– Твари, говоришь? – зло выплюнул «Брэг» и сменил личину.
Выказать свое удивление никто не смог, но вытаращенные глаза говорили красноречивее любых слов.
– Грид, антидот, – отрывисто бросил он в сторону.
– Вы уверены?
Если бы присутствующие могли вздрогнуть от неожиданности, то обязательно бы это сделали. Зычный голос из ниоткуда – невероятное явление даже для этого мира.
– Более чем, – процедил сквозь зубы Ворон. – Быстрее!
Получив требуемое, он влил в онемевшие губы Вилда зелье Ждары и запрокинул его голову, заставляя проглотить. Судорожно закашлявшись, Вилдар обрел подвижность.
– Дагонский, ты что сделал с моим дядей?!
– О, неужели я слышу в твоем голосе беспокойство? – ядовито поинтересовался Корд. – Ты вроде как хотел с ним сам расправиться? Не о том волнуешься, мразь!
И от души врезал по красивому, породистому лицу, столь похожему на лицо его сюзерена. Нос отчетливо хрустнул. Противно взвыв, насильник схватился за поврежденный орган, из которого брызнула алая кровь. Не желая пачкаться, Ворон сжал его горло магической удавкой и приподнял над полом. Еле доставая носками сапог каменной плитки, тот судорожно засучил ногами и переместил руки с носа на шею, пытаясь оттянуть самозатягивающееся кольцо.
– Ну как, чувствуешь оригинальность ситуации? – напомнил главный маг бахвальство Вилдара перед Любой. – Расслабься, детка, тебе понравится! – и с размаху засветил насильнику кандалами по зубам, кроша эмаль.
С каждой секундой ярость все больше охватывала Корда, застилала глаза багровой пеленой. Хотелось крушить, ломать, стереть с лица земли эту мерзкую гниду!
– Личико твое я уже разглядел, ротик исследовал, – вновь продолжил он цитировать некогда обращенные к Любе слова. – Посмотрим, что там у нас под оберткой.
Корд уже собрался спустить с него шкуру, в прямом смысле этого слова, как его не вовремя прервал окрик помощника:
– Ваша светлость, – для большего впечатления Грид даже снял с себя невидимость. – Прошу вас, не надо! Остыньте!
Бешеный взгляд, брошенный искоса, и мощная отмашка, размазавшая Грида по стене вместо ответа. У всех присутствующих в глазах застыл безмолвный ужас. Никто не мог даже предположить, что человек в одночасье способен настолько преобразиться. Некогда приятные черты превратились в жестокую маску. Аура ненависти и беспощадности давила на всех без исключения. Казалось, что воздух можно резать ножом и продавать микропорциями для устранения конкурентов.
И тут произошла очередная неожиданность: воздух замерцал, и среди противников появилось небесное явление, обеспокоенно оглядывающееся по сторонам. Всем сразу стало легче дышать, удавка на шее Вилда ослабла, и обмочившийся садист дурнопахнущим кулем рухнул на каменные плиты пола.
– Как ты здесь оказалась? – хрипло, с трудом вспоминая, как это – нормально говорить, спросил Ворон.
– Мое сердце сжалось, закололо так, словно его сейчас разорвет, а потом я вдруг поняла – с тобой что-то не так, и активировала амулет личного переноса, – затараторила самая прекрасная в мире женщина, успевая при этом обхватить лицо мужа ладонями, туда-сюда покрутить, заглянуть в ставшие почти нормальными глаза, ощупать тело на предмет повреждений и проверить температуру, коснувшись мягкими губами покрытого бисеринками пота лба.
– Не делай так больше. – Он взял ее за плечи, слегка встряхнул, а потом, не выдержав, крепко обнял. Вдохнул родной аромат и только тогда осознал, насколько близко подошел к краю. Еще чуть-чуть – и грань нормальности была бы стерта. Нет, он бы не жалел о своем поступке, но и прежним вряд ли смог бы остаться – все же это не бой, а банальное избиение младенца. На редкость мерзкого и гадкого, но в данный момент – беззащитного.
– Ты закончил? – Люба заглянула в потеплевший омут антрацита.
– Почти. – Легкий поцелуй лба и мелких завитков, выбившихся из прически. – Осталось совсем немного. Первая группа, – отрывисто бросил он в амулет. – Ваш выход. – Ворон взглянул на Вилдара, скривился. – Да, и лекаря пришлите.
Суд состоялся через три дня, когда по результатам допросов поймали и арестовали остальных заговорщиков. С принцем Дажуйским вышла щекотливая ситуация – все же он гражданин соседнего государства, да еще и к правящему дому имеет непосредственное отношение. Но и дело здесь непростое – убийство единственного наследника и попытка государственного переворота. Да и суд Независимой Семерки – не шарашкина контора. Правда, принцу удалось избежать ментального допроса, но свидетельств остальных оказалось более чем достаточно. Все участники кровных договоров собрались в одном месте, более того, их вина подтвердилась показаниями соучастников, в том числе и Ждары, которая проходила в деле под кодовым номером, дабы избежать фатальных последствий. Поскольку наравне с Любой она фигурировала как добровольный помощник следствия, приговаривать ее ни к чему не стали. Зато заинтересовались тотализатором, по которому она подала ходатайство: оформили отдельным делом и назначили расследование.
Любе пришлось вскрываться по всем статьям. Во-первых, как невольной соучастнице, во-вторых, как жертве насилия. Наказание за сие преступление оказалось в этом мире весьма нетривиальным: снятие слепка фрагмента памяти пострадавшей и воспроизведение пережитых ощущений для нападавшего, а после – ограничение функционирования полового органа. Срок – в зависимости от тяжести нанесенных повреждений. Конкретно Вилдару досталось десять лет импотенции плюс последующий контроль, в случае повторного преступления кара продлится пожизненно. И это не считая основного приговора за участие в заговоре!
Помимо главы Торговой гильдии в деле оказалась замешана добрая половина торговой верхушки королевства, что уж говорить про дворянство. Головы летели, как капуста в сентябре. Катились хрусткими кочанами с плахи из-под топора палача, собирая волосами окрестную грязь и добавляя в нее свежей крови. Освобождались должности, титулы, поместья… Семьи заговорщиков тщательно проверялись менталистами и в зависимости от степени соучастия карались. Лишь спустя десять дней Корд умудрился вырваться из этой круговерти и отправиться наконец в заслуженный отпуск на целых три недели! Как раз за это время церемониймейстер успеет подготовить новую свадьбу, а он – просчитать и составить схему межмирового портала. Ведь какой праздник без родни невесты?
Ушлый король попивал бурбон и перебирал портретики принцесс, выбирая, кого же осчастливить. Принцессу Дажуйскую, кстати, он радостно выбросил в мусорку. После выходки ее братца политического брака той не видать как собственных ушей. Кто ж согласится связываться с потенциальными убийцами? Казни, к слову сказать, принцу удалось избежать, а вот запрет на выезд за пределы своего королевства и ограничение полномочий он огреб по полной программе. И то были лишь первичные меры! Узнав об инциденте, соседи устрашились (а что, мало кому охота рисковать собственной короной, не говоря уже о жизни!) и назначили на следующий месяц саммит по разработке санкций.
Глава 16Медовый месяц
– Все! – Корд радостно влетел в спальню, где его дожидалась ненаглядная жена. – Завтра можем уезжать!
– Куда? – не поняла Люба, сладко потягиваясь и протирая сонные глаза. Глянув на часы, она обнаружила, что сейчас половина четвертого утра.
– Как куда? – удивился маг и тут вспомнил, что озвучить давно вертевшиеся в голове планы так и не нашел время. То одно, то другое. – К нам в родовое гнездо.
И так это «к нам» многозначительно прозвучало, что аж сердце подпрыгнуло.
– Совсем-совсем все?! – радостно подскочила Люба и тут же упала, запутавшись в одеяле.
Ворон, вместо того чтобы ловить, примял ее сверху и принялся целовать, попутно объясняя ситуацию:
– Не совсем, конечно. – Укус в ушко, от которого побежали проворные мурашки. – Но львиную долю дел я перераспределил между помощниками, – он обвел языком выступающую косточку ключицы, – а срочные вопросы буду решать через амулет связи.
На этом слова закончились, уступив место прерывистым вздохам, шуршанию белья, скрипу кровати и полным страсти вскрикам.
Позже, утолив первый голод, они лежали в обнимку, наслаждаясь мыслью о грядущем отдыхе.
– Я понимаю, что ты хочешь побыстрее увидеться с дочерью, – неожиданно заговорил Корд, почувствовав подспудные метания Любиного сознания, – но давай сейчас просто побудем вместе.
– Медовый месяц? – Она пробежалась пальчиками по груди и дальше, вниз по курчавой дорожке.
– Он самый! А твоих позовем ближе к свадьбе – все равно ее около месяца будут готовить.
– Слушай, может, обойдемся без пышного торжества? – с надеждой спросила Люба.
– Уже обошлись, – задорно подмигнул Корд и тут же закатил глаза от удовольствия. – Сейчас придется соблюсти официоз – все-таки я герцог.
– Ну ладно, – пробормотала Люба и поцеловала мужа. За все: за нежность, за чуткость, за ласку, за жгучую страсть, плавящую каждую клеточку ее тела, за многое…
Поместье встретило их жарким солнышком, ароматом цветов, буйно росших повсюду, и спящего под кустом садовника. Пьяного. В хламинушку. О своих обязанностях он вспоминал явно не в этом году. По большому счету Любе было глубоко начхать на геометрию клумб и высоту травы, зато Корд рассердился не на шутку. Нет, он не стал тратить магию на отрезвление халтурщика, а попросту схватил его за шкирку и пару раз макнул в бочку с дождевой водой. К слову сказать, было раннее утро (следующее после прошедшего, ибо оторваться друг от дружки они оказались не в силах, как и от мягкой подушки) и после ночи вода имела довольно неприятный градус, зато успешно снижала алкогольный. Разлепив глаза и узрев пред собой гневный клювообразный нос, садовник поспешно бухнулся на колени и принялся божиться, что сегодня же все исправит.
Люба, почувствовав, что еще немного – и беднягу хватит удар, с тихим вздохом прислонилась к широкому плечу и переплела пальцы с пальцами мужа. Приятная дрожь прошлась по обоим, заставив забыть и о запущенном саде, и о бьющем челом алкоголике, только «благоухающее» амбре,