Главный маг надолго завис. С одной стороны, предложение звучало крайне неприлично, с другой – было таким привлекательным…
– Насколько я понял, в условиях прописана ваша безопасность, раз речь идет об исходном состоянии.
– Какая проницательность. – Корду достался восхищенный вздох.
– Надо же, – поразился маг. – Кое-кто научился составлять нормальные документы?
– Не без моей помощи, – лихо подмигнула Люба.
– Хотел бы я знать подробности торга, – теперь уже в глазах Корда мелькало восхищение.
– Поверьте, это специфическое зрелище. – Прекрасные очи застыли от тяжелых воспоминаний, лучше любых слов передавая смысл.
В ответ ее еще сильнее стиснули в объятиях.
– Через три танца снова будет вальс. – Главный маг повел хрупкую блондинку в сторону принца. – Обещайте его мне.
– Разве я могу отказать такому умелому партнеру? – обожгла горящим взором статного красавца Люба.
Но новоявленную сноху поспешил позвать дражайший свекор, не менее прочих жаждавший пообниматься с прелестной девушкой.
– Прошу прощения, ваше величество, но я был первым, – нагло вклинился Корд и перехватил невесту за талию, – иначе ее высочество рискует прослыть лгуньей.
Удар был рассчитан с ювелирной точностью: репутация монаршей семьи должна быть безукоризненна. Кто был против, имел приватную беседу с отделом безопасности. Совершенно случайно именно сей несносный тип являлся его начальником… Как говорится, круг замкнулся.
Не успела Любаня насладиться крепкими объятиями главмага, как ее тут же перехватил новоиспеченный муж. Он беспечно щебетал о том, как рад, что добрый Корд спас его женушку от посягательств похотливого батюшки и что именно главный маг является тем умом, который правит Кординией, и прочая, и прочая. Люба особо не вслушивалась, сосредоточившись на том, чтобы не упасть в голодный обморок. Лишь мельком проносились мысли о беспросветной наивности наследника, о том, что, живи Корд в ее мире, она бы давно выскочила за него замуж или хотя бы попыталась… В какой-то момент мысли стали бессвязными, а после и вовсе затерялись в круговороте окружающего пространства.
Очнулась она в незнакомой спальне, без платья, но в шелковом халате. Кто-то, скорее всего – Ждара, позаботился о стыдливости, которую в последние полгода с особым рвением испытывали на прочность. Огляделась. Интерьер в голубых и кремовых тонах, повсюду расставлены изысканные каллы, вот только нежного запаха не ощущалось.
– Странно. – Хрипловатый голос утонул в вязкой пустоте. – Почему цветы не пахнут?
Она соскочила с кровати, подбежала к ближайшему букету, вдохнула и озадаченно стала ощупывать муляж.
– Подделка? Зачем?
Внезапно она заметила на руке до боли знакомый отблеск. Нет сомнений, ее действительно переодела Ждара, не забыв добавить смертоносных аксессуаров. Рука метнулась к шее, проверяя наличие кулона. На месте. Любу резко бросило в жар, а следом тут же прошиб озноб. Страшно. Противно. Но ведь Корд в курсе, он должен был что-то предпринять, иначе вряд ли бы растанцовывал с потенциальной отравительницей наследника престола!
– Милая, ты пришла в себя! – раздалось радостное за спиной.
От неожиданности Люба подпрыгнула и схватилась за сердце.
– Ох, Миральд, вы так меня напугали!
– Прости. – Принц подошел и мягко приобнял за плечи. – К чему формальности, после сегодняшней ночи можешь смело говорить мне «ты».
– Спасибо, – невпопад ответила Люба, лихорадочно соображая, что же ей делать.
– Ты такая красивая, – он развернул ее к себе, пригладил второй рукой слегка помятую прическу, – и трепетная. Я люблю тебя! – пылко воскликнул принц и потянулся своими пухлыми губами к уже законной жене.
Почти законной. Осталось совсем немного, и тогда она уже не сможет быть ни с каким другим мужчиной, пока Мир не умрет. Последнее в ее планы не входило, впрочем, как и первое.
– Я тоже, – помахала Люба накрашенными ресницами и притворно закатила глаза, приложив для достоверности руку ко лбу. – Боже, у меня голова идет кругом от вашей близости!
– И у меня, – не понял тонкого намека принц, увеличивая напор. Правда, у него при этом так тряслись руки, что Люба испугалась, как бы его удар не хватил.
– Давайте выпьем! – напрямую предложила новобрачная. – Это нас немного успокоит, иначе мне грозит повторный обморок.
– Давай! – радостно согласилась святая простота и тут же кинулась откупоривать вино.
Зря Люба боялась, что не сможет улучить момент для подмешивания. Тремор – плохой союзник моторики, но страдала им не она. Принц не просто чуть не выронил бутылку, но и умудрился облиться. Брезгливо сморщив курносый нос, он снял испорченный камзол и пошел в туалетную комнату мыть руки.
Быстро, пока благоверный не успел вернуться, Люба наполнила бокалы и на полном автомате произвела нужные действия. Фух, кажется, за это время даже спичка не успела бы сгореть! Зато потом пришлось ждать… по ощущениям, так полчаса, не меньше. Наконец на пороге спальни появилось встрепанное нечто, похоже, впервые самостоятельно совершившее гигиенические процедуры. Рубашка мокрая, брюки частично тоже, волосы всклокочены… обнять и плакать.
– Милый. – Люба едва заметно запнулась, но уверенно продолжила: – Я налила нам вина.
Она многозначительно сделала ударение на слове «нам», грациозно двинувшись в его сторону. С лукавой улыбкой подала бокал, чокнулась с принцем и пригубила напиток. Попыхтев еще немного, видно переживая прошедший бой с ушатом, Миральд забрал напиток и резко опрокинул его внутрь. Естественно, подавился, закашлялся, отхаркивая попавшую не в то горло жидкость. И вот уже в дыхательных путях ничего нет, а спазм не проходит, душит. И лицо из пунцового становится синюшным, ноги подкашиваются, судорожно взбивают роскошный ковер.
– А-а-а! – изо всей мощи своих легких заверещала Люба. Бросилась переворачивать Мира и стучать по спине: мало ли, может, в бронхи попало. Принц продолжал дергаться и никак не реагировал на ее тщедушные попытки привести его в чувства.
– Ко-о-орд! – хрипловато продолжила голосить принцесса.
К счастью, тот не заставил себя ждать, материализовавшись в центре комнаты.
– Отойди, я сам. – Он схватил наследника за плечи, перевернул, открывая отекшее лицо. – Чем ты его напоила?
– Тем же самым, что и показывала, – срываясь на плач, прохрипела Люба.
Пока она отвечала, Ворон разместил на принце лекарские амулеты, а сам быстро взял образец слюны для анализа. Мир затих, изредка подергивая конечностями.
– Амулет Брэга, быстро. – Ворон требовательно протянул руку.
Люба вздрогнула, неуверенно потянулась к цепочке, на секунду замерла, но все-таки сняла ее и отдала амулет Корду. В этот самый момент дверь с треском отворилась, впуская Базальда и кучу стражников.
– Что здесь происходит? – громогласно спросил король.
– Покушение, – ровно ответил маг. – Удавшееся.
– Как удавшееся? – Она изумленно уставилась в холодные антрацитовые глаза. И тут иномирянку осенило, что, похоже, ее банально подставили. Виртуозно. Обвели вокруг пальца, как глупого щенка.
– Тело на обследование, девчонку в камеру, – отрывисто бросил главмаг подошедшему подчиненному.
Глава 13Нежданчик
Леденящие душу слова до сих пор эхом отражались в пустой, словно выдолбленная тыква, голове. Сердце будто сжали железными клещами, вырвали заживо из груди и положили на алтарь злобного бога интриг. Вон он стоит, ухмыляется!
«Как же так? Ведь я ему доверилась, показала все, что на тот момент могла! Он так меня обнимал… будто я для него единственная женщина в мире! Боже, как больно! Пожалуйста, не дай мне пропасть, ты ведь знаешь, что без меня мама с Зойкой не справится. А я… я засуну обратно свое искалеченное сердце, зашью грудь, как та девица из очередного сиквела «Чужого», и буду жить назло всем! Пусть подавятся своей властью, козлы позорные!»
Дорога до тюремного подземелья показалась бесконечной. Один из провожатых открыл железную дверь, жуткий скрип резанул по и без того натянутым нервам. Крутой спуск вниз, запах стылого камня, щербатые ступени под ногами и снова дверь, такая же «мелодичная», но Люба уже не вздрагивает, лишь недовольно морщится. Теперь прямо, и вот она – мечта агорафоба: одиночка с зарешеченным окном. Внутри «апартаментов» – узкая скамья, покрытая неопределенного вида ветошью, и ведро в углу. Ведро приковано к стене цепью, чтобы пленник не смог использовать его против своих стражников.
– Все свободны, дальше я сам. – Лязгнули наружные засовы, оставляя одного из мужчин внутри. – Ну что, красавица, не по нраву тебе пришелся наш принц? Ничего, сейчас ты попробуешь настоящего мужчину!
Люба равнодушно взглянула на хорохорящегося самца и с удивлением отметила, что он даже не пытается реализовывать свои угрозы. Напротив, дождавшись, когда штатные тюремщики с похабным хохотом удалятся, скрипнув дверью, деловито пошарил по кладке и нажал на парочку камней. Часть стены бесшумно, что было вдвойне подозрительно после той какофонии, от которой у Любы до сих пор в ушах звенело, отодвинулась.
– Что встала столбом? Вперед! – не стал особо церемониться с нежной девичьей психикой тюремщик. Вытащил из провала грубо сшитую куклу, из прорех которой торчала солома, пристроил на лежанку, прикрыл «одеяльцем» и подпихнул неуверенно шагнувшую Любу вперед. – Давай-давай, нам еще наверх топать.
Что сказать, так высоко горожанка двадцать первого века без лифта никогда не поднималась. Разве что к подружке в общежитие, но то было один раз и по пьяни. А тут и ступеньки не по ГОСТу, и не ела сегодня ничего, плюс невероятность происходящего зашкаливает. Наконец они добрались до очередной железной двери, открывшейся так же бесшумно, как и стена, и оказались в квадратном коридорчике. Ехидно ухмыльнувшись, бородач втолкнул ее во вторую за эту бесконечную ночь спальню (камера не в счет, там балдахина не было) и развернулся обратно.
– Сиди здесь, а мне возвращаться пора – дел невпроворот, – отрывисто бросил он и удалился, оставив Любаню моргать от растерянности круглыми глазами.