обучаясь у них охоте, а Росалия продолжала помогать Тео, что так или иначе ее сталкивало с членами племени и возрождало общение.
Теперь, год спустя после женитьбы, Росалия не ощущала больше противостояния в деревне, но окончательно принимать статус ученицы шамана отказывалась.
Манинкари был серьезным делом, делом мужчин. Ей даже не разрешали присутствовать при этих обрядах. А теперь Тео предлагает это так буднично, словно всегда знал, что этот момент наступит. И это при том, что многие молодые мужчины просили Тео обучить их ремеслу шамана.
Но если он обучит ее и этому, если она действительно заговорит с духами, то она обойдет их всех, окончательно станет наследницей знаний шамана. Нужно ли ей это?
Росалия в раздумьях пошла к своему излюбленному месту. Рядом с деревней находилось небольшое озерцо, которое обходили стороной все хищники. Жители деревни считали это озеро священным, посещали его только во время важных обрядов или событий. Росалия же ходила часто и рядом с озером нередко переживала видения. Рубен предполагал, что состав воды в озере и испарения каким-то образом влияют на сознание долго находящегося там человека. Даже возил пробу воды на анализ в город. Но ничего необычного в ней не обнаружили. Поэтому Росалия не верила в его предположение.
Для нее это было местом уединения, где она могла спокойно подумать, поразмышлять, побыть наедине с сельвой.
Нередко она находила здесь решения для своих душевных метаний. Поэтому и сейчас пришла на берег озера с целью окончательно определиться, что ей нужно делать.
В озеро через невысокий водопад впадала река, стекающая с далеких гор. Шум воды довольно быстро вводил в медитативное состояние. Росалия закрыла глаза и обратилась к сельве с вопросом, стоит ли ей проходить через обряд манинкари.
Ответа поначалу не было. И становилось с каждой минутой как-то неуютно. Словно за Росалией кто-то внимательно наблюдал. Она недовольно пошевелилась, сбрасывая навязчивое ощущение, и снова задала вопрос сельве. Постепенно шум воды стал приглушаться. Это было явным признаком того, что она добилась спокойствия.
Росалия еще раз повторила свой вопрос, а затем позволила себе отключиться и впасть в полудрему. Именно там она вдруг четко увидела себя берущей из рук Тео чашу с напитком. Росалия в видении решительно приложила губы к краю чаши и сделала большой глоток. А затем вдруг передала чашу еще кому-то. Переведя взгляд, наблюдающая эту сцену Росалия увидела рядом с собой сидящую со сложенными крест-накрест ногами худощавую девушку европейского вида с короткой стрижкой кудрявых волос и светлыми глазами. К удивлению Росалии, девушка смело взяла чашу в руки и тоже сделала глоток. Тео запел странный заунывный горловой звук, который завибрировал в воздухе, забил крыльями, превратившись в птицу, а потом вдруг легкое головокружение выбросило Росалию из полудремы.