— Ой, извини, я забыл: для тебя это тяжёлая, грязная, но… любимая работа.
— Эмоции были до. И после. Но не во время, — решил просто проигнорировать этот выпад и продолжил говорить Октавий. — Полезное качество… Как и умение остановиться. Не увлечься битвой. Остановить свой меч бывает куда сложнее, чем его поднять…
— То есть, по твоему мнению, угрозы он не несёт? — чуть подался вперёд Ректор.
— Этого я не сказал.
— А что ты сказал? — приподнял бровь Ректор.
— Я сказал, что в тот момент, когда он будет отрывать тебе голову и сносить столицу, как уже снёс Займар, делать он это будет без злости, без ярости, со спокойной, холодной головой, обстоятельно и безупречно.
— А он будет?
— Вероятность не нулевая, — ответил Декан Боевого Факультета.
— Мне он говорил, что просто уйдёт. Не станет больше сносить. Он соврал мне? — снова подался немного вперёд Ректор.
— Вероятность не нулевая, — повторил Декан.
— Вероятность чего? — уточнил Ректор. — Того, что соврал, или того, что не соврал?
— И того, и другого, — даже изобразил некое подобие улыбки Декан. Правда, улыбка эта… лучше бы не улыбался.
— Ты, как всегда, ОЧЕНЬ помог, — не смог скрыть сарказма Рэйзор. Или, что ближе к истине, даже и не попытался его скрыть.
— Обращайтесь, — пожал плечами Декан Боевого Факультета.
— А всё же? Каково это, учить будущую континентальную Катастрофу? А, Октавий? — сменился сарказм серьёзностью. Видимо, Ректор нынче не был настроен на пикировку со старым знакомым.
— Страшно, Рэйзор, — так же серьёзно ответил Маг в черном «китайском» халате. — Особенно страшно понимать, что никакой Катастрофы не произойдёт, достаточно только не трогать этого парня. Спокойный, уравновешенный и бесконфликтный… но ведь не оставят. Тот или иной властитель точно попытается использовать его в своих планах, что снова приведёт к очередному Займару.
— Оставить в покое? Мага Смерти, который не контролирует собственную силу? Ты серьёзно?
— Уже контролирует. И вполне неплохо. Его «Щит» не распадается даже после трёх проникающих попаданий по болевым точкам тела подряд.
— Ты обалдел? — округлил глаза Ректор. — А, если бы он не удержал? Ты представляешь себе выброс Силы, которым бы Академию накрыло?! Я ведь правильно понимаю, что речь о «Щите Стихии», а бил ты A-рангом?
— S-рангом, — поправил Ректора Декан Боевого Факультета.
— Психи, — вздохнул тот и устало провёл рукой по своему лбу, словно что-то с силой с него стирая или же массируя.
Маг в черном «китайском» халате не стал отвечать на это замечание. Ни словами, ни мимикой.
— У тебя всё? — секунд через пять нарушил молчание он.
— Подожди, — вскинулся Ректор Магической Академии. — Но, если он уже вполне нормально контролирует свою Магию, то получается…
— Что Академия ему не больно-то и нужна? Ты это хотел сказать? — закончил мысль за своего собеседника Декан «Боевиков».
— Именно, — хмуро подтвердил Рэйзор. Октавий на это только пожал плечами. — Ладно, я понял тебя. Можешь идти… пока там без тебя весь шашлык не съели, — вздохнул Ректор.
Октавий молча поднялся, лёгким кивком попрощался и чуть более поспешно, чем всегда, вышел из помещения. Видимо, Рэйзор верно угадал мысли своего старого знакомого, и тот действительно опасался, что три свиньи там, где был расчёт на четыре — это обстоятельство, требующее быстрых ног, ловких рук и проворных челюстей. А «Боевики» — народ специфический. Ни черта, ни Бога не боятся… ни своего Декана, когда дело касается жареного мяса после месяца «казармы»…
Октавий Кот вышел. Дверь за ним затворилась. Лицо Мэтра Рэйзора посерьёзнело, спина выпрямилась, расслабленность из позы ушла. Он повернулся к декоративной статуэтке-чернильнице, изображавшей двух дельфинов, вынырнувших из резервуара-бассейна и поддерживающих в прыжке своими носами небольшой, не больше грецкого ореха хрустальный шарик.
— Вы всё слышали, Ваше Императорское Величество? — спросил Ректор Академии у шара. В том что-то щелкнуло и над хрусталём появилось объёмное изображение головы человека в золотой маске.
— Да, — послышался спокойный и уверенный голос Голема Яго, как иногда его называли люди, близкие к власти, но недостаточно хорошо знавшие Императора лично. — Он знал о трансляции?
— Я не говорил, — спокойно, серьёзно, но без подобострастия ответил Мэтр. — Но это же Кот. Слово «паранойя» придумывали, глядя на него. Да и намекнул он более, чем прозрачно своим «вы».
— Как и ты, Рэйзор, «нашими целями», — ответила голова в золотой маске.
— Октавий мой друг, — не стал отнекиваться Мэтр. — Да и обязательств о неразглашении вы с меня не брали, Ваше Императорское Величество.
— Плевать, Кот не из болтливых.
— Это точно. Результат проверки вас устроил? — оставил прежнюю тему и перешёл к более актуальной Ректор.
— Вообще-то, мне она была не нужна. Мне достаточно было и тех сведений, которые у меня были, — не повёлся Голем Яго. — И, если бы, из-за вашей инициативы, Иван погиб, наши отношения с Академией сильно бы ухудшились. И Гильдия встала бы на мою сторону, так как своего позволения на ликвидацию я не давал.
— Это… не произошло, Ваше Императорское Величество. Кот не получал задачи убивать Ивана. У него просто такой подход к обучению студентов. И это известно каждому в Академии… ну и не только.
— Казуистика меня не волнует, — отрезал Император.
— И всё же? Вас устроил результат проверки? — настоял на своём прежнем вопросе Ректор.
— Меня гораздо больше интересует результат вашего с ним разговора. И реакция Ивана на бумаги. Что его заинтересовало в них больше всего?
— Хм, — задумался или изобразил задумчивость Мэтр Рэйзор. — Пожалуй, появление Пламенной в Шивэйской Академии. Ну и сама концепция ликвидации опасных студентов, проводимой в стенах Академии.
— Что-то ещё? — тем же ровным сильным голосом, что и раньше, спросила голова в золотой маске.
— Ничего. Остальное его не зацепило, хоть и был заметен интерес. Но это естественно — все люди обожают читать или говорить о себе.
— Понятно.
— Кстати, Ваше Императорское Величество, — чуть сощурил глаза Ректор. — Что-то я не помню в тех бумагах, которые читал в вашем кабинете, упоминаний о Пламенной в Шивэйе, в тот день?
— Новые данные разведки. Актуализированные после нашего разговора, — ответил Голем Яго… чуть более поспешно, чем раньше. И Рэйзор эту поспешность заметил. Как и Яго заметил, что Рэйзор заметил… и эту цепочку можно продолжать.
— Не угробьте Ивана! — произнёс Император, и изображение его головы исчезло.
Ректор же откинулся на спинку своего кресла и довольно улыбнулся, после чего скрыл эту улыбку, поднеся к губам ладони домиком с переплетёнными пальцами.
— Мальчишка, — почти беззвучно вывели эти губы, спрятавшиеся за лесом пальцев.
Глава 53
То, что Октавий назвал «Щитом», именно щитом и оказалось — способ придания моей магической энергии материального воплощения в виде некоторого плоского объекта, способного противостоять магическим или физическим атакам.
Принцип его создания заключался, всего лишь, в выплеске энергии из «источника» наружу, уплотнении её и придании ей формы. Звучит просто, не правда ли?
Звучит… А как её «выплеснуть»? Звучит просто…
По факту же требует просто дичайшей концентрации внимания и усилий воли, что на «активацию», что на «формирование», что на поддержание. Дичайших.
Я, пока пыжился создать хоть что-то, не то, что путное, вообще хоть что-то, по объяснениям Декана «Боевиков», выглядел, как та мышка из анекдота… Чуть глаза от натуги не лопнули…
Да ещё и «щит», хотя, до «щита» там было ещё очень далеко, всего-навсего бесформенная энергия, уплотнённая до того состояния, когда её становится видно в материальном плане, так и норовящая рассеяться в пространстве, появился не перед руками, которые я вперёд себя выставил, а… напротив более привычного для пыжущегося человека места.
Да-да! Именно там, где вы и подумали. И ладно бы я один был в этот момент! Один этот позор наблюдал бы… Но ведь нет же!
Думаю, щёки мои полыхнули в тот момент красным ничуть не менее ярко, чем сам «недощит» мертвенно-голубым. А этот… Иа… почти улыбнулся. Уголки его губ, по крайней мере, дёрнулись вполне себе явственно. Я бы даже мог бы сказать, что этот… нехороший человек едва сдерживал рвущийся наружу смех, если бы это не был «прокачавшийся Ослик Иа», в которого функция «смеяться» Главным Инженером даже на уровне проекта не вкладывалась. Так что, всего лишь губы дёрнулись у него при виде моего конфуза.
— Что ж, — справившись со своей мимикой, заявил он. — Самое слабое твоё место мне теперь известно.
— Учтите: при вашей попытке этим знанием воспользоваться, оно умрёт вместе с вами, Профессор, — может быть излишне эмоционально ответил ему красный, как рак, я.
— Учту, — со сверхсерьёзным выражением на лице кивнул он. — Но над устранением этой «уязвимости», я бы всё же советовал поработать.
— И каким же образом? — с подозрением посмотрел на него я.
— Возможно, интегрированием какого-нибудь защитного Артефакта SS-ранга… подальше и поглубже… — снова дёрнулись в стороны уголки его губ. А я понял: пусть смеяться это Воплощенное Осознание Мировой Несправедливости не способно, но острить, прикалываться и издеваться очень даже «умеет, знает, практикует». Хотя? Куда в дуэлинге без этого? Без нефизических, бесконтактных приёмов выведения противника из эмоционального равновесия и сбива ему концентрации?
— Могу вам оказать подобную услугу. Если материалы и «ядро» соответствующего ранга предоставите. Даже скидку сделаю, — хмуро ответил на эту подначку я. Может быть, не слишком тонко, но острота языка никогда не входила в список моих сильных сторон. Так себе у меня шуточки получаются. Тем более, в таких вот случаях, когда лицо от стыда огнём полыхает и хочется провалиться, сквозь землю. Нет у меня к такому таланта.