"Папка, папка приехал!". Ты обхватил меня своими ручонками, прижался ко мне и поцеловал. И даже тогда, почувствовав твою любовь, я не смог преодолеть свою зажатость. Я неприязненно отстранился от тебя, сказав что-то про твои грязные руки, и сухо добавил: "Пойдем домой, там и поговорим". А по дороге стал спрашивать про отметки, и тут же тебе за что-то попало.
Сейчас я смотрю на эту историю словно из зала кинотеатра и мне хочется крикнуть СЕБЕ, этому взрослому дурню: "Что ты делаешь?! Ты посмотри на поникшие плечи твоего мальчика! А ведь только что его глаза сияли, и голос звенел от радости. Ты чего хочешь? Чтобы он не заметил ни твоего двухнедельного отсутствия, ни твоего приезда? Разве тебе не радостно, что тебя любит твой сын, и что он так искренен в своих чувствах? Может быть, тебе было бы приятнее, если бы он, не заметив тебя, прошел мимо? Так знай же, что очень скоро именно так и будет, потому что ты планомерно убиваешь его живую душу своим равнодушием, своей душевной черствостью. И очень скоро ты будешь страдать от его безразличия, и тебе будет невдомек, что это ТЫ научил его этому".
Вот так мне хочется крикнуть СЕБЕ тому, сорокалетнему, заносчивому и зажатому человеку. И ты должен знать, мой Даниил, что сейчас мне очень горько от осознания того, ЧТО я убил в себе и покалечил в тебе.
Вчера в автобусе наблюдал любопытную сцену. Надо тебе сказать, что раньше я, скорее всего, не обратил бы никакого внимания, но сейчас я постоянно вижу и слышу темы, которые, так или иначе, откликаются во мне. Так вот, едут в автобусе мама и дочка, и девочка все время пытается маме рассказать что-то очень для себя важное и интересное.
Дочка: Мам, представляешь, встаю я…
Мама: Ты все съела, что я тебе приготовила?
Дочка: Да, все, мам, послушай, ты…
Мама: А борщ не забыла поставить в холодильник?
Дочка: Да нет, не забыла, ну, мама, ну послушай же меня!
Мама: Да я слушаю, слушаю, а уроки-то ты сделала?
Дочка: Ну сделала, конечно, но дай же рассказать!
Мама: Хорошо, сейчас расскажешь, мне только позвонить надо.
Дальше мама минут пять разговаривает с подругой. Разговор, видимо, о каких-то проблемах подруги крутится на уровне вопросов: "а ты что?", "а он что?", "а она как?". Закончив телефонный разговор, мама не сразу обращает свое внимание на дочь, но, спустя некоторое время все-таки замечает, что девочка сидит, отвернувшись к окну.
– Так о чем ты тут болтала? – спрашивает женщина.
Девочка молчит, и, судя по всему, заговорит нескоро, а мама либо и не заметит ее молчания, либо будет обвинять ее же в неуважительном отношении к матери.
И опять я увидел себя, когда мне было некогда вникнуть в твои, сначала детские, а потом и в достаточно серьезные, проблемы. А позже, естественно, я сторицей хлебал твое невнимание, обвиняя в этом тебя, наше перестроечное время, потерю авторитетов, да все, что угодно, кроме себя.
Почему я тебе сейчас решил все это рассказать? Наверное, потому, что мне посчастливилось опять, как в детстве, быть спасенным.
Тогда, после бомбежки, мы с мамой чуть не погибли в холодном и замершем от страданий людских поле. Нас вернул к жизни хороший человек дядя Коля. Так и сейчас, мне кажется, я тоже погибал в холодном и замершем от собственных страданий пространстве, и опять нашелся человек, показавший мне, что я могу спасти себя сам. Но тогда дядя Коля взял меня за руку и увел от этого разрушения, а сегодня я смог сам вывести себя из тупика, снять тяжелейший рюкзак, освободить его от ненужного хлама и проанализировать, почему ноша была так тяжела. И я так скажу тебе, сынок! Мне кажется, что я понял главное: я не умел быть ни мужем, ни отцом! Не хватало мне для этого ни любви, ни терпения, ни понимания. Видишь ли, на любой работе от человека требуется профессионализм. А где он может обрести профессиональные навыки? В учебном заведении, а дальше собственным трудом повышать свой уровень. Но ведь семья – это тоже работа, которая также требует определенных навыков, которым либо учат мама с папой, либо учит жизнь, правда, жизнь учит довольно больно. Но собственной модели семьи у меня не было. Я же тебе рассказывал о своем детстве, а в 16 лет и вовсе началась самостоятельная взрослая жизнь. И главное, как я сейчас понял, не было у меня опыта отношений ни с отцом, ни с мамой. Это, конечно, слабое оправдание, но могу тебе сказать, что я вечно был занят на работе не только потому, что моя работа всех нас кормила, но еще и потому, что там, в моем кабинете, мне было все понятно и все известно. А здесь, дома, я терялся! Я не знал о чем с вами говорить, как с вами себя вести, мне все время казалось, что вы все только и ждете, чтобы я куда-нибудь девался. Теперь-то я понимаю, что это я сам придумал этот сценарий, взяв на главную роль НЕЛЮБОВЬ и НЕПРИЯЗНЬ. Но представляешь, как меня это всегда мучило, и как я сам разрушал себя, а заодно и вас.
Так вот почему я тебе это все подробно и рассказываю, Даниил Борисович! Прежде всего, я очень хотел бы, чтобы ты понял, что твой отец перестал быть вечно злобным и брюзжащим стариком. Этого человека просто больше не существует, а живет по известному тебе адресу очень счастливый человек! У него, этого пожилого господина, правда, старое и довольно разрушенное тело, но этот человек понял ГЛАВНОЕ: не "в здоровом теле – здоровый дух", а наоборот, "при здоровом духе – здоровое тело"!
Естественно, Иваном-царевичем из сказки он не станет, но, исправив многие ошибки, от многих недугов освободится, это уж точно! Но и это не главное. А главное заключается в том, что этот человек понял, что он БОГАТ И СЧАСТЛИВ, потому, что у него большая семья, а это – самое главное богатство в жизни.
Я тебе уже говорил, что у меня появился Учитель, наставник, одним словом, человек, который показал мне выход из моего тупика. Это – женщина, моя давняя знакомая, которая вдруг появилась у меня на пути, как говорится, в нужное время и в нужном месте. Именно благодаря этому человеку, ее заданиям, рассказанным ею историям, я многое понял и сумел измениться. Так вот, однажды она буквально "огорошила" меня вопросом:
– Что бы ты сказал, – спросила она, – если бы тебя пригласили на работу с почасовой оплатой в 3600 рублей, причем оплата будет идти тебе не только за работу, а просто так, 24 часа в сутки.
– 3600 рублей в час? Да это – моя месячная пенсия! – воскликнул я, уже делая в уме некоторые подсчеты, умножая 3600 руб. на 24 часа.
– Ну так что, согласился бы? – настаивала моя искусительница.
– Естественно, я был бы согласен.
– А что бы ты делал с этими огромными деньгами? Ведь ты получал бы 86 400 рублей в сутки!
– Ха, что бы я делал? Да мало ли у меня "дыр"? Сколько вещей я смог бы купить, куда только я смог бы поехать, кому только я смог бы помочь!
– Иными словами, ты бы смог доставить себе много радости, верно?
– Ну да, конечно!
– Замечательно, – сказала моя наставница. Но я забыла тебе сказать, что эти деньги нельзя копить. В фирме все устроено так, что ровно в 24 часа остаток денег исчезает, но в следующую же секунду начинается новый счет. Это как-то меняет дело?
– Естественно, будет жалко оставлять невостребованной какую-то сумму, но не отказываться же из-за этого от всех денег!
– Ну вот и хорошо. А теперь давай заменим слово "рубли" словом "секунды". Представляешь, сколько радости ты и каждый из нас уже может получать 24 часа в сутки! Так ведь нет же! Тратим эти драгоценные секунды на что угодно – на сплетни, на обиды, на раздоры, на огорчения и обвинения… И еще одну вещь я забыла тебе сказать. Фирма, которая тебя пригласила работать на таких выгодных условиях, оставила за собой право в любой момент прервать с тобой отношения, и, следовательно, прекратить выплату денег, или, как мы уже поняли, секунд. И вот тут-то, как правило, и начинаются страдания, потому что когда мы оказываемся на «краю», мы вдруг понимаем, как много упущено, не сказано, не прожито. И, наоборот, как страшно много было сказано зря, сделано напрасно и воспринято неправильно.
Так вот, Даниил, я написал тебе это письмо, потому что я действительно, с одной стороны, пришел в ужас от того, сколько же времени я потратил на глупые переживания, на обиды, на ссоры, на прочую ерунду. Но, с другой стороны, я тут же несказанно обрадовался, что хотя бы сейчас кое-что понял и оставшееся время могу потратить бережно и с удовольствием. И еще я написал тебе это письмо потому, что хочу попросить прощения. Я конечно, виноват, хотя подчас и не ведал, что творил. И прощения я прошу не только у тебя, у наших девочек и у мамы, я прошу прощения у СЕБЯ! Ибо изначально Я корежил свою жизнь, а уж вы носите этот тяжелый изуродованный чемодан, как сундук с приданым. Но теперь, я убежден, все у нас изменится, нужно только научиться дарить друг другу свою любовь».
Борис закончил читать, и в комнате воцарилась тишина. Но это молчание не было тягостным! Нет, это было своеобразным «последействием», когда просто не хочется нарушать тишину ОЧИЩЕНИЯ.
Вот теперь мы можем вернуться к вопросу, а что же это такое – «кормят друг друга». Этот вопрос нам оставила предыдущая притча, а ответ на него даст следующая.
Человек взглянул на мир и увидел, что везде столько страданий. Люди убивают друг друга, издеваются друг над другом, повсюду бедность, тюрьмы, неравенство. И человек обратил взор к небу и воззвал к Богу: «О, Господи! В мире столько страданий и боли, почему ты не пошлешь кого-нибудь к нам на помощь?» Бог посмотрел вниз и сказал: «Я ведь уже послал помощь. Я послал тебя…».
И Борис, к счастью, тоже понял эту фразу правильно. Он понял, что если убрать в себе все «наросты-обиды», «флюсы-обвинения» и «мозоли-раздражения», то движение по жизни значительно облегчается, потому что тогда ты несешь в себе СВЕТ! А именно этот СВЕТ и есть ПОМОЩЬ, и именно этим СВЕТОМ и должно «кормить друг друга».