— Теперь понятно, — поддержал слова Баранкина Малинин.
Затем начался концерт, который вели Федя Редькин (высоченный худющий мальчик) и Редя Федькин (мальчик маленький и толстенький!). Интермедия, которую они разыгрывали, Косте и Юре понравилась, потому что она была из школьной жизни. Речь в ней шла о том, как одного мальчика выбрали старостой класса. Они говорили, какой он умница, что его все уважают, что им гордятся. Мальчику это всё нравилось и постепенно в разговоре с ребятами начинает зазнаваться, просит называть его на «вы», не слушает ничьих советов, всем только приказывает, перечеркнул всю программу художественной самодеятельности и составил свою, никуда не годящуюся. Ребятам это не понравилось, и через десять минут они переизбрали старосту. Он пробыл на этой должности 10 минут и 9 секунд — рекордное время.
— Наша Фокина, как только её выбрали старостой, тоже начала зазнаваться, вроде этого, — сказал Малинин.
— К сожалению только она чересчур медленно зазнается, а то мы могли бы её тоже вот так свергнуть!.. — добавил Баранкин.
— И Кузякину тоже хорошо бы было свергнуть, — добавил Малинин.
После этой интермедии хор школьников спел несколько песен, а после хора на сцену вышли Баранкин и Малинин.
— Эти стихи, — сказал Баранкин, — мы посвящаем с Костей Малининым Шуре Гостину. Есть такой мальчик, про него даже фильм снят. Он очень здорово играет в футбол, ну, прямо как Пеле, может быть он будет вторым Пеле. Но этот фильм можно увидеть в одном ГАИ. Но чтобы его увидеть, надо нарушить правила дорожного движения. — В зале засмеялись. — Да, да, — продолжал Баранкин. — Мы вот с Костей нарушили правила перехода и нам показали этот фильм… А вообще-то, мы желаем Шуре Гостину больших успехов и чтобы он стал вторым Пеле, а ещё лучше, чтобы первым.
И Юра начал:
Ходят Шурины ботинки,
Не дорожкой, не тропинкой,
Оставляют там свой след,
Где плакат: «Прохода нет!»
То влезают на забор,
То пересекают двор,
То гремят по ржавой крыше,
Забрались бы и повыше,
Но повыше нету крыши.
Костя подхватывает:
То на дерево по веткам
За собою тащат цепко!
То бегом! Вприпрыжку! Вскачь!
По песку гоняют мяч!
По траве скользят, как лыжи,
Хлопают по лужам рыжим
Реактивные ботинки
С фантастической картинки
Юра продолжает:
Переносят за забор
Шуру словно метеор!
Тащат в лес, где сосны-свечки,
То к прогалинке лесной,
То на стройку, то на речку
Тянут Шуру за собой!
Малинин продолжает:
Через речку, где нет брода
За собою тянут в воду!
А вернут домою Шуру
Усталым и измаянным,
В синяках, с температурой
Под конвоем маминым!..
Юра продолжает:
У него синяк под глазом,
Он синее синей вазы,
У Шуры кашель, он охрип…
Хором:
Но зато счастливый вид!
Малинин продолжает:
Мама делает компрессы!
Папа мчится за врачом!
А в углу стоят ботинки
Будто вовсе ни при чём!..
Шура свой отводит взгляд.
Шура крутится в кровати:
Юра подхватывает:
«Я ни в чем не виноват!»
произносит он некстати.
Папа грозно хмурит взгляд:
«Кто же всё же виноват?»
Шею жмет компресс из ваты.
Малинин продолжает:
Кто же всё же виноват?
Хором:
Да… ботинки виноваты!
Малинин:
Шуре дали процедуры.
Что? Зачем? И сколько раз!..
Но не такой характер Шуры,
Чтоб окончить здесь рассказ…
Баранкин:
Пролетят над Шурой годы,
Звездолёты-корабли,
Улетят однажды к звездам
От своей родной Земли!
Спросит Шуру журналист:
«В миллионах километров
От своей родной Земли,
Как вы в бездне очутились,
Здесь в космической дали?»
Улыбнется скромно Шура,
Тронет Шура шевелюру
Загорелою рукой,
Переспросит журналиста:
«Почему я очутился
Здесь в космической дали?»
Хором:
Да ботинки занесли!..
Раздались шумные аплодисменты, аплодировали даже за кулисами. А Костя Малинин обнял Юру Баранкина и чмокнул в щеку.
— Телячьи нежности, — сказал Баранкин, — учти, что в следующий раз мы поменяемся ролями: я буду читать стихи, а ты будешь их писать.
За кулисами к Юре Баранкину подошла молодая женщина в очках и долго трясла его руку, поздравляя с успехом.
— У тебя все стихотворения замечательные?!.
Так как у Баранкина это было единственное в жизни стихотворение (в чем он ужасно ошибался! Не пройдет и несколько месяцев, как ему придётся сочинять в рифму волшебные заклинания!..), то Малинин имея полное право сказать, что у него все стихотворения такие замечательные! Затем к Баранкину и Малинину подбежали «сёстры братьев Гримм» и тоже трясли им руки, плюс к тому же ещё просили дать им переписать их на память! Раскрасневшиеся от волнений Баранкин и Малинин подошли к раскрытому окну, чтобы подышать свежим воздухом. От множества прожекторов в актовом зале было душно-предушно.
— А ботинки, наверное, не Шурины, а Юрины, — сказала девочка не Нина, хитро прищурив глаза.
— Шурины! Шурины! — успокоил её Баранкин.
Зина Фокина и Эра Кузякина могли поверить всему, даже самому невероятному и фантастическому, кто бы, когда бы и что бы ни рассказал им о Юре Баранкине! Но не поверили бы они никогда и ни за что и никому на всём белом свете, если бы этот кто-то поклялся самым святым, что он видел не только своими глазами, как Юра Баранкин сочинял стихотворения, но и читал их! Поэтому, когда случайно, пробегая всё в тех же поисках Баранкина и Малинина по улице Горького мимо магазина, где продают, телевизоры, они увидели на голубых экранах двух друзей, Фокина замерла перед телевизором, словно споткнулась. Эра Кузякина, Света Умникова и другие тоже замерли на бегу.
— Предатели! Ренегаты! Это они нам назло! — завозмущалась Эра Кузякина.
— Точно, что назло, — поддержала её Света Умникова. — Когда я их пригласила принять участие в нашем классном концерте, так они: «Ты с ума сошла, мы устали! У нас сил нет!..» А тут и не устали и силы есть!..
— Этот Баранкин на всё способен, даже на стихи!..
— Точно, от него всё можно ожидать!.. Даже стихов!..
— Он же ненавидит стихи!
— Ну и что, что ненавидит, а нас он ненавидит ещё больше, чем стихи!..
Пока концерт продолжался, за кулисами шёл разговор о том, что после концерта все школьники поедут в совхоз помочь им по хозяйству.
— Вы все, как было договорено, спросили разрешения у своих пап и мам? — сказала руководительница.
— Мы у своих пап и мам не отпрашивались, — сказал Баранкин, поэтому нам с тобой, Малинин, в совхоз ехать нельзя.
— Тем более, что мы опять с тобой попались, — сказал Малинин.
— Как это попались? — удивился Баранкин.
— А вот так… взгляни в окошко!..
Внизу у школьного подъезда сидел верхом на мотоцикле здоровенный парень — брат их одноклассника Котова. «Наверное, тот самый изобретатель адской машины наших поисков».
— А чего он сам-то заработал? — спросил Баранкин сам себя, потому что его машина не заработала что ли? Баранкин ещё раз выглянул в окошко. Возле школьных автобусов внизу вертелись уже Венька Смирнов, Мишка Яковлев и другие велошпионы.
— Все пути отрезаны, — сказал Малинин.
— А вот совсем и не все, — не согласился с Костей Баранкин, а Москва-река зря что ли рядом протекает?.. Водная артерия все-таки… Речной катер к нашим услугам, а остановка на том берегу возле Лужников! У этого Смирнова велосипед-то не водный как ни как. Придётся отсюда уплыть, — сказал Баранкин загадочным голосом.
— Почему? — спросил Малинин.
— Потому что уйти от них не удалось, убежать не удалось, значит придётся уплыть.
— Куда уплыть? На чём уплыть? — спросил Малинин.
— На «Доме Сойере» уплыть. Есть у меня такой плавучий дом, который называется «Дом Сойера».
Баранкин и Малинин не знали, что за плечами у старшего брата Котова была пристроена в рюкзаке карта Москвы с хитроумным устройством, по которому можно было следить за всеми перемещёниями Баранкина и Малинина. (Баранкин и не предполагал, что в карман его курточки Венька Смирнов давно уже опустил датчик, который и сообщал о его местонахождении!). План бегства родился в голове Баранкина молниеносно. За кулисами шла подготовка к следующему танцевальному номеру под названием знаменитого мультфильма «Ну, погоди!». Десяток зайцев и Волков в масках разминались перед выходом на сцену. Подойдя к костюмерше, Баранкин спросил:
— У вас есть запасные маски?.. Мы с другом тоже хотели бы разучить этот танец?..
Костюмерша, польщённая вниманием такого талантливого поэта, каким показался ей Баранкин, с удовольствием вручила ему маску Зайца и Волка…
— Ну; заяц, — крикнул Баранкин, выскакивая в маске Волка на школьное крыльцо. — Ну, погоди!..
Малинин в маске Зайца прыгнул в сторону остановки речного катера. Баранкин за ним. Они уже подбежали к кассам речного трамвая, когда на школьном крыльце появился Смирнов.
— Прошляпили Волка! То есть Баранкина! — крикнул он ребятам. Ну, Баранкин! Ну, погоди!..
Пока преследователи успели добежать до дебаркадера, катер уже отплыл от пристани… Хриплый мужской голос спросил себя под музыку в репродукторе: «Как провожают пароходы?..», и сам ответил на свой вопрос: «Совсем не так, как поезда!.. Морские медленные воды, не то, что рельсы в два ряда!..»