Истеричные нотки, прорвавшиеся под конец, испугали супруга. Он прижал ее еще сильнее и принялся оглаживать через одеяло.
– Разве у Миральда был такой сильный дух? – перевел разговор в менее волнующее русло Ворон. – Он ведь даже слова поперек вставить не мог, да и магией никакой не обладал. С чего вдруг такие глобальные перестройки?
– Да, у мальчика была слабая душа, но именно она помогла мне выйти на новый энергетический уровень.
– Та самая мышка, без которой не вытягивалась репка, – выдала Люба непонятную для собеседников фразу. Другие сказки, иной менталитет, а ситуации похожи. – Посадил дед репку, и выросла репка большая-пребольшая…
Сначала Корд подумал, что любимая слегка помутилась рассудком на фоне стресса, однако, дослушав сказку до конца, задумался. Надолго.
– Ты ведь не дашь ей уйти? – неожиданно спросил он у черепа.
– Она сможет уйти, только если ты останешься, – взял за жабры инфернальный интриган.
Сердце совершило кульбит и упало в пятки. Да, Люба жутко тосковала по дочери, да, сама хотела жить, желательно – долго и счастливо, вот только теперь в это уравнение входил один несносный клювоносый тип. И без него уже никак, разве что на живую отрезать кусок сердца и отдать этому проклятому черепу. Чтоб он подавился!
– Один мой учитель не так давно дал мне хороший совет, – неестественно спокойно ответил маг, на деле едва сдерживаясь, чтобы не послать визитера в потусторонние дали. – Найти хорошую жену и бросить свою нервную работу. Первое я уже осуществил. Для второго осталось только мышке прийти. Не стоит меня шантажировать, тем более так грубо.
– Вот мы и подошли к сути моего задания, – довольно щелкнул челюстью Йорик. – Есть еще один наследник. Законный. И его надо найти, посадить на трон и обеспечить должный уровень безопасности.
А в это время на берегу Карлондского моря, уложив спать своих неугомонных мальчуганов, мужчина и женщина предавались тихой (чтобы не разбудить детей), но страстной любви. Его грубые, обветренные руки ласково сжимали тонкий, несмотря на тяжелые роды двойни, стан голубоглазой блондинки, осчастливившей его пару лет назад согласием выйти замуж. Да, жизнь у них не была легкой: он каждый день выходил в море, ловил рыбу и сдавал ее на местный рынок, она следила за хозяйством и шила на заказ. Раньше, до того, как парочка крикунов появилась на белый свет.
Они оба не помнили своих родителей. Ее вырастила старая няня, его – дядька, бывший вояка с волчьим взглядом. Грилла, ко всему прочему, помнила себя лишь с десяти лет, остальное было покрыто мраком амнезии. Клотильда, ставшая ей роднее матери, скончалась от сильной простуды спустя шесть лет, как они поселились в небольшом приморском городке, к счастью, к тому времени они были уже знакомы с Дарсом, двадцатитрехлетним рыбаком, который делился с ними частью улова взамен на уборку, готовку и пошив одежды. Старушка Кло отлично стряпала и замечательно шила, научила она этим премудростям и свою подопечную.
Сам парень отлично помнил свое непростое, наполненное суровой дисциплиной и постоянными тренировками с дядькой Параем детство. Ранняя побудка, всегда до зари, пробежка, упражнения, борьба на кулаках и мечах, сначала деревянных, а потом настоящих, стальных. Последние, правда, лежали сейчас без дела, ибо не успел он достичь совершеннолетия, как дядька исчез, не оставив даже записки на прощанье. Нет, он не бросил своего единственного племянника – сына умершей в родах сестры на произвол судьбы, его банально похитили и продали в рабство на галеры, когда он под утро возвращался из борделя. Вот только никто об этом не знал, ибо спал весь честной люд беспробудным сном, который ранним утром крепче всего.
Дарса с первого взгляда потянуло к хрупкой скромной девчушке с очами цвета незабудок и жемчужными волосами. Сначала он, сам еще семнадцатилетний щегол, смотрел на нее, как на младшую сестренку, а потом, когда к четырнадцати годам она стала расцветать и округляться, влюбился окончательно. Сколько носов он сломал и выбил зубов тем, кто пытался овладеть беззащитной девчонкой, не счесть. Не говоря уже о той знатной драке, когда стая местных шакалов решила надругаться над шестнадцатилетней малышкой, окончательно осиротевшей в этом жестоком мире. Нет, она не знала об этой страшной закулисной борьбе, лишь удивлялась, откуда берутся свежие синяки и ссадины у симпатичного соседа. Жалела его, журила, а когда закончились сорок дней траура, согласилась переехать, разумеется, с обязательным заходом в местный храм и условием больше не драться на подпольных боях. Именно этим он объяснял появляющиеся время от времени синяки и шрамы, чтобы не испугать.
Она ни разу не пожалела, что приняла предложение руки и сердца этого замечательного во всех отношениях мужчины, до безумия любила их малышей и даже не подозревала, что в скором времени их ждет кардинальная смена обстановки.
Новость о том, что есть еще один наследник, к тому же якобы законный, заставила Корда усиленно закопаться в недра памяти.
– Сколько ему лет?
– Двадцать пять.
– Так, двадцать шесть лет назад я работал простым сыскарем, а Баз в это время ездил в Корундию к родне по материнской линии, – размышлял вслух главмаг. – Его тогда долго не было – около года. Что произошло?
– Он познакомился с девушкой, простой, но чистой и очень порядочной, – как с листа вещал Йорик. – Она работала на кухне в загородном поместье его тетки, помогала своей матери. Несмотря на высокий статус Базальда, Лирна не упала к ногам принца, напротив, рассердилась из-за самоуверенных замашек: отругала, стукнула пару раз – и все, тот окончательно влюбился и, не слушая ничьих советов, женился на ней в местном храме. Возвращаться пред грозные отцовские очи побоялся, да и понесла она практически сразу. Хорошая была девочка, – вкупе со скрежетанием слова звучали довольно двусмысленно. – Вот только в родах умерла. Естественно, высокопоставленные родственники замяли дело, сказав тогда еще принцу, что ребенок умер, так и не покинув чрева, а на деле отдали мальчика родному брату Лирны, добавив весомый откуп. Удобно, не правда ли? И тело мертвого младенца для похорон искать не пришлось.
Последнее было произнесено с непередаваемым ехидством.
Люба сидела ошеломленная. Ей было безумно жаль брошенного ребенка, никогда не знавшего материнской ласки. Насчет отцовской любви она сомневалась, все-таки родной дядя, может, и справился с непростой родительской миссией. Но она как никто другой знала, что такую любовь, какую ты испытываешь к своему ребенку, не способен ощутить ни к кому, будь ты хоть трижды добрый человек и четырежды любитель детей. Это глубинное, неконтролируемое чувство, инстинкт, благодаря которому ты сможешь прыгнуть выше своей головы, порвать любого, если твоему чаду будет грозить опасность. Жизни не пожалеешь, но сделаешь все, чтобы спасти, и даже больше. Тех же, кто лишен подобных чувств, можно с полной уверенностью считать недоразвитыми. Бывает ведь у людей недоразвитая рука или нога? А здесь – часть головного мозга!
Пока жена предавалась философско-медицинским размышлениям, муж продолжал отстаивать их общие интересы:
– Занимательная история, нечего сказать. И я очень рад, что есть законный наследник, мы его обязательно найдем, введем в курс дела и, когда он сможет принять положенное ему бремя власти, «похороним» короля. Только последнее будете делать без меня. Должный уровень безопасности будешь держать сам, – ядовито добавил Корд. – Ты теперь у нас мегасильный, вот и соответствуй. А у меня отпуска на десять лет накопились, отгулять положено. И вообще, по выслуге лет я давно заработал выход на пенсию.
– Ты? – возмутился череп. – Да на тебе еще пахать и пахать!
– Без жены я и пальцем не пошевелю.
– Ты не понимаешь, – как ни странно, но сейчас у черепа прорезались очень даже человеческие нотки, – я не могу обойти закон компенсации нашего мира. Она обязана ответить за свое преступление.
– Ключевые слова – нашего мира, – сделал многозначительную паузу Корд. – Дай ей вернуться, не препятствуй переходу, и я соглашусь продолжить работать.
Сердце в очередной раз замерло в предчувствии беды. Вот как, как ей вернуться обратно, да еще с ребенком во чреве, и всю оставшуюся жизнь тосковать по мужу? После него другой ей точно не нужен, даже безо всяких там алтарей…
– Налажу стационарный портал, буду приходить сюда с периодичностью, скажем, раз в неделю на пару дней и разгребать накопившиеся проблемы, – даже не заметив, как Люба побледнела от его предыдущих слов, а потом зажмурила от неверия глаза, получив новую порцию информации, продолжил Корд.
– Умеешь ты выкручивать руки, – проворчал безрукий дух. – Тогда сам придумывай, чем я буду занят, пока вы телепортируетесь.
Это была колоссальная победа! Кордаван не был до конца уверен, что его аргументы сработают, но приготовился идти до победного конца. И сейчас, испытав необычайное чувство облегчения, еще сильнее вцепился в зарыдавшую от накатившей эйфории Любу. Йорик, скрипя зубами, убрался восвояси, напоследок сообщив, что завтра ровно в полдень ждет Кордавана в королевском дворце, дабы начать поиск наследника.
Как ни хотел Корд оставить Любу в поместье, она категорически отказалась.
– Милый, пойми, это не глупая прихоть. – Она порывисто прижалась к нему всем телом и тараторила, глотая непрошеные слезы. – Я просто не смогу сидеть здесь в четырех стенах и ждать неведомо чего. Обещаю, я не буду мешать, ну, пожалуйста, возьми меня с собой! Возможно, я смогу быть полезна, когда мы найдем принца.
Он гладил ее по голове, рукам, спине и понимал, что и сам не хочет надолго расставаться. «Мало ли, вдруг дух передумает и сделает какую-нибудь подставу. Нет, она должна быть всегда на глазах, чтобы в случае чего я успел среагировать».
– Хорошо, солнышко, я возьму тебя с собой, – нежно поцеловал он жену во влажный от слез висок. – Более того, ты везде будешь со мной.
На радостях она собралась очень быстро, и они отправились в портальную комнату.