но кривился, сетовал на занятость, но, памятуя, что может сделать скучающая женщина без занятия и какие могут быть последствия, таки вник в процесс и зачаровал станок. Теперь Любина работа состояла исключительно из подборки цвета и поднесения нитей к основе. Далее они обретали самостоятельность и сами собой крепились нужным образом. Красота!
Наконец-то она могла отвлечься от противоречивых чувств, распиравших и без того полную грудь! Видит бог, Люба всячески старалась сохранить холодную голову, уделяя внимание всевозможным делам. Ждара, после происшедшего сменившая гнев на милость, прекрасно ее понимала и всячески поддерживала. Компаньонка и ее подопечная даже несколько песен выучили, правда, содержание отличается такой скабрезностью, что перед слугами как-то неудобно. Но это все днем, зато ночью… право слово, лучше бы Йорик приходил – от него голова не кружится, ноги не подкашиваются и сердце не стучит словно отбойник. Хорошо, что нашлось действительно увлекательное дело, с помощью которого можно выплеснуть эмоции!
«Сена в Живерни» отливала всеми оттенками синего, разбеленная облачными небесами и золотом солнечных бликов. Словно сама нежность приложила свою руку к этому чудесному пейзажу. На него хотелось смотреть и растворяться в прохладной неге цветовой палитры. Вода казалась настолько реалистичной, что Любу так и тянуло скинуть одежду и занырнуть в нее бодрым карасиком. А потом уплыть далеко-далеко, чтобы больше никогда не видеть белесых глаз Брэга, похотливых рук Базальда, по-детски пухлых губ Миральда, разве что Корда она бы прихватила с собой. С тем условием, что он сцедит свой яд и отдаст его седовласому, тому без разницы – литром больше, литром меньше. Кстати, из главмага вышел бы неплохой осетр – такой же носатый и колючий!
Пока одни занимались художественным творчеством, другие рыли копытом землю в поисках счастья. Брэгдан в поте лица искал покушавшихся на «принцессу», а после долго и со вкусом их изничтожал. Кордавану повезло меньше – он так и не нашел таинственную незнакомку. Те, кто подходил по росту, даже с учетом каблуков, расходились в прочих параметрах. И это он совсем не учитывал цвет глаз и волос. Со временем он таки выявил отличительную черту своей зазнобы – удивительно тонкая талия и полная высокая грудь. Такого, увы, не наблюдалось, по крайней мере, не с нужным ростом. В столице вообще миниатюрных дев было не так уж много, одна из них ожидала свадьбы с принцем и никак не могла быть той самой, поскольку стопроцентно присутствовала на злосчастном балу.
Что касается королевского поиска напавших на принцессу, то уже на следующий день был найден человек, чей отпечаток силы совпадал с образцом в амулете, выданном Брэгом. Тщательная проверка памяти и окружения не дала никаких зацепок. Да, покушался за деньги, заказчика не знает, любит жареную форель и мужской стриптиз. Все. Очередной вредоносный член общества выявлен, арестован и сидит в тюрьме до окончательного решения его судьбы. На самом деле таких, как этот наемник, его величество любил использовать в качестве пушечного мяса или подсадной утки. И только сей факт продлевал никчемную жизнь узника в мрачных застенках подземелья.
Поскольку через неделю намечалось бракосочетание, празднование дня рождения принца провели скромно. По королевским меркам, естественно. То есть никаких венценосных гостей, только собственные подданные, а из развлечений для простого люда – лишь бесплатное вино, сыр и фейерверк. Немного странно, что так подобрали даты, но на этом настоял сам Миральд. Нет, вы не ослышались, именно настоял! Сказал, что не хочет откладывать свое счастье из-за какого-то совпадения. Ему глубоко параллельно, насколько он постарел, куда важнее обрести любимую и начать новую, полную счастья жизнь. Люба чуть не прослезилась от такого трепетного отношения. А уж как стыдно ей стало – не передать словами.
Безусловно, на торжественный обед ее не могли не пригласить, и они со Ждарой и Брэгданом отправились во дворец. А там полным ходом шли декораторские работы. Вазоны вдоль подъездной аллеи теперь украшали белоснежные шапки каких-то пышных цветов, напоминавших смесь пионов и гвоздики. Колонны оплела нежно-салатовая лоза. Внутри дворца обновили драпировки и шторы, особо тщательно начистили люстры, даже диваны со стульями заново перетянули тканью подходящих под общее убранство цветов.
Стало ощутимо теплее – лето вступало в свои права. Прибытие кареты герцога Брионского, как всегда, прошло на высокой скорости и с шиком. Очередь к трону тоже стоять не пришлось – все почтительно расступались при виде прекрасной невесты. Миральд, в очередной раз удивив всех повышенным своеволием, поднялся с трона и шагнул навстречу Грэзи. Поцеловал ручку, а после того, как увидел подарок, и вовсе потянулся к губам.
В голове у Любани тревожно загудела сирена. «Нет, только не это!» – верещала она. Кровь отлила от лица, ноги подкосились в попытке избежать слюнявых лобзаний, но принц слишком долго ждал. Возможно, не стоило так мариновать его якобы в целях безопасности жизни и здоровья. При виде очаровательной невесты у него попросту отказали тормоза. А у Любы – сознание, которое из-за Корда вообще значительно пошатнулось.
– Вот видишь, что ты натворил со своей нетерпеливостью, – ехидничал король, пока Ждара и еще пара женщин хлопотали над обморочной.
– Я и не думал, что она такая чувствительная, – мямлил сын. – Она ведь столько пережила и не сломалась.
– И что? Это повод набрасываться на девчонку? – Базальд «заботливо» наклонился к невесте сына, любуясь мраморной кожей и красивым изгибом сочных губок. Эх, словно земляничина на торте, так бы и съел!
Единственным, кого сейчас волновал брошенный на пол подарок, был Кордаван. И он определенно понимал, что принцесса где-то схитрила. Он прекрасно помнил унылое очарование того, что сотворила Грэзи в замке Брэга. Да, уникальное, бесподобное и прочее, но совершенно иное по содержанию и палитре. Там были боль, отчаяние и серость. Здесь же казалось, что сами небеса опустились на землю и окрасили ее в свои нежные тона. Очаровательно, восхитительно, невероятно – именно такие слова приходили на ум при взгляде на ковер.
«То есть либо она вообще не владеет ремеслом, а вместо нее работает наемная ткачиха, либо умудрилась сотворить целых два шедевра, причем последний – в рекордные сроки, – размышлял брюнет, поглаживая подбородок. – Как бы мне ее заманить для приватного разговора?»
Конфуз кое-как замяли, и вереница поздравителей двинулась дальше. Люба, отлежавшись в своем будуаре, вышла на люди только к ужину, где скромно молчала и вообще старалась не отсвечивать. На балу она большей частью сидела, отплясав обязательный минимум с будущим мужем, прочим же отказывала. Кое-как вытерпев до конца, она с облегчением отправилась домой. Стыд и отвращение бурлили в голове. Первое она испытывала по отношению к принцу, весь вечер старавшемуся сделать ей приятно, отчаянно жаждавшему счастливой семьи, впервые почувствовавшему вкус к жизни. Последнее относилось к собственной персоне – лживой, пусть и вынужденно, но все же. Да она на себя в зеркало смотреть не в силах, боясь поймать собственный взгляд и прочесть в нем презрение.
Брэгдан, естественно, плевал с высокой колокольни на надежды и чаяния Миральда, а стыд и совесть он продал еще в детстве. По спекулятивной цене.
На следующий же день он решил приступить к Любиным тренировкам – отточить процесс.
– Смотри, здесь непростой механизм, дабы никто посторонний не смог открыть. – Он медленно показывал, на какую точку надо нажать для срабатывания скрытой пружины.
Роскошный перстень с гигантским топазом притягивал взгляд. Он был невероятно красив и в то же время неуместен на тонком девичьем пальце. А когда вскрылось двойное дно, то и вовсе производил гнетущее впечатление. Внутри него лежал серый порошок с земляным запахом, несильным, чувствовавшимся лишь при близком расстоянии.
– Не бойся, сам по себе он абсолютно безвреден, можешь даже попробовать. – Маг провокационно поднес к Любиным губам порошок.
– Спасибо, не надо, – отпрянула она.
– Правильно, нечего всякую гадость в рот тянуть, – от его самодовольного вида хотелось посетить уборную. – Теперь сама действуй.
Люба старательно пыталась повторить движения пальцев, но у нее не получалось. Наконец, когда на сто пятый раз она достигла цели, маг изрядно рассердился.
– Каждый день будешь упражняться, пока в темноте на ощупь не сможешь сделать! – рыкнул седовласый и сверкнул слегка потемневшими глазами. – Следующий компонент – жидкость.
Небольшой кулон в виде капли, отделанный мелкими бриллиантами, понравился ей куда больше перстня. Такой она не отказалась бы иметь в своей шкатулке с украшениями. Открывался он не менее хитроумным способом и содержал желтоватое вещество с кисловатым запахом, тоже, кстати, якобы безвредное само по себе. Проверять Люба не собиралась.
– А вместе они, значит, убивают? – Голос дрогнул, несмотря на то что она пыталась выглядеть равнодушной.
– Ты забыла, что я тебе говорил? Лишь усыпляют, – недовольно пробурчал маг. – Очень глубокий сон, дыхание практически не фиксируется, жизненные показатели на нуле.
– А что потом? – заинтересовалась Люба фармакокинетикой.
– Потом я тебя возвращаю обратно с заработанным в исходном состоянии. – Последние слова он произнес с подозрительно довольной интонацией.
– Это само собой, меня интересует механизм реанимации.
– А, ты о принце. – Он скучающе поковырял под ногтем. – Не все ли равно?
Если маг своим вопросом хотел поставить Любу на место, то у него это явно не получилось, а лишь привело к усилению и без того немалой подозрительности.
– Мне просто любопытен сам процесс, – продолжила настаивать на своем попаданка.
– Ну раз ты у нас такая любознательная, так и быть. Через семьдесят два часа после принятия зелья завершается процесс его усвоения. Соединившись с кровью, оно образует новое вещество, что-то вроде адреналина, которое запустит сердце.