"Как хорошо, что лоб закрывает мои мысли, и никто не видит, о чем я думаю".
Бывает, что сейчас иногда приходит такая мысль: "Как жаль, что эти знания, которыми я теперь обладаю, что это умение вычленить проблему, не пришли ко мне раньше. Почему я не встретила своего учителя тогда, когда все это только начиналось!". И опять, в который раз, я себе отвечаю, что, во‐первых, история не имеет сослагательного наклонения и поэтому "если бы да кабы" невозможны. Во-вторых, раз все так случилось, значит, этот урок был мне нужен. В-третьих, учитель приходит только тогда, когда ученик готов, и по-другому быть не может. В-четвертых, какое счастье, что я сейчас нахожусь в состоянии "готовности" и что я не упустила свой шанс.
Все, хватит, "лирическое отступление" закончено, продолжаю работать. Естественно, часть работы сделана, проблема вытащена на поверхность. Но теперь ее надо отработать (помните, "три этапа" из первой книжки). Но "три этапа" – это тактика, методика работы. А нам надо еще определиться в стратегии, то есть – с чем работать. Сначала я взяла первоисточник, то есть родителей, которым объяснила их неправоту, а затем простила и отпустила эту боль, то есть стерла ее формулой прощения.
Затем пришел мой черед. Вот уж было где разгуляться. Первым делом я принялась, конечно же, за гордыню. Ну и досталось же этой даме! Я вспоминала все случаи, когда злилась, обижалась на невнимание или сама себя уговаривала, что я-то всего-навсего "вторая", что все лучшее – сестре, что все только для нее…
Я прощала себя за эти мысли, за то, что они разъедали меня, изъязвляли слизистую моего желудка. Я сначала отругала себя, но затем простила и отпустила за то, что, изображая "жертву", совсем забыла, что была старшей сестрой. То есть вместо помощницы была занудой-потребительницей. И, наконец, я простила себе то, что в своей гордыне я за всех решила, что они меня не любят. Этого не было в действительности! Но я, как режиссер, определила каждому свою роль и с упоением играла такой спектакль "Про нелюбовь"!
Когда закончила с гордыней, принялась за зависть. Ох, как же мы любим прикрывать эту барышню "фиговым листочком»". Мол-де, "нет, нет, у меня этого совершенно нет, ну разве что белая зависть". Знаете, не бывает осетрины "второй свежести" и нельзя быть "немножко беременной". Вот и зависти не бывает цветной: она либо есть, либо ее нет. И надо помнить, что любое сравнение есть не что иное, как зависть.
И я призналась себе честно, что этого добра у меня было предостаточно. А признавшись, стала трудиться. Опять, как меня учили, очень тщательно брала самые мелкие, и средние, и крупные события и работала не покладая рук.
Простила себя максимально и даже простила свою повышенную кислотность, которая и повышалась-то из-за зависти, каждый раз сигналя мне изжогой. И результат сказался немедленно: прекратились боли, и изжога прошла. Кстати, я вообще забыла сказать, что вместе с эмоциональным облегчением я испытывала физическое освобождение от боли, от жжения, от тяжести и дискомфорта.
И хотя облегчение было колоссальным, я практически чувствовала себя здоровой, но я хорошо помнила слова Николая Заболоцкого, которые не уставала повторять Мира:
Не позволяй душе лениться,
Чтоб воду в ступе не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь,
И день и ночь [3].
И я "гнала лентяйку вон из дома…", вновь и вновь перелопачивая свои подвалы.
Следующим на очереди был гнев. Сколько же этого яда было выплеснуто в мой организм! Бедный мой желчный пузырь, как же он выдерживал такой натиск! С гневом я поступила следующим образом: я представила себе здоровую кучу льда, состоящую из маленьких грязных льдинок. Каждая из этих колючих, грязных льдинок была какой-то ситуацией, которую я восприняла с гневом. И тут я вспомнила притчу:
Один человек решил медитировать. Он сел в лодку, закрыл глаза, отдался мягкому покачиванию волн. Тишина ночи, наполненная шорохом камыша и звоном цикад, лунная дорожка и мерцающие звезды – все располагало к углубленному философскому созерцанию своего внутреннего мира, но вдруг… Он очнулся от толчка – это его лодка столкнулась с другой! Он в ярости вскочил, обуреваемый желанием наказать нарушителя своего спокойствия! Но вдруг увидел, что та лодка – пустая… Вот так случилось, и что же теперь делать? Никто не виноват – лодка пустая.
С того дня каждый раз, начиная сердиться, он вспоминал, что ЛОДКА ПУСТАЯ.
Так вот, когда я брала в работу каждую из этих льдинок, я тоже понимала, что лодка пуста и ни одна из рассматриваемых мною ситуаций не стоила таких эмоциональных затрат, после чего они легко отпускались.
В этой работе есть свой ритм, и ее только стоит начать, а дальше она, я бы сказала, сама просит продолжения. Кроме того, конечно, очень заманчиво физическое освобождение.
За гневом наступил черед лжи. Я надеюсь, что вы помните, что про то, что меня не любят, я придумала сама, то есть сама себе врала. Вот за это-то и пришлось себя простить и отпустить в себе страх что меня не любят, который меня буквально парализовывал в течение жизни много раз.
И, наконец, я поняла, что моя замкнутость, закрытость и патологическая стеснительность, есть не что иное, как страх что меня не любят, что я не буду соответствовать каким-то стандартам, нормам, что я буду недостаточно хороша.
Я работала очень старательно, вспоминая все мельчайшие случаи, когда мне казалось, что ко мне плохо относятся, или мне не рады, или что я что-то делаю не так… Естественно, каждый раз не забывала все убирать формулой прощения. Чем больше работаю, тем больше убеждаюсь в волшебстве этого чудесного "кода" – ПРОСТИПРОЩАЮОТПУСКАЮ.
Боль растворяется без следа (если не халтурить!).
В работе прошло несколько месяцев. Да, это очень трудоемкая работа. Следует (особенно в начале) принуждать себя заниматься. Но если этого не делать, значит, вы идете на поводу у своей лени. Но я уже поняла: где одно нарушение, там присутствуют все семь. Сами посудите, если мне Лень посмотреть в себя и убрать свои же погрешности, значит я Лгу себе, что мне плохо потому, что "съела что-нибудь" или вообще кто-нибудь виноват в моей проблеме, а значит, я тут же попадаю в плен к Унынию, где выбора и выхода нет и быть не может, а раз так, то ни о какой Благодарности речи быть не может, ибо кому и за что я должна быть благодарна, если мне так плохо? Придумаете тоже… Стоп-стоп-стоп, это ведь Гордыня! Ну, естественно, я такая классная, а вы тут со своими глупостями: кого-то простить, что-то убрать, за что-то благодарить, – слушать противно! Вон, сосед живет прекрасно и здоров, как бык, и пять квартир имеет, и… Прошу прощения, но это чистой воды Зависть, а основанием, или, если хотите, стержнем, для этой компании является Гнев! Но я об этом ничего не знаю и знать не хочу, потому что мне Лень подумать и посмотреть в себя… Круг замкнулся.
Так вот, я очень благодарна своей болезни, потому что она не оставила мне выбора: мне нужно было либо прислушаться к тому, чему меня учили, и делать то, чему меня научили, либо мучительно болеть и еще более мучительно умирать. Я выбрала первый вариант и в течение всех этих месяцев каждый день все больше понимала, что я СЧАСТЛИВА.
Перескажу любимую притчу моего Учителя:
Один человек повстречал трех мужчин, каждый из которых тащил тяжелую тачку с камнями. Он спросил у первого:
– Что ты делаешь?
– Тащу тяжелую тачку, – был ответ.
Тогда этот же вопрос человек задал второму мужчине. Тот ответил:
– Зарабатываю деньги, семью кормить надо, вот и таскаю тяжелые камни.
Человек задал этот же вопрос и третьему мужчине:
– А ты что делаешь? – спросил он.
– Я, – сказал тот, – возвожу прекрасный храм.
Поверьте мне, что я занималась этими археологическими раскопками именно потому, что чувствовала, что я возвожу прекрасный храм. Честно скажу – трудно было заставлять себя заниматься, но как только я почувствовала и увидела первые результаты, уже не то что "заставлять", а просто с нетерпением ждала, когда наступит время, которое я смогу посвятить занятиям, то есть ждала свидания с собой.
А разве признаваться себе в своих же "изобретениях" и понимать, что сама с собой столько лет "играла в прятки", легко? Да, тяжело, но как сладостно от этого освобождаться! Мне даже казалось, что я стала легче без этого рюкзака обид и кандалов гнева.
Но самым трудным делом оказалось простить себя. Прямо скажу, занятие непривычное для человека, то и дело "вытиравшего об себя ноги". Но вдруг понимаешь, что уже хватит быть виноватой во всем и за все. Ведь это ты взяла на себя чувство вины, просто подобрала его, и несешь! А зачем? Также вдруг понимаешь – хватит играть роль жертвы и ковырять свои же болячки.
И все это вместе приводит к пониманию того, что в тебе должен жить не строгий цензор или суровый оценщик, а верный и добрый друг, с которым тебя связывают взаимопонимание и доброжелательность. И вот к обретению такого друга и ведет эта работа. И не надо ждать скорых результатов – это путь, притом довольно каменистый и тернистый. И здесь я очень рекомендую полюбить слово "чуть".
Моя работа стала значительно результативнее, когда я стала замечать, что "чуть меньше болит", или "чуть меньше мучает изжога", или "чуть меньше устала", или "чуть легче встала"и т. д. И тогда эти "чуть" стали как будто складываться и уже вышли из категории "чуть", а стали ощутимыми улучшениями. Федор Иванович Шаляпин говорил, что в искусстве слово "чуть" решает все: "чуть быстрее или чуть медленнее, чуть громче или чуть тише – и уже по-другому звучит произведение