— Кром, придержи язык… — одернул Стас и снова посмотрел на меня. — Вот что я скажу вам, милая девушка: если бы вы были у меня в подчинении, то я б однозначно приказал вам дождаться вертолета и отправиться назад, не слушая никаких возражений. Беда в том, что вы находитесь здесь по вашему личному согласию, и приказывать вам, увы, я не могу. Если вы решили отправиться с моими ребятами, и не измените своего решения, то должны уяснить, что в случае чего вся ответственность ложиться на вас.
— Я понимаю.
— Да на кой ляд она мне нужна?.. — разозлился Кром. — Да она у нас камнем на ногах повиснет!
— Вообще-то Илья Сергеевич отправил ее с нами не просто так… — Стас прикрыл глаза. — И не могу не признать, дорогая попутчица, что в вашем предложении есть рациональное зерно. Так что если вы не передумаете…
— Не передумаю.
— В этом случае я не вижу смысла возражать, хотя, милая девушка, прошу меня простить, но мне плохо верится в ваши столь благородные намерения. Возможно, у вас есть еще какая-то весомая причина отказаться от возвращения на вертолете? Не озвучите ее?
— Другой причины нет.
— Не желаете быть откровенной? Ваше дело, настаивать не буду. Я очень не люблю это говорить, но в данный момент весь риск ложится только на вас, как, впрочем, и возможные последствия. Я же вынужден согласиться с вашим решением… — устало произнес мужчина. — Надеюсь, вы знаете, что делаете.
— Стас!.. — возмутился, было, Кром, но взглянув на лицо командира, покрытое крупными каплями пота, больше ничего говорить не стал.
Через четверть часа мы трое — Кром, Кот и я, направились к реке, вернее, к лодке. У каждого за спиной был довольно тяжелый рюкзак — нам отдали почти все съестные припасы, а заодно в мешках было еще немало всякого добра, большей частью которое я так и не увидела.
К реке нас провожали Идальго и летчик, который что-то негромко втолковывал Крому, и тот кивал головой. Сама река была не очень широкая, но сейчас она вздулась от прошедшего дождя — похоже, причиной тому были разбухшие ручьи, стекающие в речку. Опустили тент у лодки, уложили рюкзаки… Пора в путь.
— Ну, ребята, счастливо… — пожелал нам Идальго. — Если б не моя сломанная ключица…
— Все нормально… — улыбнулся Кот, отвязывая веревку. — Не первый раз.
— Девушку не обижайте… — продолжал Идальго. — Ох, как бы я хотел составить вам компанию!.. Это ж только представить: красивая девушка, лес, костер, романтика… Досадно, что в этот раз все пошло не так…
— Все нормально, бывает… — хмыкнул Кот. — А насчет девушки — не сомневайся, не обидим, мы ж благородные герои.
— Хватит болтать… — оборвал Кром. Этот человек старался лишний раз вообще не смотреть в мою сторону. — Время идет, а мы все еще лясы точим.
— Ну, пока, счастливого пути, будем на связи… — помахал нам рукой Идальго.
Через минуту мы уже сидели в лодке, взревел мотор, и берег стал удаляться. Признаюсь — я впервые ехала на подобной лодке, и мой вывод такой: шумновато, но неплохо. Главное — не напороться на корягу в воде, крупную ветку или на какой-нибудь топляк. Еще несколько минут — и берег с заимкой скрылись за поворотом. Мужчины переговаривались между собой, а я помалкивала. Все, что мне сказали, так это то, что мы должны прибыть в небольшой поселок, который расположен на месте слияния двух рек — именно туда и направлялся наш вертолет, потерпевший крушение в грозу. Тот поселок — сам по себе он небольшой, всего лишь десяток домов, и вполне подходит под название «медвежий угол». Лет сорок назад там проживало куда больше людей, но времена меняются, молодежь уезжает, и сейчас в том поселке остались лишь немногочисленные рыбаки и охотники. Тем не менее, места там замечательные, к тому же в тех краях прекрасная рыбалка, неплохая охота, а потому туда иногда летает вертолет с гостями: кое-какие из местных богатеев любят наведаться в те далекие места, оторванные от цивилизации, чтоб порыбачить, поохотиться, отдохнуть душой, а то и сходить в настоящую деревенскую баньку. Говорят, туда даже возят уважаемых гостей из крупных городов, и недовольства от посещения того поселка до сей поры пока что не высказал никто.
Если смотреть на ситуацию со стороны, то дело выглядит так: несмотря на то, что те места весьма отдаленные, туда, пусть и не часто, все же приезжает народ. Вот потому-то, когда из поселка пришло сообщение о происходящих там непонятных вещах — тогда и было решено отправить в то место знающих людей, чтоб они разобрались в происходящем. Правда, таежные охотники, как правило, сами справляются с появляющимися сложностями, не привлекая посторонних и не болтая лишнего, но в этот раз (чего там скрывать!) на своем катере туда отправился в отпуск некий местный чиновник немалой должности, и, как видно, пропал, не выходит на связь. Почему в его поисках обратились не к полиции, а к этому гм… комитету по исследованиям природных явлений — это мне не сказали, но и без того понятно, что без достаточных на то оснований делать подобное никто бы не стал.
Мужчины негромко переговаривались между собой, а я смотрела по сторонам на удивительно красивую сибирскую природу. Величие, покой, места, не тронутые цивилизацией, и любоваться ею можно бесконечно. Перед этой первозданной природой все твои проблемы кажутся ненужными и незначимыми…
Где-то после полудня небо чуть потемнело, и Кот вздохнул:
— Хоть бы дождя не было, а то как бы ребята снова в грозу не попали! Не хватало им еще раз упасть!
— Надеюсь, ничего страшного не произойдет… — сказала я. — По статистике в мире каждую секунду происходит около ста ударов молний. Случается, то молнии попадают и в самолеты, но конструкция лайнеров позволяет избежать серьезных повреждений. Их корпуса традиционно изготавливаются из алюминия, который является хорошим проводником электричества. Молния без труда проходит вдоль фюзеляжа и выходит через хвост. Вертолеты используют ту же схему безопасности. Но, увы, иногда что-то идет не так, и мы — наглядный тому пример.
— А откуда тебе обо всем этом известно?.. — удивился Кот.
— Я физмат окончила, и там на лекциях много чего узнаешь.
— Для меня математика в школе всегда была чем-то заумным… — вздохнул Кот. — Анна Ивановна, наша математичка, меня пару раз даже дубиной назвала. С ее уроков, бывает, и удирал — я ж чистый гуманитарий.
— Зато про кошек ты знаешь едва ли не все… — улыбнулась я.
— Тут я не спорю… — согласился Кот. — Хочешь, я расскажу тебе про самые редкие породы кошек?
— С удовольствием послушаю. Я как раз подумываю о том, что не помешало бы завести себе маленького котенка…
На конечную точку маршрута мы прибыли вечером. Надо сказать, что место, где находится поселок, и верно, было просто замечательным: небольшая сопка, на ней расположены крепкие дома, поля, покрытые цветами, за ними темная полоса леса. Пологий спуск вел к реке, вернее, к небольшому причалу, где стояли простые рыбацкие лодки и роскошный белоснежный катер. А еще, привлеченные звуком нашего мотора, на причале стояли несколько немолодых мужчин. Кром выключил мотор, плавно подвел лодку к причалу и поздоровался.
— Добрый день, или, пожалуй, вечер.
— И вам здорово… — отозвался высокий немолодой мужчина. — В гости к нам пожаловали, или как?
— По вашей просьбе приехали… — Кром вышел на причал. — Надеюсь, ждете.
— Что ж вас так мало?.. — в голосе мужчины слышалось разочарование. — Да еще и бабу с собой привезли…
— Ну, это уж как начальство решило… — голосом, не терпящим возражения, произнес Кром. — Им виднее, кого именно следует прислать.
— Оно так… — неохотно согласился мужчина. — Что ж, гости дорогие, рады, что вы приехали.
— Что у вас стряслось-то?.. — поинтересовался Кот, закидывая на спину свой рюкзак. — Нам, конечно, кое-что рассказали, но хотелось бы подробностей.
— В избе поговорим… — недовольно покосился мужчина. Почему-то у меня создалось впечатление, что этот человек тут кем-то вроде старосты.
— Да, конечно.
Так сразу и не скажешь, сколько домов в этой деревушке — тут хватает бань, амбаров, сараев, пристроек. Дома крепкие, с заборами и воротами, при каждом огород… Несколько домов, правда, уже нежилые — двор и огород уже травой заросли. При виде нас еще несколько человек вышли на улицу, так что к дому старосты мы подошли уже небольшой толпой.
— Ну, заходите, гости дорогие… — староста остановился возле высоких ворот. — Гостям всегда рад.
Вошли во двор, поднялись по невысокому крыльцу. Обширные сени, бочка для воды в углу, небольшая лавка. Большая горница, стол, стулья, лавка вдоль стены — все крепкое, основательное. В углу виднеется полочка, которую можно назвать божницей, и на ней стоят несколько икон, а под ней на цепочке висит маленькая лампадка, в которой чуть тлеет огонек.
Кром хотел что-то сказать старосте, но не успел. Распахнулась дверь в соседнюю комнату, и в комнату вошла молодая женщина, которая тут, как и мы, явно была приезжей. Красивая, с модной стрижкой и ярким маникюром, одета в дорогой спортивный костюм, который по карману только состоятельным людям. Надо сказать, что среди деревенской горницы красавица смотрелась несколько инородным телом. Увидев нас, она даже не сказала, а выдохнула:
— Вы кто?
— Мы только что приехали… — начал, было, Кром, но женщина шагнула к нам и заговорила с лихорадочной быстротой:
— Вы приехали за мной, да?.. — и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Увезите меня отсюда, пожалуйста, увезите, и поскорей!
Возможно, мои спутники знают, в чем тут дело, а я понять не могу, что происходит…
Глава 5
Сидя в доме деревенского старосты, мы слушали, что рассказывает нам испуганная женщина — ее, кстати, звали Светлана. Она говорила много, часто несвязно, перескакивая с одного на другое, так что иногда понять ее было непросто, но мы все же более или менее сумели уяснить, в чем тут дело.
В целом история, которую нам поведала Светлана, выглядит так: родители ее мужа родом из этого поселка (который носит название Раздольный), и хотя позже они переехали в город, ее муж в детстве проводил тут летние каникулы, а по тому по сей день сохранил об здешних местах самые лучшие воспоминания. Сейчас этот человек добился немалых успехов в жизни, и занимает далеко не самую последнюю должность в областной администрации, да еще и женат на дочери весьма состоятельного человека, владеющего одним из крупнейших предприятий области. Как утверждала молодая женщина, их брак был заключен по любви, а вовсе не исходя из каких-либо меркантильных интересов, и в семейной жизни у них царила полная гармония.