— Молодой человек, делайте то, что вам говорят, а иначе пеняйте на себя… — продолжал мужчина. — Я не шучу.
— Хорошо… — Кром положил оружие на землю, и туда же бросил свой рюкзак, после чего обернулся к нам. — Коля, Ника, делайте то, что сказано.
— Это разумно… — согласился мужчина, глядя на то, как увеличивается на земле куча наших вещей. — Теперь снова идите за мной.
— А вы не боитесь, что я вам голову сверну?.. — поинтересовался Кром.
— Это сделать вы, конечно, можете… — согласился мужчина. — Только в этом случае отсюда уйти вы никогда не сумеете — болотные твари вас просто не выпустят. Вам это надо? Я так и думал. И не беспокойтесь — вам у меня понравится.
Удивительно, но в пещере оказалось не холодно, а когда мы прошли по небольшому коридору, ведущему вниз, то отчего-то вокруг понемногу становилось светлей, только вот это был не привычный свет лампы, а какой-то синеватый, с сиреневым оттенком, несколько неприятный. Во всяком случае, иметь такое освещение в своей квартире я бы ну никак не хотела. Хотя в данный момент меня куда больше интересовало другое — откуда здесь вообще мог появиться свет, да еще такой странный? И запах здесь тоже неприятный.
Коридор, по которому мы шли, раздвоился, и мужчина свернул налево.
— Прошу… — указал он рукой вперед. — Там у меня место для гостей. И, молодой человек, прошу — не надо сверлить меня взглядом, я уже начинаю опасаться, что вы, и верно, вот-вот свернете мне голову, так что извините, но лучше держаться сзади, на небольшом отдалении от вас.
Мы прошли совсем немного, и вдруг за спиной раздался какой-то шум. Оглянувшись, я на мгновение растерялась, и было отчего — у нас за спиной сверху упала решетка, а мужчина, который привел нас сюда, стоял с другой стороны и с легкой улыбкой смотрел на нас.
— Это что еще такое?.. — Кром дернул прутья решетки, но они даже не пошевелились. — Немедленно откройте!
— Молодой человек, не надо нервничать… — посоветовал мужчина. — Вы сейчас взвинчены, расстроены, так что нормального разговора у нас с вами не получится. Остыньте немного, придите в себя, тогда и побеседуем.
— У вас очень своеобразное гостеприимство… — сказала я. — Мне, во всяком случае, оно не по душе.
— Не стоит обижать гостеприимного хозяина, то есть меня. У вас там даже собеседник будет, так что время проведете нескучно, а я постараюсь навестить вас при первой же возможности.
— Откройте, я сказал… — Кром еще раз тряхнул решетку, но она не поддалась, а мужчина, не оглядываясь, пошел прочь.
Когда звук его шагов стих, я повернулась к Крому.
— Ты ведь не просто так согласился пойти сюда, верно? Ни за что не поверю, что ты даже не попытался дать отпор этому непонятному типу! Спокойно сдался, лишь для вида немного повозмущался…
— А это было так заметно?
— Я, во всяком случае, поняла, что ты валяешь дурака.
— Вообще-то у нас есть задание, которое мы обязаны выполнить… — отозвался тот. — Если есть возможность разобраться, что здесь происходит, то нужно рискнуть. Кот, во всяком случае, понял меня сразу.
— А то… — согласился тот.
— И как мы отсюда выбираться будем?.. — пока что это беспокоило меня в первую очередь.
— Вопросы будем решать по мере их появления. Меня сейчас куда больше интересует, куда мы попали — это нечто совершенно непонятное среди таежной глухомани. Обитаемая скала, внутренняя подсветка, работающие механизмы… Да и то чудо с зеленой рукой, что мы тут увидели в болоте — оно, знаешь ли, вызывает немало вопросов.
— Да уж, такую непонятную хрень посреди болота я никак не ожидал встретить, хотя видел уже немало… — буркнул Кот. — Кром, у тебя есть какое-то предположение?
— Есть, но, боюсь, оно прозвучит фантастически.
— У меня тоже… Кстати, понять не могу, из чего сделана эта решетка. Вроде не железо, но и пластиком не назовешь… Ох, отпилить бы немного на анализ, но нечем.
Тут Кот прав — я и сама потрогала эти узкие прутья, упавшие откуда-то сверху: серого цвета, ровные, гладкие, будто литые, и притом на ощупь, и верно, напоминают пластик… И потом, как в обычной скале можно сделать подобную западню? Вопросы, вопросы…
— Кстати, этот хмырь говорил о каком-то собеседнике… — произнес Кот. — Может, поищем его?
А ведь и верно, я совсем об этом забыла, но рядом, кажется, никого нет. Прошли немного вперед, и увидели кучи веток, наваленных вдоль одной из стен — похоже, это спальные места для гостей. Да, особым комфортом тут похвастаться нельзя. Впрочем, куда важнее было то, что на одной из этих охапок спал немолодой мужчина с бородой, которую уже тронула седина. Удивительно, но его даже не разбудили наши голоса. Кром присел рядом, посмотрел на мужчину и легонько потряс его за плечо:
— Посыпайтесь…
Странно, но Крому пришлось еще несколько раз тряхнуть мужчину за плечо, чтоб тот, наконец, открыл глаза. Правда, бородач не сразу понял, что происходит, но потом сообразил, что к чему, и первое, что он спросил:
— Вы кто такие? Как тут оказались?
— Да так получилось, Тимофей Михайлович, что принесла нас сюда нелегкая… — вздохнул Кром. — Так что прошу любить и жаловать.
А, так это брат старосты из Раздольного! Все верно, староста должен был показать его парням фотографию.
— Вы откуда меня знаете?.. — удивился мужчина.
— Ваш брат сказал, что вы пропали, а мы как раз отправлялись в эти места, вот он и попросил нас вас поискать.
— Зачем вы сюда пошли?.. — мужчина только что не схватился за голову. — Я же написал брату, что сюда ходить не стоит!
— Он эту записку не видел, но мы ее прочитали.
— Ох, надо вам было всерьез к ней отнестись!
— Тимофей Михайлович, может, подскажете нам, что тут происходит?
— Да ничего хорошего… — вздохнул тот. — Да, вляпались вы, ребятки, как куры в ощип. Да и я тоже, олух старый, слишком на себя понадеялся…
Надеюсь, он нам прояснит хоть что-то…
Глава 12
Не сказать, что Тимофей Михайлович оказался разговорчивым человеком, к тому же он был раздосадован тем, что мы проигнорировали его предупреждение не ходить к Серым озерам, но кое-что он нам все же поведал.
По словам старого охотника, большую часть своей жизни он провел в лесу (есть люди, которые предпочитают одиночество и жизнь среди природы) и брат старосты относился к числу таких любителей уединения. Разумеется, изредка он навещал брата в поселке, чтоб сменить потрепанную одежду и обувь, а заодно запастись солью, спичками и патронами, после чего вновь возвращался на свои охотничьи угодья. Правда, они находились достаточно далеко от Раздольного, а в последнее время возраст мужчины стал брать свое, и потому Тимофей Михайлович решил перебраться поближе к брату, хотя, на мой взгляд, от той избушки, где он обитал до своего исчезновения, и до поселка расстояние немалое.
Почему мужчина решил перебраться именно в то место? Причин несколько, и одна из них — крепкий охотничий дом, в котором можно без опаски зимовать, и к тому же рядом река, по которой можно сравнительно быстро добраться до Раздольного. Конечно, Тимофей Михайлович был наслышан о дурной славе тех мест, что находятся на довольно большом расстоянии от избушки, но направляться в ту сторону он не собирался. К тому же за долгие годы, которые охотник провел в лесу, он уже не раз сталкивался с тем, что трудно понять, и чему нет логических объяснений, так что напугать старого лесовика было непросто.
Первое время все было в порядке, он быстро обжился на новом месте, но постепенно охотник стал понимать, что дурная слава здешних мест основана не на пустом месте. Почему мужчина по-прежнему оставался здесь? Причин несколько, хотя, говоря откровенно, в последнее время старый лесовик все чаще стал подумывать о том, что, пожалуй, ему вновь надо бы сменить охотничьи угодья, благо он знал, где в тайге находятся еще несколько избушек, годных под жилье.
Однако осуществить задуманное он не успел, потому что однажды в лесу (а охотник, бывало, уходил в лес на несколько дней) Тимофей Михайлович просто-таки натолкнулся на умирающего человека. Тот был серьезно ранен, не мог идти, лежал на земле и метался в горячечном бреду, его трясла лихорадка. Бедняга то приходил в себя, просил его спасти и при этом рассуждал вполне здраво, то вновь впадал в забытье — во всяком случае, многое из того, что рассказал несчастный, старый охотник посчитал бредом. Конечно, Тимофей Михайлович сделал все, что было в его силах, чтоб помочь умирающему — развел костер, согрел беднягу, приготовил целебный отвар, и поил им незнакомца… К сожалению, все было бесполезно: идти самостоятельно тот уже не мог, а тащить его на себе старому охотнику было уже не по силам, да к тому же лесовик понимал, что несчастный доживает последние часы.
Тем не менее, умирающий успел рассказать Тимофею Михайловичу кое-что о себе до того, как жизнь покинула его — кажется, незнакомец чувствовал небольшое облегчение хотя бы потому, что в свои последние часы он уже не один, и рядом с ним сейчас находится кто-то из тех, от кого страдающий человек надеялся получить помощь.
Как оказалось, этого человека звали Никита, и он относился к числу тех людей, кому не сидится на одном месте, и кто любит бродить по свету — вообще-то подобное не является чем-то необычным, у многих бывает охота к перемене мест. Хотя молодой человек по настоянию родителей получил высшее образование, но его вгоняла в тоску одна только мысль, что нужно проводить на работе едва ли не весь день. Однако после получения диплома он попытался работать, тем более что родственники устроили его на неплохое местечко с приличной оплатой, но оттуда парень ушел уже через пару месяцев, объяснив, что это совсем не то, чем бы он хотел заниматься. Затем Никита почти полгода болтался без дела, а потом, устав от упреков родни, собрал рюкзак, и пошел бродить по стране, благо там было что посмотреть, и это дело его крепко затянуло. Где пешком, где автостопом, он исколесил немало дорог, побывал в самых разных местах, зарабатывая на жизнь небольшими подработками, а на зиму перебираясь в теплые края. Надо сказать, что парню такая жизнь нравилась, он чувствовал себя свободным и не стесненным никакими обязательствами, а потому что-то менять он пока что не собирался, хотя понимал, что вечно подобное бродяжничество продолжаться не может. Что ни говори, но когда-то надо возвращаться домой, а заодно стоит подумать о своем будущем, устроиться на работу и завести семью, только эти благостные мысли бродяга постоянно откладывал на «когда-нибудь потом».