– Пока мы этого не сделаем, – произношу я и сразу же верю в это. Марлена дарит мне чувство перемен, трансформации, перерождения. С ней я сильнее, чем когда-либо. – Ты со мной?
Ее взгляд встречается с моим.
– С одним условием. Ты больше не будешь мне врать, больше не будешь делать ничего в одиночку. Если мы это делаем, то только вместе.
Я сжимаю ее руку.
– Я обещаю.
Затем она лучезарно улыбается, и я теряюсь в деталях. То, как волосы спадают ей на плечи. То, как ее кожа мягко мерцает на свету. Изгиб ее ключицы, то, как ее грудь поднимается и опускается при дыхании, этот тонкий шрам на ее щеке.
– Так сделаем же это, – говорит она. – Ради Ревенантов.
– Нет, – отвечаю я, потому что они тут больше ни при чем. Шепот приказала бы мне оставить Марлену гореть. Она приказала бы мне убить ее еще там, в подвале. То, что происходит сейчас, о чем-то более глубоком. Оно о двух девочках, сведенных вместе судьбой. О двух девочках, противостоящих системе, которая была готова их поглотить. О двух девочках, которые нашли друг друга вопреки всему.
– Мы сделаем это ради нас.
Глава 41Настоящее
Когда на следующий день я выхожу из своей комнаты, все кажется другим. Как будто я прошла через огонь, который сжег весь мой страх, все мои сомнения, весь мой пораженческий цинизм. Мир изменился в мгновение ока, и я изменилась вместе с ним. Девушка, которая уверенно проходит через двери ордена Нетро в ярком солнечном свете, – это не Алка Челрази, полный ярости Ревенант, и не Алайна Девинтер, коварная аристократка, подлетевшая слишком близко к солнцу. Она кто-то другой, кто-то новый.
Она девушка, которая собирается победить.
Я снова начала ходить на занятия, где сияю ярче, чем когда-либо (конечно, все благодаря помощи Марлены). Я поговорила с Тиш и Зигмундом, попросила у них прощения за все, восстановила мосты. Пообещала, что больше не подведу их. Думаю, они мне верят. Я также обратилась ко всем другим членам Нетро, выступила в общей комнате с речью, полной таких лозунгов, как «Они сбили нас с ног; теперь пришла пора подняться». Когда я закончила, меня встретили радостные крики, и даже Калфекс одарила меня легким кивком.
Я сохраняю дистанцию с Талином. Мы проходим мимо друг друга в коридорах, быстро киваем, пересекаясь на площади, иногда даже немного прогуливаемся после занятий. Между нами сквозит напряжение, и не только из-за того, что между нами было, но и из-за наших разногласий, пропасти между той, кем я являюсь, и той, кого он видит. Талин мне нравится. Я доверяю ему как другу и союзнику. Но я не могу рискнуть и показать ему, кто я, и не могу быть с ним, пока он видит лишь мою маску.
Хотя мне от этого физически больно, я говорю с Абердином о публичном примирении с Мариусом. Марлена убедила меня так поступить, потому что это избавит меня от врагов, хотя бы ненадолго, и даст нам время для разработки стратегии. Я говорю Абердину, что не буду делать никаких заявлений о смерти Фил, но готова публично положить конец вражде с Мариусом, присоединиться к нему в «дружбе и солидарности», чтобы дать понять, что единство Волшебников превыше всего. Я сомневалась, что это сработает, но для Абердина этого оказалось достаточно.
Итак, мы собираемся на помосте на площади в окружении наполовину заинтересованной толпы студентов и преподавателей, общающихся друг с другом, пока Абердин говорит речь. Солнце начинает припекать, пока он произносит слова о природе единства, столь неубедительные, что даже ему они кажутся скучными, и мы с Мариусом соглашаемся отложить нашу вражду. Он протягивает руку, и я пожимаю ее, и как-то мне удается сдержаться, чтобы не сдавить ее со всей силы.
Когда все завершается, Абердин хлопает в ладоши.
– На этой ноте товарищеского духа и дружеского соревнования я объявляю третье испытание! – Все оживляются, в том числе и я. Абердин делает жест рукой за своей спиной, и разворачивается тот самый гобелен, на котором отображены все наши очки.
Авангард – 14
Селура – 12
Явелло – 11
Нетро – 11
Зартан – 7
Когда я смотрю на них сейчас, эти оценки кажутся близкими, разрыв вполне можно сократить.
– Через две недели мы соберемся, чтобы стать свидетелями кульминации всего, чему вы научились! – говорит Абердин. – Через две недели ордены встретятся на поле битвы, чтобы сразиться в Пятикратной войне! Через две недели мы узнаем, кто станет орденом-победителем!
По толпе проносится нестройный ропот, одновременно возбужденный и встревоженный. В частности, Мариус выглядит довольным, его белые зубы ярко сверкают.
– Вы будете гордиться мною, директор, – говорит он, и удивительно, как он сдерживает себя от того, чтобы не начать вылизывать тому сапоги.
Позже я вновь встречаюсь с Марленой в тренировочных залах, где мы можем побыть наедине. Мы сидим вместе на полу, она на моих коленях, ее спина прижата к моей груди. Пока она смотрит в книгу, мои руки лежат на ее плечах, так что я могу нежно целовать ее шею сзади. Прошло две недели с тех пор, как мы убили Тимса, две недели, проведенные вместе, две недели поцелуев и нежных касаний. И каждый раз чувствовался таким захватывающим, как будто был первым.
– Так что такое Пятикратная война? – спрашиваю я.
– Проблема. – Она резко выдыхает. – Пятикратная война – одно из самых известных испытаний, а также одно из самых опасных. Это симуляция битвы, в которой участвуют все, орден против ордена, на поле битвы в котловине кратера. В центре поля находится башня, а наверху башни, за лабиринтом комнат и лестниц, лежит самоцвет. Первый студент, который доберется до вершины и заберет камень, побеждает в испытании и получает пять очков. После этого каждая команда получает по одному очку за каждых пятерых студентов, которые все еще могут участвовать в бою.
– Могут участвовать?
– Находятся в сознании, способны двигаться, свободны от разного рода магических ловушек. И, ну, знаешь, – она смотрит в сторону. – Живы.
– Боги, – шепчу я. Я до сих пор помню полный хаос игры в Балитесту, когда было всего пять команд. Если представить это, но с каждым учеником в школе…. – Это будет ад.
– Это имитация войны, – поясняет она. – И она определенно такая же кровавая. Как всегда, есть список разрешенных глифов, но даже с ним бывает много травм и, как правило, несколько смертей.
– Вот почему Абердин выбрал его? Потому что это возможность для Мариуса убить меня без лишних сложностей?
– Вероятно, – говорит она. – Но, более того, свободная структура испытания дает ему бесконечные возможности для обеспечения победы Авангарда. Он может заставить судей отворачиваться, когда они применяют запрещенные глифы. Он может снабдить их всевозможным вооружением и средствами. Он может оборудовать башню ловушками, о которых будет знать только Мариус. Он может сделать все это и даже больше.
Я сажусь напротив нее:
– Так как же нам победить?
Она закрывает книгу и смотрит на меня.
– Нам нужно победить настолько решительно, так смело и так безоговорочно, чтобы жульничество никак его не спасло.
– И как нам это сделать?
– Как и всегда, – произносит она, и ее глаза хитро вспыхивают. – Мы взломаем игру.
Глава 42Настоящее
Пятикратная война разворачивается в один из первых дней весны. Снег уже растаял, под ногами торчат свежие ростки травы, и солнце греет на ясно-голубом небе. Мы собираемся у подножия затонувшего кратера на западном берегу острова. Это огромное поле битвы, неровный круг, вероятно, вдвое больше поля для Балитесты, земля выстлана мягким обсидиановым песком. Я не знаю, создали ли Волшебники этот кратер или он природного происхождения, но он определенно идеально подходит для такого испытания: профессора стоят на скалистом краю кратера, глядя вниз, а мы занимаем позиции вдоль внутренней окружности.
Башня Победы стоит в центре кратера, обветренный каменный шпиль высотой со сторожевую башню. Его окружают всевозможные препятствия, имитирующие поле битвы: упавшие деревья, осыпающиеся траншеи, тут и там перевернутые повозки и каменные парапеты. Поле достаточно большое, чтобы я могла видеть только туманные силуэты других команд, расположенные на равном друг от друга расстоянии под высоко развевающимися знаменами. Я прищуриваюсь, глядя в сторону Авангарда, пытаясь понять, смогу ли я разобрать, какая из маленьких точек является Мариусом.
Остальные члены ордена Нетро выстраиваются позади меня. Мы выглядим довольно грозно, если можно так сказать, одетые в черную кожу и доспехи, отряд в кракеновских шлемах и железных наплечниках, с толстыми браслетами и сияющими на свету локусами. Все смотрят на меня, ожидая моего сигнала, готовые идти в атаку по моей команде. Двое моих лейтенантов ждут по обе стороны от меня, Тиш слева и Зигмунд справа. Я киваю одному, а затем другому, и они кивают в ответ.
– Слушайте, – говорю я тихо, чтобы только они могли слышать. – Что бы ни случилось сегодня… Я так благодарна вам всем. За то, что стоите рядом со мной. За то, что сплотили остальных. За все.
– Мы твои друзья, – говорит Тиш так, словно это самая очевидная вещь в мире. – Мы справимся с этим.
Зигмунд неожиданно сильно бьет себя в грудь кулаком.
– Разобьем же парочку черепов!
Звучит рог, низкий гул, но такой громкий, что земля сотрясается, подбрасывая крошечные частички черного песка вокруг наших ног. Ракета выстреливает из башни в небо, а затем взрывается в разноцветной вспышке. Игра началась.
Я поднимаю свой локус вверх подобно мечу и издаю яростный вопль, боевой клич мести. Остальные кричат позади меня, и мы устремляемся вперед, на поле, дикий стремительный рывок. Уголками глаз я вижу, как движутся другие, бегут с собственными кличами, отряды зеленого, красного и синего цвета, с грохотом вылетают на поле и мчатся по кратеру. Земля содрогается под нашими ногами, и мир сотрясается от наших криков.
Интересно, в какой именно момент профессора на краю кратера понимают, что что-то пошло не так. Пятикратная война задумана, как имитация битвы, и обычно ведется с использованием тактики ведения войны: фланговые группы, медленное продвижение, каждый орден пытается захватить землю, рискуя как можно меньшими потерями. Все пятеро орденов сражаются друг с другом за дюймы земли, в бесконечной череде напряженных локальных сражений, которые могут длиться часами. Но сейчас этого не происходит. Вместо этого все четыре ордена продвигаются вперед вместе, каждый ученик, безумно и безрассудно, совершенно игнорируя цели игры. И мы не нападаем друг на друга. Мы собираемся вместе на равнине, Нетро, Явелло, Селура и Зартан, соединяемся, как рука, сжимающаяся в кулак. А потом мы бежим вместе, бок о бок, локус к локусу, с диким воем, мы несемся вниз по кратеру к вздымающемуся золотому знамени. Мы обрушиваемся на орден Авангард, как грохочущая волна.